станет ее винить.
Он причинит ей боль так же, как она причинила боль ему, хотя и сделает это не нарочно.
Внезапно начался холодный дождь. Олив взвизгнула, а Данте схватил ее за руку и повел к домику у бассейна. Они встали под навесом. Она повернулась и посмотрела на Данте. Его густые вьющиеся волосы повисли сосульками, в зеленых глазах читалось беспокойство. Она чувствовала, как его что-то тяготит.
Он начал было говорить, но она встала на цыпочки и поцеловала его. Одного поцелуя под шпалерой было недостаточно. Она соскучилась по Данте. По его прикосновениям и поцелуям.
Он обнял ее и крепко прижал к себе. Потом поднял голову и посмотрел ей в глаза с такой напряженностью, что она почти испугалась.
— У меня нет презерватива.
— Я принимаю противозачаточные таблетки.
Мокрая одежда прилипла к телу Олив. Она вздрогнула, когда Данте прижал ее к себе, и почувствовала ягодицами его возбуждение. Она притянула его голову вниз и слегка укусила за шею.
Она повернулась в его руках, приподнимая его рубашку и прикасаясь к разгоряченному телу. Потом с трудом сглотнула, когда он начал дразнить пальцами ее соски. Он подвел ее к шезлонгу на крыльце и опустился на него. Олив уселась на Данте верхом, запустила пальцы в его волосы и поцеловала в губы.
Резко скользнув языком ему в рот, она стала покачиваться из стороны в сторону, распаляя желание Данте. Он запустил руку в ее трусики и начал ласкать ее между ног.
Ее окружал аромат его дорогого одеколона, летнего дождя и цветов, и Олив чувствовала себя обновленной. Ей казалось, что она делает шаг в будущее, о котором и мечтать не смела. Ни одного мужчину она не хотела так, как Данте.
Он потянул вверх подол ее платья. От прикосновения его пальцев она задрожала и уперлась руками ему в плечи. Он целовал ее в губы, ритмично поглаживая ее между ног. Выгнувшись, она выкрикнула его имя, и ее накрыло оргазмом.
Данте передвинулся чуть в сторону, когда Олив опустилась к нему на колени. Она снова простонала, когда он вошел в нее, схватил руками за ягодицы и ускорил темп.
В порыве страсти Олив приложила все силы, чтобы не признаться ему в любви.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — произнес он, когда они оба немного успокоились.
— О чем? — спросила она. Судя по его серьезному тону, он не собирался обсуждать любимые блюда и фильмы. — Может, сначала переоденемся?
— Извини. Давай поднимемся в дом и там поговорим, — сказал Данте.
— Хорошо. — Она отвернулась, стараясь отыскать свои трусики.
— Ты мне действительно нравишься, и я не хочу все испортить, — сказал он наконец.
Олив кивнула:
— Ты мне тоже нравишься, Данте.
Он обнял ее так, словно не хотел отпускать, и она поняла, что ему будет непросто в чем-то ей признаться.
Пока они шли к дому, Олив не могла избавиться от дурного предчувствия.
Данте шел к дому, снова и снова повторяя про себя следующие слова: «Я был на Северо-Западе. Я один из тех, кого ты публично унизила». Олив пришлось пойти в ванную, и она взяла с собой свою сумку. Он умылся в гостевой ванной, надел джинсы и рубашку, прежде чем отправиться в гостиную, чтобы дождаться ее.
Данте поднял руки к голове, а потом понял, что совсем забыл, какие у него теперь короткие волосы. Он мельком увидел себя в зеркале в коридоре и понял, что, если бы он так выглядел в университете, Олив обращалась бы с ним иначе.
Он наклонился и посмотрел себе в глаза. Они выглядели так же, как всегда, хотя на душе у него было неспокойно. Ему не следует винить себя за то, что он снова переспал с Олив и ни в чем ей не признался. Он знал, что поступил несправедливо, и загонял себя в угол собственным молчанием.
Выругавшись себе под нос, он отвернулся от зеркала и пошел на кухню. Он налил стакан холодной воды, когда звякнул его телефон. Данте посмотрел на экран и увидел оповещение о новостях. Кики настроила уведомления для компании, поэтому он ожидал, что речь пойдет о пивном фестивале. Он нахмурился, читая о том, что местная наследница компании по производству средств для мытья посуды арестована за вторжение.
Разве это не подружка Олив?
Данте вышел в коридор и постучал в дверь ванной.
— Да?
— По-моему, твоя подруга попала в беду, — сказал он.
Дверь ванной открылась. Судя по всему, Олив плакала. Данте стало не по себе.
— Которая из двоих?
— Наследница империи средств для мытья посуды, — произнес он.
— Делани. Можно посмотреть новость?
Данте протянул ей телефон, и она быстро прочла заметку. Потом вернулась в ванную.
— Тебе помочь? — спросил он.
— Еще не знаю, — сказала она.
Он сжал рукой ее плечо.
Олив взяла свою сумку и пошла на кухню, набирая сообщение на телефоне.
Пока она ждала, он наблюдал за ней. Она надела повязку на голову и, если не считать красных глаз, выглядела нормально. Но у него было достаточно женщин, чтобы понять, что на этот раз он облажался. Он мог бы выбрать более подходящее время для разговора, но молчание раздражало его.
— Пейсли тоже не знает, что происходит, а Делани не отвечает. Надо поискать ее с помощью нашего группового приложения, — сказала Оливия.
— Я отвезу тебя, куда тебе нужно, — предложил он.
— Не надо. Я вызову такси.
— Я должен это сделать. Я не шутил, когда сказал, что ты мне нравишься, Олив. Я не оставлю тебя одну.
Она смотрела на него широко раскрытыми серьезными карими глазами, и он знал, что должен сказать ей правду. Но не сейчас.
— Спасибо. Делани мне как сестра. Я очень беспокоюсь о ней. Я не знаю, почему ее арестовали. В прошлый раз она была под кайфом и въехала на машине в магазин «Луи Виттон» на Мичиган-авеню.
Данте видел, как Олив расстроена и волнуется за свою подругу. Подойдя к ней, он обнял ее и прижал к себе.
— Мы разберемся с этим вместе.
— Вместе? — спросила она.
— Если ты хочешь, чтобы я был рядом с тобой, я буду рядом, — сказал он.
Она кивнула:
— Наш разговор можно отложить?
— Да. Не думай об этом.
У нее зазвонил телефон.
— Это Пейсли.
— Поговори с ней. Я скоро вернусь, и мы сразу поедем, если понадобится, — сказал Данте.
Он слышал голос Олив, взбегая по лестнице в свою спальню, где обулся, схватил кошелек и ключи от машины.
Он снова мельком увидел
