Лайэл вдруг услышала звук мотора. Сначала машина завелась, потом сразу все стихло. Она поспешила на кухню. От дыхания стекло запотело, и она торопливо провела по нему ладонью.
Джордан вышел из машины. Взял лопату. Сначала он отгребал снег от машины, потом принялся энергично расчищать дорогу к гаражу.
На кухонном столе – картонная коробка. Хлеб из муки грубого помола, две упаковки молока, газеты. Очевидно, это все утром привезли.
Так, значит, шоссе в порядке. От волнения у нее пересохло во рту. Может быть, уже сегодня она будет в Лондоне! Хорошо, что она не отказалась от той квартиры. А жалела, что не успела аннулировать договор на аренду в предсвадебной суете. Нет худа без добра! Дедушку заберет туда, и одной заботой меньше. И это нужно сделать раньше, чем его забросят на эту «комфортабельную крышу». Никакой «крыши», а то ей не выбраться из рабства и придется терпеть, чтобы не травмировать дедушку.
Как только она увидит дедушку, скажет ему без обиняков, что у нее нет выхода из создавшейся ситуации, которую нужно будет обрисовать в как можно более мягких тонах. Конечно, это будет для него неожиданностью.
С этим решено. Теперь – деньги. Она сразу же начнет подыскивать работу. И как хорошо, что она заплатила за три месяца вперед!
Митч ее тоже не оставит в беде. Поможет всем, что в ее силах. Уже легче! Ей-то она все расскажет без утайки. Уж кто-кто, а Митч поддержит ее морально и посоветует, что делать.
Лайэл была так погружена в свои планы, что не сразу поняла, что Джордан уже вернулся с улицы и что-то делает на кухне. Запахло подгорелым хлебом. И было слышно, как он гремит посудой.
– Я решил сам приготовить завтрак, – сказал он, входя в гостиную с подносом. На подносе – миска с салатом и тарелка с сандвичами. Некоторые куски хлеба пригорели. – Я конечно же не гожусь для работы на кухне.
Поставил все это на стол, подошел к Лайэл, выдернул из прически локон и, подумав, сказал:
– Тебе как раз кудри к лицу. Ничего, если и побольше.
Лайэл посмотрела на него с изумлением.
– Разве тебе бабушка не говорила, что каждый подгорелый ломтик – это завиток в волосах? – спросил он, улыбнувшись.
– Да, конечно, – радостно откликнулась Лайэл. – Говорила, но я не верила.
Он укоризненно покачал головой.
– Ты же во всем сомневаешься. Ну да ладно – съешь два подгорелых сандвича и будешь похожа на цыганочку.
– Боюсь, что съем только один. Я не люблю резких перемен, – ответила она со смешком.
– Труслива ты очень. – Джордан не без ехидства усмехнулся.
А сердце ее уже оттаивало: сегодня он почти такой, каким она его полюбила.
Джордан съел два сандвича и сказал:
– Лучшее достоинство храбрости – благоразумие. Думаю, что желудок не простит мне моей стряпни и лучше не рисковать.
Она рассмеялась. Он взглянул на нее и сказал:
– Ты должна чаще улыбаться. Тебе идет.
Лайэл посмотрела на него, увидела огонек в его глазах и… почувствовала, как языки пламени уже подбираются к ней.
Одно доброе движение, один его ласковый взгляд, и страсть-предательница тут как тут. Того и гляди! Ну так вот тебе, Джордан:
– В последнее время у меня не было поводов для улыбок.
Лицо его сразу стало жестким, и она, сожалея о сказанном, спросила первое, что пришло на ум:
– Ты загнал машину в гараж?
– Нет, не загонял. Я думал, что мы поедем.
– Поедем?
О таком она даже и мечтать не могла!
– Снег стаял. Дорога хорошая. Хочешь покататься?
– Да, очень!
Она даже не пыталась спрятать радость: так велико было ее желание вырваться отсюда.
После фруктов и кофе Джордан надел пиджак поверх шотландского свитера и вышел на улицу.
Лайэл слышала, как завелся мотор, а спустя некоторое время заглох. Она убрала со стола и подошла к окну. Капот у машины был поднят, и Джордан копался в моторе.
Как мужчины похожи! Вот так же и Поль возился со своей машиной. Учил ее водить машину, а сам то и дело прерывал уроки. Бывало по полчаса колдовал над мотором, откинув капот.
Но ведь научил! Экзамен по вождению машины она сдала с первого захода. И Поль этим очень гордился: «По-другому и быть не могло. У тебя учитель – профессионал. А ты все на курсы порывалась…»
Она услышала, как с шумом захлопнулась крышка капота. Через минуту вошел радостный Джордан, обтирая руки ветошью. Сбросив на стул пиджак, отправился в ванную.
– Я скоро, – сказал он.
Лайэл сразу подумала о том, что машина на ходу. Сердце учащенно и сильно забилось. Когда он вошел, его руки были в масле: она видела, как он их оттирал. Значит, он не вытащил ключи из зажигания. Она направилась к выходу. Главное – тихо открыть дверь и выскользнуть.
Она вышла и осторожно захлопнула дверь. Что же она сделала? Отправилась без сумки, даже пальто не надела. Ладно, потом что-нибудь придумает. Как бензин? Достаточно, чтобы проехать несколько километров.
Ноги будто не ее, сердце колотится о ребра… Не нужно торопиться! Она села за руль. Такую большую машину ей еще не доводилось водить. Но ничего – освоится, разберется… Сначала нужно включить зажигание. Лайэл протянула руку… ключа зажигания не было.
Вы когда-нибудь получали удар кулаком в солнечное сплетение?
Нет? Лайэл тоже не доводилось. Но именно это почему-то пришло ей на ум, когда она поняла, что все пропало. Придя в себя, она вышла и тихо закрыла дверцу. Ничего не остается, кроме бега на длинную дистанцию. Наивная чепуха! Но все же, может быть, можно спастись элементарным бегом с препятствиями?
Подошла к двери. Господи, ведь она же не может без ключа открыть дверь и войти в дом! А если Джордан уже хватился ее? Она проскользнула через лаз в заборе между домом и гаражом и вошла в дом через заднюю дверь.
Слава Богу! Он был еще в ванной. Слышался шум воды – Джордан принимал душ.
Через минуту, а может, через две, ей на глаза попался его пиджак, который он бросил на спинку стула. «Дуреха»! – выругала она себя. Где же еще быть этим ключам, как не в пиджаке.
Прислушалась. Слышался шум воды. Он еще под душем. Начала в безумной спешке искать ключи в карманах. Сразу же вспотели ладони. Нечаянно тряхнула пиджак, и из внутреннего кармана выпал и шлепнулся на пол бумажник. Падая – раскрылся, и Лайэл сразу же ухватила взглядом цветной любительский снимок: Джордан с какой-то блондинкой. Быстро подняв с пола бумажник, она запихнула его обратно. Остался один непроверенный карман.
Засунула руку, и шестое чувство подсказано: опасность! Джордан стоял в дверях – полуголый, с полотенцем на бедрах.
– Что-нибудь потеряла? – мягким голосом поинтересовался он участливо.
Рука ее была по-прежнему в кармане пиджака, а краска стыда малиново разливалась по ее лицу.
