— Позволь мне поухаживать за тобой, — предложил Эрик и снял с Евы пальто.
Потом он налил ей вина, предложил нарезанные яблоки и включил музыку.
— Я бы мог усыпать лепестками комнату, но не хотел, чтобы наше свидание было банальным, — сказал Эрик и закурил трубку.
— Свидание? — Ева засмеялась. — Я думала, что у нас просто дружеская встреча!
— Разве можно просто дружить с такой женщиной, как ты? — Эрик прищурил правый глаз от табачного дыма.
От этих слов Ева засмущалась. Она старалась осторожно принимать ухаживание Эрика, но, поразмыслив о прошлых неудавшихся отношениях с Алексом, Ева сделала вывод, что теперь она свободна и может открыться, отдаться полностью новой любви.
— Почему ты решил, что лепестки — это банальность? — Ева отпила вино и взяла кусочек спелого яблока.
— А разве нет? Лепестки роз на шелковых простынях, свечи с ароматом цитрусовых — это избитая романтика! Пошло! — Эрик развел руками. — Лучше ничего, чем это!
Ева невольно улыбнулась. В памяти всплыл эпизод, когда она любовалась рекой Арканзас на закате. Ева вспомнила маленькие лепестки, которые кружились на водной глади, и легкий ветерок, доносивший до нее сладковатый аромат.
— Ты знаешь поместье «Воронка»? — спросила Ева. — Недалеко от города. Рядом с фермой с одноименным названием.
— Да. Ферму так назвали, потому что ландшафт, на котором стоят дома, напоминает воронку. Давным-давно на эту местность упал метеорит и образовал воронкообразное углубление, — пояснил Эрик и, взяв пульт, переключил мелодию. — Давай потанцуем…
Он нежно прижал к себе Еву. Она закрыла глаза и вспомнила тот июльский вечер в «Воронке», когда в летней беседке танцевала с Алексом. Как он шептал ей на ушко слова о любви, как прикасался к ее щеке нежными и теплыми губами. Ева вспомнила все… Его игру на саксофоне в актовом зале школы святого Парика, как они прогуливались по парку. Гуляли под дождем, веселились в фотокабинке… их долгий поцелуй на лодке под звездным небом, его серенаду под окном, страстную ночь… Она вспомнила все, и слезы заблестели на щеке.
— Ты плачешь? — спросил Эрик, взяв ее лицо двумя руками.
— Нет, просто все так романтично! — солгала Ева и вытерла слезу. — Спасибо тебе, Эрик.
Он улыбнулся и включил следующую песню.
— Это моя любимая. Послушай, какая игра на саксофоне. Я до сих пор поражаюсь! — Эрик налил еще вина в бокал Евы.
Заиграл саксофон… Это была именно та песня, которую группа Алекса играла в школе. Ева покачнулась и разжала пальцы. Бокал с красным вином выпал и вдребезги разбился о мраморный пол.
— Ева, дорогая, что с тобой? — К ней подбежал Эрик и подхватил на руки.
— Отвези меня домой, прошу…
Всю ночь до позднего вечера следующего дня Алекс не мог найти себе места. Все в квартире напоминало о Еве: шторы, сшитые ею, покрывало, раскрашенная голубой и синей краской стена, подушки, источающие сладковатый аромат духов. Алекс достал толстый фотоальбом и открыл первую страницу. Там лежали тонкие полоски снимков из фотокабинки. Алекс вспомнил тот день…
Все жители Норт-Литл-Рока отмечали праздник дня города. Шумная толпа гуляла по улицам, паркам и дорогам городка. Повсюду продавали воздушные шары, сладкую вату, смешные игрушки.
Алекс крепко держал Еву за руку, он не хотел потерять ее в людском потоке. Вскоре они забежали в кабинку, и Алекс страстно начал целовать Еву. Вспышка, вспышка, еще одна. И из окошка полезли фотографии. А потом Ева и Алекс принялись корчить рожицы и позировать. Хороший был день.
Алекс аккуратно сложил фотографии и посмотрел в окно. Шел неприятный осенний дождик. Тучи сгустились над городом, и казалось, что все стало серым.
Алекс улыбнулся, вспомнив теплый августовский дождь. Ева бежала по лужам в легком шифоновом платье, которое промокло и облегало тело. Он был с ней рядом, хватал ее на руки, кружил, беспрестанно целовал, а она звонко смеялась и вскрикивала…
Он любил ее… не переставал любить…
Ну что же помешало их счастью? Что?
Алекс обнял колени и опять посмотрел в окно.
Ближе к вечеру в квартиру Алекса ворвались Питер, Майкл и Сэм.
— Все, старина! Пора развлекаться и наслаждаться жизнью холостяка! Сколько у тебя еще таких, как Ева, будет! — Питер хлопнул по плечу друга. — Скоро запишем альбом, заработаем свой первый миллион, и от девчонок отбоя не будет!
Майкл скрестил руки на груди и басом поддакивал Питеру. А Сэм ходил вдоль полок и отворачивал к стене рамки с фотографиями Евы.
— Собирайся! Нас уже ждут! — крикнул Питер и бросил Алексу на колени кожаную куртку.
— Мы выступаем? — напрягся Алекс. — Работа — вот что меня сейчас может спасти!
— Ага, и работа тоже! — Майкл загоготал.
Но друзья Алекса имели в виду совершенно другое. В баре их ждали три длинноногие красавицы, которые брали деньги за каждый час, проведенный в их обществе. Алекс об этом даже не догадывался. Увидев, что сегодня на сцене выступает другая группа, он вопросительно взглянул на Питера. Тот с двусмысленной улыбкой кивнул на соседний столик, за которым веселились молоденькие девушки, и игриво подмигнул Алексу.
— Я же говорю, нас уже заждались! — рассмеялся басом Майкл. — Девушки, познакомьтесь, это Алекс! Ему так не хватает женского внимания и ласки! Будьте любезны, подарите это ему сполна! — С этими словами Майкл толкнул Алекса в объятия девушек, а сам сел напротив.
Еве было неудобно за тот вечер, проведенный у Эрика. Она позвонила ему, попросила прощения и тактично отказалась от очередного свидания, ссылаясь на недомогание.
Нет, Еве стало намного лучше. Просто она уже настроилась на отчаянный шаг. Сегодня она решила пойти в джаз-бар и поговорить обо всем с Алексом…
Надев свое самое красивое платье из поплина с цветками, вышитыми пайетками, широкий золотистый пояс на тонкую талию, туфли на высоком каблуке; набросив сверху пальто, она вышла из квартиры.
На улице было прохладно, но Ева, подняв ворот пальто, не чувствовала холода, наоборот, по ее телу разливалось тепло только от одной мысли, что она увидит Алекса…
— Зови меня Мирандой… — слащавым голоском представилась девушка, сидящая рядом с Алексом. — Мне будет очень приятно…
— Алекс, — растерялся он. — Меня зовут Алекс.
Девушки звонко рассмеялись. Одна, которая сидела справа, положила руку на его бедро, другая невзначай расстегнула три верхние пуговицы на своей обтягивающей рубашке, третья повисла на шее Майкла и что-то шептала ему на ухо, отчего у него загорались глаза все ярче и ярче.
