— Да ты что! У нас сегодня будет полно народу! Какая разница еще три или десять человек? — сказала девушка, пожав плечами. — Ну ладно, мне пора. Опаздываю на свидание. Увидимся вечером.
Кокетливо улыбнувшись ему и махнув рукой Марии, она прыгнула в машину и рванула с места.
Рауль, глядя ей вслед, покачал головой:
— Не человек, а какой-то ураган! Если бы ее энергию направить в нужное русло… Родители давно мечтают видеть ее солидной замужней дамой, но… Отвергая всех подряд, она решила заняться бизнесом. Открыла собственный магазинчик модной одежды, периодически катается в Нью-Йорк, оттуда в Лондон и Париж. Словом, наслаждается жизнью изо всех сил.
— А вы давно ее знаете? — спросила Мария.
— Да почти всю жизнь, — ответил Рауль. — Ее дед и моя бабка были братом и сестрой. Ее предки были настолько богаты, что смогли послать своих детей учиться в Европу. В то время было проще добраться с полуострова до Старого Света, чем до Мехико. Прабабка Каролины вышла замуж за моего прадеда Ричарда Дисарта.
Марии внезапно пришло в голову, что семья Каролины могла находиться в столь же сложных родственных отношениях с родными ее матери. И, возможно, кто-то из ее родственников сегодня будет на вечере. Вспомнят ли они фамилию ее отца после стольких лет? Узнают ли ее? Отец ей часто говорил, что от матери ей достались глаза и рот.
— Ты кажешься сегодня немного рассеянной, Мария, — сказал Рауль. — Что-то мучает тебя?
— Да нет, просто очень жарко. Я не привыкла гулять по тротуарам.
— И дышать отработанными газами, — добавил он, когда мимо них с ревом пронеслось несколько машин.
Полуденный зной стал спадать, и широкий бульвар вскоре заполнился автомобилями, возвращающимися в город после сиесты.
Когда Мария предприняла попытку заплатить за мороженое, Рауль со смехом остановил ее, сославшись на то, что, слава Богу, в Мериде привилегия платить за все еще осталась у мужчин, тогда как в Америке и Европе действуют другие правила. Он также выразил надежду, что Мария, покинув рано или поздно отчий дом, не попадет в лапы феминисток, считающих мужчин ничтожествами.
Когда они вошли в отель, то столкнулись с мисс Дисарт, выходящей из лифта. Они прошли через холл в сад, где уже был готов столик с чаем для нее.
Услышав о приглашении на вечеринку, она воскликнула:
— О, как это мило! Однако смогу ли я с кем-либо там пообщаться, не зная испанского?
— Ну, об этом не беспокойся, — успокоил ее Рауль, — по крайней мере, половина всех гостей говорит и по-английски, и по-французски.
Мария спросила насчет вечернего туалета, и Рауль порекомендовал надеть ее платье в национальном стиле.
Подошедший посыльный сказал, что какой-то молодой человек по фамилии Эриксон спрашивает мисс Дисарт.
— Проводите его к нам, — попросил Рауль.
— Какой он молодец, что нашел нас, — сказала мисс Дисарт.
Через несколько минут появился Крис с большим букетом цветов.
— Это мне? — воскликнула англичанка. — Как это мило с твоей стороны!
— Что вы, мэм, вы и представить себе не можете, как я вам благодарен, — произнес юноша.
— Мария, будь любезна, отнеси их наверх, попроси у горничной вазу и просто поставь цветы в воду, а я потом украшу ими свою спальню, — попросила она девушку.
Когда Мария, выполнив просьбу мисс Дисарт, выходила из комнаты, навстречу ей из своего номера вышел Рауль с купальным полотенцем через плечо.
— Лично я собираюсь искупаться, — заявил он. — Думаю, что тетя Айрис вскоре оставит вас наедине с Крисом. По-моему, она прекрасно поняла смысл преподнесенного ей букета. А если он тебя сегодня куда-нибудь пригласит, что ж, тебе вовсе не обязательно идти с нами. Но, честно говоря, с ним ты могла бы пойти куда-нибудь и завтра. Там, куда нас пригласили, может оказаться очень много полезных тебе людей. Впрочем, как хочешь.
— На самом деле, — сказала Мария, — мне кажется, что у Криса полно знакомых, а цветы вашей тете он принес только затем, чтобы выразить свое к ней уважение.
— Сомневаюсь, — сухо сказал Рауль, когда открылась дверь подошедшего лифта. — Он вряд ли побеспокоил бы ее, если бы не ты.
Они вошли в лифт.
— Значит, он воспитан лучше, чем вы в его годы, — ничего не подразумевая, сказала Мария.
Но ее невинное замечание, казалось, укололо Рауля. Его глаза утратили насмешливый блеск, и взгляд стал внезапно холодным.
— Возможно, ты права, — уронил он.
— Ой, простите, — смутилась Мария. — Я не хотела обидеть вас…
Через несколько секунд они, доехав до первого этажа, вышли в холл. Выражение его лица не изменилось, и он никак не отреагировал на ее извинения.
Идя с Раулем обратно в сад, Мария почувствовала, что он обижен. И именно в этот момент поняла, что влюблена в него без памяти.
В саду с мисс Дисарт и Крисом сидел Конрад Хантингтон, возвратившийся из поездки в лагуну Росада, где любовался прекрасными фламинго. Когда он закончил рассказывать об этом незабываемом зрелище, Рауль извинился и сказал, что хотел бы пойти поплавать. Тетка же, повернувшись к мистеру Хантингтону, сказала:
— По-моему, мистер Хантингтон, вы сегодня пробыли на солнце больше чем достаточно. И поэтому, я думаю, что молодые люди не обидятся, если мы с вами бросим их на произвол судьбы и удалимся в спасительную тень террасы.
Когда они ушли, Мария спросила Криса, нашел ли он себе какой-либо подходящий отель.
— Да, — ответил он, — сегодня на рынке я познакомился с одной милой шведской четой, которая порекомендовала мне небольшой и недорогой отель. Снаружи он, конечно, так себе, но ты бы видела, каков интерьер! Загляденье! В основном там живут американцы. Представляешь, там всего семь комнат, а сегодня мы все, кто там живет, решили поужинать в Лос-Альмендрос. Честно говоря, я бы очень хотел, чтобы ты пошла со мной.
— Спасибо тебе большое, Крис, но, к сожалению, сегодня никак не могу. Нас пригласили родственники Рауля.
Так как вечеринка должна была начаться около девяти часов вечера, они решили, что легкий ужин им не помешает. Мистер Хантингтон ужинал вместе с ними и, к своему удивлению, Мария узнала, что он идет в гости вместе со всеми. Очевидно, мисс Дисарт попросила Рауля, чтобы мистера Хантингтона тоже пригласили. Это было неспроста, даже больше, чем неспроста.
Интересно, подумала Мария, можно ли влюбиться в их возрасте? А если это и так, то, должно быть, у них это все по-другому… И мысли, и отношение друг к другу. И ничего общего с тем, что творится у меня на душе.
Внезапно ей стало страшно при мысли, что кто-нибудь из гостей признает в ней дочь Изелы. Есть расхотелось моментально.
