сноуборд заскользил по снегу и начал набирать скорость. Он понял, что находился на довольно большой высоте, именно по этой причине не мог мыслить здраво. Его мозгу не хватает кислорода. Ну ничего страшного, когда он вернется в Кейптаун, все станет как прежде.
По крайней мере, Коул на это надеялся. А если он не одумается — у него большие проблемы.
— Снега выпало больше, чем обычно, и, если верить прогнозу, ночью будет еще один мощный снегопад, — сказал Коул, наливая Лекс бокал красного вина.
Они были на кухне, Коул стоял у кухонного островка, наблюдая за тем, как Лекс готовит соус для пасты из чеснока, каперсов и анчоусов.
— Я нашел страницу Родоса в социальных сетях, — продолжил Коул. — Сейчас он отрезан от цивилизации, и в ближайшие несколько дней никто из жителей не сможет ни въехать в город, ни выехать. Я видел сообщение о заносах на дорогах и сходе лавин на дома, и, по-видимому, это еще не все.
Лекс закусила губу от волнения.
— Мы в опасности?
Коул ободряюще похлопал ее по ягодицам:
— Думаю, мы не сможем выехать в ближайшее время, но все будет в порядке.
Лекс сделала глоток вина, желая немного успокоиться, однако тревога не унималась, и дело было не в погоде. Эмоциональная связь, возникшая между ними, была очень сильной. Взаимная откровенность сблизила их, и это внушало опасения. Ей не стоит впускать Коула в свое сердце, лучше держать дистанцию — в таком случае их прощание не будет тяжелым.
— У нас предостаточно еды, дров и топлива для генератора, — заверил Коул, возвращая ее к реальности.
— Отлично. О чем еще сообщают местные СМИ? — спросила она.
Коул нахмурился:
— Люди, приехавшие в Родос на фестиваль, не могут разъехаться по домам. На дорогу сошла лавина, и…
Лекс охватила тревога.
— Есть пропавшие без вести?
— Да. Два пастуха не объявились на ферме и перестали выходить на связь.
— Поисковые группы вышли на след? — поинтересовалась Лекс.
— Поисковые группы? Это маленький город, Лекс, у них нет средств на подобное. Но я позвонил по номеру, который нашел в Интернете, и поговорил с парнем, который координирует их команду по ликвидации последствий стихийных бедствий. Я предложил нанять вертолет для поиска и сказал, что возьму на себя расходы.
Разумеется, ведь у него есть на это средства. Будь то вопрос жизни и смерти, поездка ее сестер, чтобы те увидели снег, Коул готов предложить свою помощь и деньги. Лекс не могла не уважать подобный подход. Какой смысл в огромном количестве средств, если ты не используешь их для помощи другим?
— Очень мило с твоей стороны, Коул. Что они ответили?
Коул нахмурился:
— Они высоко оценили мое предложение, но все перелеты в скором времени будут прекращены. Власти против того, чтобы самолеты и вертолеты поднимались в воздух, поскольку надвигается очередной холодный фронт.
Лекс содрогнулась, будто ощутила ледяное дыхание стужи.
— Не переживай! Есть надежда, что пастухи добрались до одной из хижин. В них достаточно припасов и дров, чтобы согреться и прокормиться. К тому же эти парни очень выносливые и прекрасно знают горы.
Лекс с облегчением кивнула.
— Сколько лет этому дому? — спросила она, меняя тему и помешивая соус.
— Оригинальному строению больше восьмидесяти лет, — сказал Коул, упираясь руками в столешницу. — Может быть, именно Чарли был первоначальным владельцем горнолыжного курорта Россдейл.
Коул рассказал, что многие объекты на курорте названы в честь некоего Чарли, и ему интересно, кто он такой.
— Он может быть кем угодно, — предположила Лекс.
— Я отправил электронное письмо адвокату своего брата, но понимаю, что получу ответ не скоро. А может, и вообще — никогда.
— Звучит не очень оптимистично, — подметила Лекс.
Коул уставился в свой бокал с рубиново-красным вином.
— У нас с Сэмом сложные отношения. Я видел его, когда тот навещал нашу мать. Он намного старше и круче меня, и тогда я ощущал сильнейшую ревность и обиду, поскольку он жил с отцом, а я — нет. В течение пятнадцати лет мы толком не общались, поэтому шанс получить от него весточку невелик.
Лекс вздохнула. Она знала, как важны братья и сестры, и не могла представить свою жизнь без них. Небо могло упасть на землю или море выйти из берегов, но у Лекс и Эдди всегда был план. Пока они вместе, все будет в порядке.
— Почему?
Коул молчал.
— Что случилось с твоим братом, Коул? — спросила она, не дождавшись ответа.
Он обошел кухонный остров, взял пробку винной бутылки и начал теребить ее в руках.
— Мы никогда не были близки, но поддерживали связь после того, как он окончил школу и поступил в университет, — объяснил Коул. — Когда я был подростком, он в какой-то момент перестал отвечать на мои звонки и электронные письма. Я приезжал к нему на квартиру и сидел на ступеньках на протяжении двух дней, пока тот не появился. Я потребовал от него объяснений.
Лекс уперлась локтями в столешницу, внимательно слушая Коула.
— И что он сказал?
— Ничего. Сэм сказал, что отношения между нами невозможны.
— Почему он так поступил?
— Потому что отец приказал ему, а слово Гренвилла — закон. Если Сэм хотел оставаться его сыном, унаследовать его состояние, стать следующим Торпом, который будет управлять семейным бизнесом, ему пришлось вычеркнуть меня из своей жизни.
— Но почему? Это бессмысленно!
— Не для Гренвилла. Когда его не стало, меня даже не упомянули в завещании. Он оставил все Сэму.
«Стоп! Что-то не сходится», — подумала Лекс.
Она была в курсе, что именно Коул стал владельцем «Торп индастриз». Она видела служебную записку, в которой говорилось, что Сэм Торп досрочно вышел на пенсию и что Коул Торп стал главным акционером и генеральным директором компании. Как же так вышло?
Коул объяснил, что Сэм передал ему все свое имущество и отказался от всего материального, чтобы стать монахом.
— Я как раз собирался приобрести компанию путем враждебного поглощения. Когда мне удалось привлечь их внимание, я хотел потребовать от отца ответов и выяснить отношения. Мне хотелось, чтобы он наконец признал мое существование. — Коул смотрел в окно, наблюдая за происходящим на улице. — Но внезапно отец умер, а Сэм провернул этот трюк, передав все права мне. Если бы… — Его голос был пронизан болью, из-за чего его слова звучали резко.
— Если бы… что? Коул? — тихо спросила девушка.
Он положил руки на стол и уставился на кафельный пол. Когда он рассказывал свою историю, слова его звучали тихо, и ей приходилось сильно напрягаться, чтобы
