— Я пойду к ней. — Он бросил взгляд на Жан-Люка и намеренно отвернулся.
— Она ненавидит собственное бессилие, — бормотал Шон час спустя, сидя в маленькой приемной и рассказывая Рейчел подробности. — А где наш герой?
— Если ты имеешь в виду Жан-Люка, то он пошел за кофе.
— Зачем он здесь?
— Мы приехали вместе.
— Понимаю. — Карие глаза смотрели пристально. — Наоми сказала, что вы были любовниками. Это многое объясняет.
— Сказала? — Рейчел нахмурилась. — Когда?
— Я как раз звонил ей сообщить, что после всего происшедшего не смогу присутствовать на открытии Грейнджа.
— Мне жаль, что тебя там не было. Но я здесь ни при чем.
— Нет? — Он широко зевнул, глядя на часы. — Наверное, в сложившихся обстоятельствах так даже лучше. Я знаю, что вел себя как последний дурак.
Шон взглянул на приближающегося Жан-Люка с двумя пластиковыми чашечками.
— Она говорила о твоем друге неприятные вещи. — (Рейчел нахмурилась.) — Несла что-то странное. Неразборчиво бормотала и ворчала, совсем не так, как говорила обычно.
— Наверное, из-за инсульта!
Он пожал плечами.
— Не знаю, может, и так. Мне сразу показалось, что она не в себе. Расстроенная. Встревоженная… Извини, я должен идти.
— Как? Уже? — удивилась Рейчел. — Но ты же сказал, что скоро придут врачи, чтобы оценить ее состояние и определить, есть ли улучшение.
— Я знаю, но не могу здесь оставаться ни минуты более. Ненавижу больницы. Рейчел, не смотри на меня так. Я позвоню утром и узнаю, как она себя чувствует.
— Что происходит? — спросил подошедший Жан-Люк, протягивая Рейчел чашечку кофе. Посмотрев в лицо Шону, он спросил нарочито мягким голосом: — Надеюсь, ты не обидел Рейчел снова?
Шон встретил взгляд Жан-Люка с неприкрытой враждебностью:
— Нет. Попридержи руки.
— Насколько я помню, ты ударил первым. Во всяком случае, попытался, — спокойно произнес Жан-Люк.
— Можешь думать все, что хочешь, — огрызнулся Шон. Он повернулся к Жан-Люку спиной и посмотрел на Рейчел. — Я позвоню тебе, постарайся не волноваться. — Шон наклонился, будто хотел поцеловать ее, но передумал.
— Я знаю, что у тебя на уме, — устало пробормотала Рейчел, глядя вслед удаляющемуся Шону.
— Да? — Жан-Люк отпил кофе.
— Ты видишь в нем только отрицательное. На самом деле он неплохой человек.
— Я его понимаю. — Жан-Люк допил кофе и бросил чашку в урну. — Поедем домой.
— Нет. Я должна остаться.
— Зачем? Врачи уже сказали тебе, что пока ты здесь не нужна. — Он нежно коснулся ее лица. — Ты измучена. Тебе необходим отдых. Завтра приедешь, если понадобишься. Не упрямься. Ты же знаешь, я прав.
— Да… — Ее плечи опустились под тяжестью принятого решения. — Я устала. Это был очень длинный день.
Она взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что уже час ночи.
— Тебе не стоит здесь оставаться, — сказала она Жан-Люку, стоя в дверях своего коттеджа. — Я справлюсь сама.
— Думаешь, я оставлю тебя после всего, что случилось? Конечно, я не уеду. Если хочешь, буду спать на диване, но все равно останусь.
— Это уже не обязательно. Я имею в виду — спать на диване.
— Ты уверена? — Его глаза были спокойны и темны.
— Я должна просить? — Рейчел чувствовала себя усталой и раздраженной. — Извини, — прибавила она торопливо, — я слишком резка.
— Возможно, диван будет самым разумным вариантом, — предположил Жан-Люк.
— Нет, я не хочу быть разумной. — Она протянула руку. — Я хочу тебя. Жан-Люк, ты мне нужен.
Почти не сознавая, что делает, она провела пальцами по его лицу, по груди, ощущая всю мощь его тела. Потом нащупала ряд пуговиц, расстегнула две верхние и почувствовала под материей теплую кожу.
Никогда Рейчел не вела себя с Жан-Люком столь откровенно. Раньше ему было трудно держать свои чувства под контролем, но теперь… Понимает ли она, что делает с ним, какому искушению подвергает?
Рейчел рискнула украдкой взглянуть ему в лицо и обнаружила, что глаза, обрамленные густыми черными ресницами, плотно зажмурены.
Почему он сопротивлялся? От страха потерять себя, оттого, что слишком сильно любил ее, совсем как раньше. Из-за того, что снова испытывал боль.
Внезапно Жан-Люк, охваченный чувственным порывом, поднял Рейчел на руки. Он был счастлив, когда нес ее наверх по узкой лесенке. Она вновь хотела его так же сильно, как и он ее. Он чувствовал это и оттого любил ее еще сильнее.
Когда Рейчел проснулась, было уже поздно. Теплое солнышко светило в окно спальни на белые простыни, прикрывавшие ее наготу.
Она вспомнила прошлую ночь, и жар наслаждения прокатился по телу. Жан-Люк был чутким и любящим, а после долго лежал, прижавшись к ней.
Рейчел огляделась. Сейчас его уже нет рядом. Сердце в груди сжалось. Она нахмурилась. Ушел? Она уже была готова выскочить из кровати, чтобы броситься искать Жан-Люка, когда он появился с подносом в руках.
— Чудесно! Вот ты и проснулась!
— Напрасно ты позволил мне спать так долго. Сегодня масса дел.
Рейчел улыбнулась и села, прикрыв грудь простыней и смеясь собственной застенчивости.
— Не совсем так. Утром я поговорил с Колином. Сегодня у тебя выходной, чтобы посвятить его самому важному.
— Уже девять. Мне нужно позвонить в больницу.
— Я уже позвонил. — Жан-Люк поставил поднос у кровати и протянул Рейчел чашку дымящегося кофе. — Новости обнадеживающие. Состояние Наоми немного улучшилось. В больнице попросили до вечера не беспокоить ее посещениями.
— О, прекрасно. Может быть, она пойдет на поправку. — В улыбке Рейчел сквозило облегчение.
— Не стоит слишком обнадеживать себя, — предостерег Жан-Люк. — Я не хочу портить настроение, но, конечно, до полного выздоровления ей еще далеко.
— Знаю. — Рейчел окинула взглядом безупречную фигуру Жан-Люка. — Ты в костюме. Куда собрался?
— Я должен присутствовать на одной важной встрече, которая откроет интересные перспективы для компании. — Его голос был ровен и лишен интонаций. Рейчел не могла понять, огорчен ли он необходимостью покинуть ее. — Совершенно неотложное дело. Вернусь поздно вечером, — прибавил он.
— Так долго! — Рейчел не удалось скрыть разочарования.
— Меня не будет часов двенадцать. Возможно, немного дольше.
— Да, понимаю.
— Ты бы предпочла, чтобы я остался? — Жан-Люк внимательно посмотрел на нее. Ему пришлось провести последний час у телефона в тщетных попытках отменить эту встречу, но обстоятельства требовали его присутствия. — Если необходимо, я не поеду.
