— Войдите!
Нэнси пришла в ужас и поскорее спрятала голову под простыню. Раздались звуки передвигаемой посуды и удаляющихся шагов, небрежные слова благодарности Филиппа.
— Служанка ушла, — спокойно сказал он. — Хочешь позавтракать?
Откинув простыню, Нэнси приподнялась с горящим лицом.
— Похоже, твой персонал не удивляется ничему, что видит! И как же часто ты это делаешь? — тихо спросила она и тут же подумала, что говорит, как собственница. Нижняя губа у нее задрожала.
Филипп нежно поцеловал Нэнси и стал теребить ее роскошные волосы.
— Только когда это необходимо, — спокойно ответил он.
Нэнси задохнулась. Значит, она — одна из многих? И это дивное сексуальное действо он повторял много раз с другими женщинами? Выходит, она для него ничего особенного не значит. От этой мысли ее пронзила резкая боль. А потом все внутри нее похолодело. Видно, в какой-то момент она приняла простое вожделение за нечто большее.
Для нее самой все было по-другому — физическая близость с Филиппом означала, что объединились двое людей, которые пережили сходные трагедии, которые понимают друг друга и нашли утешение в том, что отдали себя друг другу. А для этого человека она всего лишь игрушка, необходимая для разрядки!
Сколько же у тебя женщин? — хотелось ей спросить. Она была потрясена таким предательским ударом. Так, значит, это ревность? Нет, еще хуже. О Господи, только этого не хватало. Неужели влюбилась в какого-то ловеласа по-настоящему? Невероятно! Но ведь прошедшая ночь была такой прекрасной. Филипп оказался мужчиной, о котором можно только мечтать. Прямо-таки любовник из мечты. Слишком прекрасный, чтобы в это можно было поверить.
— Вы — животное! — в отчаянии выкрикнула она. — Я ухожу! Я собираюсь найти вашего отца…
Филипп чертыхнулся и схватил Нэнси за запястье. Глаза его гневно сузились.
— Вы не можете идти к нему после меня! Думаете, он в постели лучше меня?
— Филипп! — ужаснулась Нэнси. — Вы… вы отвратительны!
— Из всех людей на земле вы как никто другой не имеете права говорить мне такие слова! — заорал Филипп с такой яростью, что даже голос его задрожал. — Вы были готовы присосаться к моему отцу, ползти к нему на коленях, ради того, чтобы…
— Прекратите! Я вам сказала, что была в полном отчаянии, но ведь не до такой же степени, — взмолилась Нэнси.
— Значит, с ним вы бы занялись обыкновенным сексом? — резанул рассерженный любовник.
— Нет, все не так! Я…
— А может, применили бы несколько трюков, чтобы доставить ему удовольствие?
Нэнси словно парализовало, так потрясли ее эти оскорбительные, грубые слова. Он все понял неверно. Но от ужаса женщина лишилась дара речи.
— Что ж, на какое-то время он сошел со сцены, так что особого выбора у вас нет, разве не так? По крайней мере, со мной вы будете под защитой, — раздраженно проговорил Филипп.
— Хороша защита! — огрызнулась Нэнси.
— Надежная защита. А с ним вас подвергнут полному бойкоту. Персонал в его доме будет вас обслуживать, но ничего кроме презрения у них к вам не будет. Вы хотите, чтобы вас уважали. А жизнь с моим отцом означала бы для вас, что необходимо смириться с обществом дряхлеющего мужчины, беспутного, ехидного, с гадким характером, который ненавидит весь мир и которого все ненавидят.
— Филипп! Что вы такое говорите? — возмутилась женщина.
— Забудьте о моем отце. Где у вас гарантия, что через месяц-два он не выгонит вас, когда ваши услуги окажутся ему больше не нужны? Вам следовало бы знать, что вы далеко не первая! С чего же вы решили, что будете последней? Сколько других женщин жаждали попасть в постель к моему отцу…
— Одну минуточку! — закричала Нэнси. Схватив Филиппа за плечи, она начала изо всех сил трясти его до тех пор, пока он не замолчал. Волосы Нэнси каштановым шелком рассыпались по лицу. Она со злостью откинула их. — Что за чушь вы говорите, месье ди Клементе?
— Я знаю только одно — вы меня попросили занять его место, — прошипел тот, — место любовника.
— Что?! — прохрипела вконец рассерженная Нэнси.
— Мне нужен… — Филипп отвел взгляд от горящих глаз женщины, — секс. Вы мне его дали. А я доставил удовольствие вам.
Секс, Боже, — секс! Только и всего, ужаснулась Нэнси. Именно это он и хотел получить от нее. Ее пронзила горячая волна стыда. И коль скоро Филипп считал, что она охотно согласится на любое его предложение, ничего удивительного, что он так ее презирал. Вот и его персонал считает ее дешевой бродяжкой, которая не стоит даже улыбки.
— Вы неверно истолковали мои слова, — начала она в полном отчаянии.
— О нет! зло отрезал Филипп. — Теперь вам со мной играть в невинность не удастся! Слишком далеко мы с вами зашли. В тот самый миг, когда я увидел вас в первый раз, мне захотелось обладать вами, — грубо продолжал Филипп. — Даже и сейчас, глядя на вас, я ощущаю себя самцом. А такого ощущения у меня не было уже давно. Мне нужен секс, дорогая моя. Никаких глубоких отношений мне не надо, только секс. И в виде исключения я охотно готов за услуги платить. Особенно, если это будет такая же страсть, как вчера вечером и сегодня утром. Но если я буду вас содержать, вы должны находиться дальше от других мужчин, особенно от моего отца. Вам все ясно?
— Абсолютно ничего! — Нэнси была необходима какая-то преграда между ними, она натянула на голову простыню и выглядывала из-под ее вышитого края. — Произошло дикое недоразумение…
— Он ведь напечатал для вас объявление, — напомнил Филипп.
— Да, напечатал! Ну и что? — Нэнси уставилась в потолок. Ну как можно быть таким бестолковым? — Я ответила на это объявление. Оно привело меня в Лондон к адвокату. Он сказал, что не стоит строить больших надежд, но мне может и повезти. Очевидно, в таких случаях не все получается как надо.
Филипп усмехнулся.
— Вы правы. Некоторых из подобных вам женщин мой отец даже и не видел в глаза. Обычно он ждал их фотографий и одобрения своего адвоката, — презрительно изрек он. Потом смерил взглядом выглядывающее из-под простыни тело партнерши и изрек: — А самых лучших из них он покупал. Через его руки прошло немало очень милых дамочек.
Нэнси яростно затрясла головой.
— Вы все понимаете абсолютно неверно! — разгорячилась она. — Ведь он этим женщинам помогал! Он хотел помочь и мне! Меньше всего на свете я думала о том, чтобы попасть к вашему отцу в постель! Я этого человека никогда и не видела! Кроме того, мне никогда не забыть моего Питера. Случайный секс, какие-то длительные связи, даже любовь — все это за пределами моих возможностей. Мой интерес к этому давно умер, — дрожащим голосом добавила Нэнси, внезапно почувствовав потребность убедить в искренности сказанного саму себя.
