Именно эти слова она часто говорила своим приятелям. Она произнесла их чисто автоматически. Но на сей раз они не соответствовали действительности. Неожиданный любовник взорвал ее мир траура с пребыванием в прошлом. Теперь уже этого никогда больше не будет.
— А вчера вечером? — не унимался он. — Разве это не было просто случайностью?
Нэнси сжалась. Как же он смеет считать, что произошедшее вчера — простая случайность? Для нее это имело огромное значение! Ведь она освободилась от своей уже давно подавляемой сексуальной потребности. Для нее их соитие олицетворяло соединение двух людей, близких по сердцу, по разуму, по естественному велению тел. Чисто женский инстинкт подсказывал, что Филипп — именно тот мужчина, который нужен ей. Конечно, ничего этого она не собирается ему объяснять. Но если же согласится, что вчерашняя ночь не была особенной, он подумает, что для нее секс — явление заурядное! И тогда ей не удастся победить в споре!
— Я сама не знаю, как это случилось, — честно призналась Нэнси. — Мои чувства были искренними. Мне показалось, что вы замените своего отца и окажете мне помощь! Я так долго надеялась найти человека, который помог бы мне избавиться от одиночества, обрести любовь. Именно поэтому я и откликнулась на объявление, разве вы не понимаете? — с надрывом зазвучал голос Нэнси. — Мне нужен кто-то, кто принадлежит только мне. Кто-то, кто разделит со мной всю мою жизнь. Я думала, ваш отец поможет…
— О, ради всего святого! — нетерпеливо прервал ее Филипп. — Неужели вы и в самом деле такая наивная? Неужели вам так легко заморочить голову? Те, другие женщины, которые приезжали сюда, отлично знали, чего от них ожидали. Неужели вы всерьез думаете, что мой отец вызвал вас и заплатил все эти огромные деньги только для того, чтобы вы стали его другом?
— Нет, я так не думаю. Я не идиотка! Очевидно, необходимо какое-то деловое соглашение и…
— Вы — самая хладнокровная из всех женщин, которых он когда-либо зазывал, — презрительно изрек Филипп.
Нэнси задохнулась. Наверное, он имеет в виду тех женщин, которым Жильбер ди Клементе помогал в прошлом? Неужели адвокат действительно требовал сексуальные услуги от тех, для кого разыскивал давно потерянных родственников?
— Меня никто не покупал! — запротестовала оскорбленная женщина.
— Вам просто выслали авиабилеты…
— Ваш отец был всего лишь посредником, — возразила Нэнси. — Он действовал от имени одного из своих клиентов, так поступают все адвокаты.
— Боже, дай мне силы! Но мой отец вовсе не адвокат! — закричал Филипп.
Нэнси испуганно заморгал и еще плотнее закуталась в простыню.
— Не… не адвокат? А… кто же он тогда? — совсем запуталась она.
— Развратник. Губитель женщин, — резко сказал Филипп. — В семье ди Клементе никто ничем профессионально не занимается. Мы живем нашей землей. Или, скорее, жили, пока мой отец не решил, что секс дает куда больше удовольствия, нежели земля.
До Нэнси эти слова дошли не сразу. Но по мере того, как ее сознание постигало их истинный смысл, сердце женщины холодело.
— Значит… значит, это объявление…
— Было приглашением на роль любовницы, — безжалостно закончил ее мысль Филипп, не спуская с бедняги глаз.
— Любовницы! Этого не может быть! — еле выдохнула Нэнси. — Но… ведь он знал мое девичье имя и дату моего рождения! — Губы у женщины задрожали, ей хотелось думать, что произошла ужасная ошибка, и она старалась уцепиться за эту спасительную мысль. — Но ведь он знал, где я родилась! И все это было упомянуто в объявлении — и дата моего рождения, и название детского приюта, в котором я жила до совершеннолетия! — кричала Нэнси, обретая, казалось, все большую уверенность. — Ни в одном слове не было и намека на то, что он ищет себе любовницу. Это истинная правда! Вы так ненавидите своего отца, что готовы неправильно истолковать…
— У меня есть доказательства, — холодно произнес Филипп.
— И у меня есть доказательства! — не сдавалась Нэнси. — Мистер Уильям Редфилд передал мне авиабилет до Кингстона, сказав, что все документы, подтверждающие мою личность, в полном порядке, что со мною здесь свяжется Жильбер ди Клементе, который сообщит мне нечто для меня очень важное.
— Ну и что же это будет? Что вы тогда подумали? — Филипп с сочувствием смотрел на простодушную женщину.
— Но вы же знаете. Я подумала, что у вас есть все подробности моего дела! Я ожидала, что мне помогут установить контакт с моими родителями! — нетерпеливо объяснила Нэнси.
Брови Филиппа удивленно поползли вверх.
— С родителями? Черт побери, что вы этим хотите сказать?
— Я думала… — Нэнси вздохнула, — я думала, что ваш отец — адвокат, действующий по поручению кого-то из моих родных, которые наконец-то напали на мой след, — бормотала она. От боли в сердце у нее потемнело в глазах. — Я представила себе, что вся эта недосказанность чем-то объясняется — ведь я могла оказаться незаконнорожденной. Дитем тайной любви, родившимся от кого-то, занимающего важный пост, а может, связанного брачными узами. И потому мое дело очень деликатное и его надо решать с большой осторожностью. О, Филипп! — взмолилась Нэнси. — Вы должны мне верить! Я думала, что найду свою семью! Это все, чего я всегда хотела — именно поэтому сюда и приехала! И я так хотела что-нибудь узнать о моей матери!
Филипп замер, дышал он с трудом.
— Да-а! Будь я проклят! — пробормотал он.
— Я ищу их уже много лет, — в отчаянии проговорила Нэнси. — Печатала объявления в разных газетах…
— Ага, все теперь ясно, — вдруг догадался Филипп. — Чтобы вовлечь вас в свои сети, он использовал вашу же собственную информацию. Это его истинная специальность — кружить головы беззащитным, отчаявшимся женщинам.
Нэнси казалось, что у нее мутится рассудок. Вот, оказывается, в чем все дело. Ее надули самым жестоким образом! Обманул похотливый старик, заманив на край света, и теперь она оказалась с его сыном, в равной мере помешанном на сексе…
С этим еще можно смириться. Но никак нельзя смириться с тем, что все ее усилия были пустой охотой за призраками, погоней за несбыточным. Надежды оказались химерой — нет у нее никаких родственников. Нет человека, которого бы она могла любить, который безо всяких условий любил бы ее; на всем свете ни одной родной кровинки, никого, с кем бы она могла разделить свою жизнь. В сердце только пепел, а в душе — бездонная пропасть.
Женщину охватил нервный озноб. Она с ужасом вспомнила свои предыдущие разговоры с Филиппом и поняла — все, сказанное и сделанное им, соотносилось с его уверенностью, что она готова стать любовницей папочки. Теперь ясно, какого мнения о ней сынок Жильбера ди Клементе. Он относит ее к разряду тех женщин, которые за красивую, обеспеченную жизнь готовы отдать свое тело похотливому старику.
