Тщетно она убеждала себя, что это помрачение ума, вызванное аварией, стрессом и болезнью, пройдет, как только она покинет уединенный сельский коттедж. Но пора взглянуть правде в глаза. Она одержима Шоном, беспомощна перед его чарами. Стоит ему взглянуть на нее – и кровь закипает у нее в жилах. Стоит поцеловать – и желание вырывается наружу, словно лава из жерла вулкана.
– В самом деле, вы сотворили настоящее чудо! Какой праздничный вид! Одно только плохо…
Шон явно не собирался больше говорить об Энди, и Лия была этому только рада.
– Что же?
– Мы не сможем приготовить настоящий рождественский ужин. Индейки нет.
Он виновато вздохнул и комично покрутил головой. У Лии сразу стало теплее на сердце.
– Нет индейки? – воскликнула она, всплеснув руками. – Кошмар! А пудинг будет?
Шон улыбнулся и помотал темноволосой головой.
– А миндальный пирог?
– И пирога не будет. – Он скорчил гримасу. – По правде говоря, миндаля я терпеть не могу.
– Ужас! – В глазах Лии зажглись озорные огоньки. – Что за Рождество без миндального пирога?!
Шон повесил голову, и Лия решила сжалиться над ним.
– Я тоже не люблю ни миндаля, ни пудинга. Так что обойдемся тем, что есть.
– Надо посмотреть, что у нас в холодильнике.
У Лии зажглись глаза: ее осенила отличная идея.
– Пусть каждый приготовит свое любимое блюдо! Чем не праздничный ужин? Все равно никто не узнает, что мы нарушили традицию.
С этими словами она подошла к вазе, чтобы поправить остролист.
– Вот так! А потом… ой!
Она нечаянно укололась о колючий лист и, вскрикнув, отдернула руку.
– Что там? Дайте-ка посмотреть.
Лия машинально протянула пострадавшую руку. На пальце выступила капелька крови. Шон взял ее руку и поднес ко рту. Расширенными глазами Лия следила за тем, как он прильнул губами к крошечной ранке.
– Шон… – прошептала она еле слышно.
Он взглянул ей в лицо, и Лия застыла как вкопанная, пораженная силой страсти, сверкавшей в его взгляде. Зрачки его расширились, глаза потемнели от желания, и он отпустил ее руку. Инстинктивно, не понимая, что делает, она поднесла ладонь ко рту и прикоснулась губами к ранке, словно пробуя на вкус его поцелуй.
– Я… – начал он, но Лия не дала ему договорить. Настало время объясниться. Он должен узнать правду. Сейчас или никогда!
– Я хочу рассказать вам об Энди.
Не стоило называть имя другого мужчины. Шон замер, глаза его похолодели.
– Лия! – начал он предостерегающе, но девушка затрясла головой.
– Нет, дайте мне объяснить! Это не то, что вы думаете, совсем не то!
Глубоко вздохнув, она начала рассказ:
– Я уже говорила вам, что мои родители разошлись. Меня это глубоко потрясло; казалось, весь мой мир рухнул в одночасье. Я не понимала, что делать, как жить дальше. В то время я и встретилась с Энди.
Он слушал. Это уже хорошо! Лия боялась, что Шон просто повернется и уйдет. Но, как видно, он решил дать ей шанс.
Она перевела дух и продолжила. Слова лились бурным потоком, она спешила объяснить все, чтобы ничего недосказанного не осталось.
– Он гораздо старше меня – ему почти сорок. Думаю, это меня и привлекло. Теперь я понимаю, что искала надежного человека, на которого можно положиться, которому можно пожаловаться на свои беды и выплакаться у него на плече. Мне нужна была безопасность, а что может быть безопаснее брака с Энди? Так я думала тогда.
– Поэтому и согласились выйти за него замуж?
– Нет! Я еще не согласилась. Он сделал мне предложение, это правда, но я ответила, что должна подумать.
Кобальтовые глаза Шона напряженно сузились. Лия почти слышала, как он прокручивает в мозгу все детали их знакомства, начиная с самых первых минут.
– Так вы сказали, что помолвлены, чтобы остановить меня?
– Да, для защиты. Я…
Что с ним? Она ожидала совсем иной реакции!
А впрочем… Неужели она надеялась, что, услышав правду, Шон распахнет ей объятия? Если так, то она ошиблась, как не ошибалась никогда в жизни!
– Я испугалась… – робко пробормотала она.
Вместо ответа Шон отвернулся.
– Пора подумать об ужине, – произнес он голосом, лишенным всякого выражения – И вот что, Лия…
Он обернулся, и по резкости этого движения Лия поняла, что его ледяное спокойствие – всего лишь маска, под которой кипит испепеляющий гнев.
– В следующий раз, когда вы меня испугаетесь, пожалуйста, не лгите. Просто скажите «нет». Этого достаточно.
С этими словами он вышел из комнаты, и Лии оставалось только последовать за ним.
– Загляните в холодильник – нет ли там чего-нибудь, что вы очень любите. – Своим тоном Шон ясно дал понять, что тема несостоявшейся помолвки закрыта. Он не хочет больше об этом говорить, а если заговорит она, не станет слушать. – Не забудьте и кладовку.
Лия почти с ужасом ожидала предстоящего ужина. Но когда Шон распахнул дверцу кладовой, она заметила внутри нечто такое, что заставило ее улыбнуться и немного воспрять духом.
– Острый перец! – воскликнула она. – Обожаю! Чем острее, тем лучше! А чили у вас есть?
– Есть ли у меня чили? – повторил Шон, открывая холодильник. – Как не быть! Слышал бы вас мой брат, то-то бы посмеялся! По его словам, я ем все, что горит. Так что мы с вами вполне подходим друг другу.
«Не обращай внимания! – приказала себе Лия. – Это просто слова, они ничего не значат. Он хотел сказать, что у нас одинаковые вкусы в еде, и больше ничего».
– Раз уж сегодня праздник, стоит переодеться к ужину, – заметил Шон, когда перец уже шипел на плите, в холодильнике остывал салат, на столе стояла бутылка красного вина и все было почти готово. – Признаюсь как на духу: мне не терпится вновь увидеть на вас то красное платье. Я ведь так и не насладился этим зрелищем в полной мере.
– Согласна, если вы наденете костюм, – беззаботно отозвалась она. – Что за удовольствие сидеть в вечернем платье рядом с мужчиной в джинсах? У вас в гардеробе найдется что-нибудь подходящее?
– Кажется, где-то наверху завалялся смокинг, – подхватил ее беззаботный тон Шон. – Постараюсь вас не разочаровать.
– Что ж, тогда бегу переодеваться и наводить красоту!
И Лия вприпрыжку взлетела вверх по ступенькам. Сердце ее пело от радости.
Спасибо Господу за лайкру – алое платье без последствий перенесло все испытания.
«И напор Шона перенесло, когда он хотел во что бы то ни стало стащить его с меня…» – подсказал внутренний голос.
Если на Рождество случаются чудеса, думалось ей, то, может быть, и отец решит вернуться домой! Конечно, она просит у Санта-Клауса слишком многого. Но сама мысль о том, что маме придется провести праздник в одиночестве, была Лии невыносима. Ах, если бы не сломался телефон!
Отогнав прочь грустные мысли, Лия приняла душ и села за макияж. Легкий крем-основа и немного румян изгнали остатки болезненной бледности. Глаза Лия подвела темно-коричневым карандашом, а веки покрыла нежными бронзовыми тенями. Но изюминкой ее макияжа стала яркая помада, подчеркивающая чувственную полноту губ.
Скользнув в алое платье, Лия вспомнила вдруг, как смотрел на нее в этом платье Шон. Можно ли забыть его ласки, поцелуи… и то, к чему они привели?
«Готова ли я пережить это еще раз?» – спросила она у своего отражения в зеркале. И в глубине фиалковых глаз, в золотистом сиянии зрачков прочла ответ: «Да, готова. Именно этого я и хочу».
Впрочем, Лия не хотела выглядеть точно так, как в тот вечер. У незнакомки, которую Шон принял за невесту брата, волосы были собраны в тугой узел. Сегодня же Лия распустила их по плечам.
Вот она и готова. За стеной замолк шум воды – Шон вышел из душа. Значит, пора спускаться.
Повинуясь внезапному порыву, она бросилась к сумке. Порывшись в боковом отделении, достала затейливо перевязанный сверток – рождественский подарок, предназначенный для кого-нибудь из старых друзей. Ничего особенного – так, пустячок. Но Лия чувствовала, что он подойдет к случаю.
