В последнее время он сам не свой. Он считает, что это из-за работы, но я думаю, что отцовство немного утомило его.
— Нет, это из-за работы. Слушай, давай я посижу с Рози в этот уик-энд, а вы с Максом съездите на озеро. Только вы двое. Вы можете уехать в субботу утром. В пятницу у меня ужин Ассоциации пивоваров.
— Я не знаю. Мы ни разу не оставляли Рози с…
— Я ее крестный отец и хорошая няня. Ты сама так сказала. Разреши мне порадовать вас с Максом.
— Ладно. Пришел Макс. Я передаю ему телефон.
— Привет, Данте! Что случилось?
Данте подумал о том, не слишком ли сильно он докучает этой семейной паре.
— Все в порядке. Я просто хотел узнать, говорил ли ты с Мией о работе, и она сказала мне, что согласна.
— Да. Еще раз спасибо. Мы будем работать вместе.
— Я рад. Кроме того, я предложил Мие отдохнуть вместе с тобой на озере в этот уик-энд.
— Что-что?
— Вам надо побыть наедине, — сказал Данте. — Не спрашивай, откуда я знаю.
— Спасибо, приятель.
— Не за что. Ты сделаешь то же самое для меня, — произнес Данте. — Мне пора идти. Поговорим завтра.
— Еще раз спасибо. Люблю тебя, приятель.
— Я тоже тебя люблю.
Данте вышел из машины. Он так долго пытался выяснить, готов ли использовать Олив, что позволил себе забыть о том, каким всегда был. Он скажет Олив правду, а потом извинится и узнает, как сохранить ее в своей жизни. Он хотел создать с ней семью и был почти уверен, что они сумеют быть счастливы вместе. Ему просто нужно избавиться от прошлого, раз и навсегда.
Данте положил ключи в карман и подошел к двери полицейского участка, наклонив голову против ветра. Он услышал шаги у себя за спиной и, заметив, что идет женщина, придержал для нее дверь.
Она бросилась к дежурному полицейскому, и Данте, оглядевшись, наконец заметил Олив на одной из скамеек сбоку. Он поспешил к ней и сел рядом.
— Ты что-нибудь узнала?
— Мне пока не разрешают с ней увидеться. Надо подождать и узнать сумму залога.
— Значит, просто ждем.
— Да, — сказала Олив. — А ждать я ненавижу.
— Я тоже, — произнес Данте. — Какие у тебя планы на уик-энд?
— Только ужин Ассоциации пивоваров с тобой, — сказала она.
— Отлично. В этот уик-энд я сижу со своей крестницей. Хочешь мне помочь?
От удивления она открыла рот:
— Ты нянчишься с детьми?
— Почему каждая женщина сомневается в моих способностях? — проворчал он. — В прошлый раз мне помогала моя мать.
Олив рассмеялась и кивнула:
— Я приду, если не понадоблюсь Делани.
— Олив, как хорошо, что ты здесь! — сказала женщина.
Данте обернулся и увидел перед собой Пейсли Кэмпбелл, которая училась в том же университете, что и он с Олив. Узнает ли она его?
— Пейсли, это Данте Руссо. Тебе не удалось по-настоящему познакомиться с ним в ту ночь, когда он подвозил меня домой.
Он встал и протянул ей руку:
— Приятно познакомиться.
— Дэнни? А ты сильно изменился после универа.
Сердце Данте ушло в пятки. Он оглянулся на Олив и понял, что она тоже его узнала.
Олив пыталась выяснить, откуда Пейсли знает Данте, но это было бессмысленно. Тем не менее что-то подсказывало ей, что она когда-то давно встречалась с ним.
— Откуда вы знаете друг друга?
— Я ездил на Северо-Запад, — сказал Данте, а потом у двери раздался шум.
Вошел Бакстер Александер — отец Делани, в сопровождении целой своры папарацци. Он подошел прямо к дежурному полицейскому и начал с ним говорить.
Папарацци фотографировали, пока дежурный офицер не выпроводил их на улицу. Олив отвлеклась от Данте, вернее, от Дэнни. Пересекались ли их пути в университете? Она просто не знала. Но если он ходил на занятия с Пейсли, вполне вероятно, что он был в ее ближайшем окружении.
Олив улыбалась, пытаясь вести себя так, будто ничего не изменилось, но чувствовала, как теряет самообладание.
— Здравствуйте, дамы! — К ним подошел отец Делани. — Простите, что отослал адвоката, которого вы наняли, но я сам займусь этим делом. Малкольм угрожал мне, и я не удивлен, что Делани пошла к нему разбираться. Я сделаю заявление для прессы, когда ее выпустят. Не могли бы вы обе подготовить ее?
— Да, сэр, — ответила Олив. — Но нас не пускают к ней.
— Сейчас пропустят, — заверил он. — Я разговаривал с судьей, и ее скоро освободят.
Он заметил Данте и протянул ему руку:
— Бакстер Александер.
— Данте Руссо.
— Руссо… «Инферно брюинг»?
— Да, сэр, — сказал Данте.
— Я наблюдаю за вашей компанией с тех пор, как она появилась, — произнес Бакстер, затем резко повернулся, когда у него за спиной открылась дверь.
Появилась уставшая Делани. Ее тушь размазалась, и она почему-то была только в одной туфле. Ее платье было грязным на подоле и порванным. Она и ее отец уставились друг на друга, потом он подошел к ней и обнял. Они тихо поговорили, и Олив повернулась к Данте:
— Я была той девушкой, которая тебя обидела? — В глубине души она знала, что это так, но ей нужно было услышать его ответ. Почему он не упомянул об этом в самом начале? Если он знал ее, почему молчал об этом?
Она просто не могла не услышать предупредительных сигналов, которые ей подавала интуиция. Вот она — карма. Она подумает об этом после, потому что прямо сейчас ей не по себе. От злобной стервы не осталось и следа, а была только Олив — уязвимая, обиженная и одинокая. У нее был трудный день, и одна из ее лучших подруг попала в тюрьму. Теперь еще и Данте — это не Дэнни…
— Да, — хрипло произнес он, в его глазах читалась обида.
Олив казалось, что она вот-вот разлетится на миллион осколков.
— Почему ты мне ничего не сказал? — Она затаила дыхание.
— Сначала я думал, что это не важно, — грубо признался он.
— Но почему ты ни о чем мне не рассказал, когда мы переспали? Или когда я призналась в том, каким ужасным человеком была?
— Я пытался, но ты была такой уязвимой.
Да, она стала уязвимой, потому что влюбилась в него.
— Ты решил нарочно причинить мне боль?
— Нет, конечно.
— А что тогда? — прошептала она.
— Прости, что не сказал раньше.
— Я не могу обсуждать это сейчас, — произнесла Олив. Она посмотрела на своих подруг. Делани выглядела ужасно уставшей. — Я должна помочь Делани. — Она поняла по выражению его лица, что он хотел протянуть ей
