не хочу тебя опять терять.
– Анхель, ангел мой. Мое безумие, – прошептала я ему на ухо, нежно касаясь мочки.
– Я люблю тебя, – прошептал он мне. Потом повторил громче и громче, и громче и наконец закричал на весь пляж:
– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – Казалось, горы вторили ему эхом. Море уносило эти слова в свои глубины, чтобы сохранить навеки.
– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – прокричала я в ответ.
Воцарилась минутная тишина. Мы обернулись. Люди, проходившие по набережной, застыли. О, Бог мой! Они все смотрели на нас. Типа это концерт, и мы решили исполнить свой номер.
Анхель развернулся и крикнул им:
– Я ЛЮБЛЮ ЕЕ! ЕЕ ОДНУ!
Какая-то парочка захлопала в ладоши. И вдруг, то тут, то там люди начали нам аплодировать. Все громче и громче доносились до нас их овации. Мы встали, он взял меня за руку. Я не поняла, что происходит. Он как артист начал им кланяться, все еще держа мою ладонь в своей. Я подыграла ему. Кто-то из толпы выкрикнул:
– Поцелуй ее!
И люди начали подхватывать и скандировать как на свадьбе:
– Целуй! Целуй! Целуй!
Мы переглянулись. Он подмигнул мне, подхватил меня на руки и поцеловал. Я слышала звуки морского прибоя и аплодисменты. Такого в моей жизни еще не было. От всего этого у меня кружилась голова. Это Анхель кружил меня на своих сильных руках.
Все захлопали и стали постепенно расходиться.
Так прошел наш первый день.
Не будите меня, он мне снится.
Дышит в шею, касаясь ресницами…
…Умоляю, не трогайте веки!
Мир застыл на одном человеке.
Рина Озерова «Не будите!»
Солнечный луч, пробивающийся через ставни, разбудил меня. Я открыла глаза и не могла понять, где я. За один короткий день произошло столько событий, что я просто не успевала все переваривать. Я словно была во сне, где все мои желания воплощаются в жизнь моментально. Еще вчера я провела бессонную ночь в московской квартире, а сегодня просыпаюсь в объятиях мужчины, о котором грезила целый год. Что это? Разве не сон? Я дотронулась до его кудрей, чтобы убедиться, что он реален. Он тут же открыл глаза.
– Прости, – прошептала я. – Я не хотела тебя будить.
Он улыбнулся и притянул меня к себе.
– Надо вставать, – протянул он.
Я вспомнила все романтические фильмы, просмотренные за последнее время. Там всегда был завтрак в постель. Я должна быть идеальной. Надо тоже принести ему завтрак в постель, подумала я. Но поток моих мыслей остановило ощущение его губ на моем плече, а потом его дыхание на моей шее и его слова мне в ухо:
– Смогу ли я теперь просыпаться без тебя, Зиночка. – Он улыбнулся. Наверное, вспомнив нашу давнюю причуду времен переписок по соцсетям.
Как-то раз мне показалось, что сообщения, что он мне отсылает, были адресованы не только мне, но и кому-то еще. Он разозлился на тот бред, что творится у меня в голове, и с тех пор каждое свое сообщение заканчивал моим именем. Писал ли он мне или отсылал звуковое сообщение, он всегда в конце прибавлял «Зиночка». Словно печать достоверности всего сказанного или написанного именно мне.
Нас опять закружил танец страсти.
С завтраком в постель сегодня не получилось. Он подхватил меня на руки и отнес в душ. Он нежно мыл мое тело, словно исследуя каждую его клеточку. Мои мыльные руки нежно скользили по его сильному телу. Он не отпускал меня ни на шаг, а я и не хотела быть отпущенной. Нежно укутав в белоснежное полотенце и взяв на руки, он отнес меня обратно в постель.
– Ты всегда будешь носить меня на руках? – поинтересовалась я игриво.
– Пока смерть не разлучит нас, – ответил он, смеясь.
* * *
В этот день мы отправились в крепость Санта-Барбара. Она находится на горе Бенакантиль, и ее видно с любой точки города. Хотя гора и кажется чересчур высокой, а крепость – такой крошечной, словно жемчужина, мы оказались наверху за двадцать минут. Поднимались мы через парк де ла Ерета, который утопает в зелени и цветах. Анхель, подойдя к одной из клумб, сорвал цветок, пахнущий, как мне показалось, арбузом, и заложил мне его за ухо, как носят настоящие испанки.
– Ты, как этот цветок, такая же сладкая. Ты мой цветок, Зиночка.
Мы поднимались дальше. На площадках открывается захватывающий панорамный вид на город и море. Дойдя до одной из таких площадок, мы остановились, чтобы сфотографироваться. Он достал свой телефон и сделал кучу селфи, то он целует меня, то ныряет в мои волосы, развевающиеся по ветру, то подносит мою руку к своим губам. И постоянно комментирует.
– Посмотрите на счастливого идиота.
– Найди меня, мама, на фото. Крайняя справа, заметь. Счастливые два идиота, я и он, – запела я слова песни.
– Мама, когда я рядом с ним, я забываю, где я, забываю, кто я, мама, – подпел он мне.
– Ты знаешь?
Мы вместе фоткались, смеялись, дурачились и пели эту песню.
Бродя по живописным развалинам замка, Анхель обращал мое внимание то на один средневековый экспонат, то на другой.
– А знаешь, моя родная, что тут разворачивалась одна история любви?
– И чья же это была история? Ты тут женился?
– Нет, – он засмеялся, – но, возможно, тут я и женюсь. История одной принцессы и идальго. Это произошло очень давно. До 4 декабря 1248 года, это точно.
– Откуда такие точные даты?
– Исходя из истории, в день Святой Барбары принц Альфонсо Кастильский, будущий король Альфонсо X Мудрый, напором и героической отвагой отвоевал бастионы у арабов. А эта история любви одной мавританской принцессы, дочери правителя. Следовательно, это было до. Век десятый, надо полагать.
– Ах ты мой историк! – ласково сказала я. Я знала о его страсти к истории.
– Между прочим, она была, прям как ты, мавританской принцессой, – он погладил меня по щеке.
– А почему я мавританская принцесса?
– Потому что ты все еще замужем за мавром, – рассмеялся он, – и звали ее почти как тебя, Захра.
– Ну положим, имя начинается на ту же букву, а дальше не так уж и похоже, – не согласилась я. Имя мне не нравилось, надо сказать. – Продолжаю твой рассказ, он же был настоящим испанцем! – рассмеялась я.
– Да, он был не только испанцем, он был самым настоящим дворянином. Его звали Рикардо де Оньяте, если история нам не врет. И он был христианином, а она, как ты уже слышала, дочерью мусульманского правителя. Его семья яростно
