Был уже декабрь, стоял жуткий гололед. Я упала на пороге офисного здания, в котором работала. Получила сотрясение и сломала ногу. Пришлось обратиться к Вале за помощью. И сестра неожиданно откликнулась с таким энтузиазмом, что напугала меня своей кроткой заботой. Хотелось поинтересоваться: уж не подменили ли Валю двойником? Не то, чтобы мы помирились. Но что-то вроде нейтралитета между нами установилось.
И вот я сидела дома на больничном и пила кофе.
Новых книг пока не хотелось. Я после завершения каждой истории чувствую себя немного опустошенной. А тут…
Тут было другое. Я никак не могла попрощаться с Ренрихом. Книга была дописана, но я все еще… не знаю, даже подумала как-то: не взяться ли за вторую часть? Чтобы впредь не приставал к автору с жалобами на несправедливость!
А сам ведь поди даже не скучает. Для него-то куда больше, чем год прошел по сюжету. Да и потом, после завершения книги ему, наверное, пришлось согласиться на стирание памяти. Странно, что он меня помнил, когда уже оказался в сюжете книги. Честно говоря, об этом я Филина так ни разу спросить и не решилась. А вдруг он не в курсе, что Ренрих появляется в хижине?
Внезапный звонок в дверь отвлек меня от бездумного созерцания ночного неба за окном. Наверное, Валя пришла. Вечно она без предупреждения. Такое настроение испортила!
Я поплелась открывать.
И обнаружила на пороге вместо сестры бородатого мужика. Появление незнакомца заставило насторожиться. И вот чего я в глазок-то не заглянула? Сомнительно, что это — распространитель «Эйвон»…
— В общем, я к тебе… — бородатый тип встревоженно уставился на мою ногу. — Что случилось?
Здрасьте! Новый год еще толком не начался, а Павлики уже приезжают не в тот город и пытаются попасть в чужие квартиры?!
— И я вас ни с кем не путаю, Виктория Романовна, — сообщил вдруг бородатый, глядя на меня с прищуром.
До меня начало доходить, что голос знакомый.
Невероятно, настолько, что я даже попыталась оглядеться. На случай, если уснула и вдруг оказалась в хижине.
Но хижины не было.
А Ренрих — был!
— Тебе же неудобно, наверное, — сказал этот… теперь уже положительный герой. — Давай войдем?
Я попыталась отступить и чуть не упала.
— Так, — сказал Ренрих. — Лучше не двигайся. Я сам.
Пока я соображала, что же такое он «сам», Ренрих взял меня на руки. Очень аккуратно, чтобы не задеть мною что-нибудь в узком пространстве прихожей. При этом сам он оказался в квартире и еще эдак ножкой дверь прикрыл, не оборачиваясь.
— Куда нести? — деловито поинтересовался он.
— Обувь сними сначала, — ошалело повелела я и, протянув руку Ренриху через плечо, заперла дверной замок.
Правда, я все еще воспринимала происходящее как странный сон. Ну, потому что не может к автору персонаж в реальности заглянуть вот так запросто. Я, наверное, куда сильней головой ударилась, чем думала. Внезапные галлюцинации — это не шутки. Особенно если эти галлюцинации куда-то пытаются тащить вас на руках!
Не дождавшись от меня ни четких указаний, ни какого-либо сопротивления, Ренрих потащил меня в гостиную. Ботинки он, кстати, скинул. И теперь они небрежно стояли рядом с ковриком для обуви, и с них уже начало натекать.
В общем, Ренрих занес меня в гостиную, где очень бережно сгрузил на диван. И навис надо мной, внимательно разглядывая.
Борода ему совершенно не шла.
Или все-таки шла?
— Ты откуда взялся? — спросила я.
Нет, ну, а что? Если уж галлюцинация не собирается исчезать, почему бы с ней не поговорить?
— Отовсюду, — отозвался Ренрих. — В полном смысле слова. Ну и жизнь ты мне устроила!
У него был шрам, пересекший левую бровь. И еще один на горле, почти полностью прикрытый воротником бежевой рубашки. Да, жизнь у Ренриха действительно была насыщенная.
— А это ты где получил? — спросила я, указывая на горло мужчины. Но он поправил ворот рубахи и с серьезным видом сообщил:
— В отделе «Мужской костюм» в ЦУМе.
— И так за нее дрался, что тебя ранило? Наверное, были жуткие скидки.
— Скорее, дикие… На самом деле — ерунда, не обращай внимание. Неудачно налетел на переборку.
— Понятно, — протянула я. Начинается. Опять из него все клещами вытаскивать! — А меня ты как нашел?
— Нанял частного детектива.
— Чего?!
— Шутка. Зашел в ВК, посмотрел, из какого ты города… да я бы тебя и сам разыскал, если бы не наблюдатель!
— Наблюдатель, — повторила я. — Ты все-таки был в хижине?
— Нет, туда никак не получалось пробиться. Филин мне сам сказал. Ты, кстати, зачем его прикормила?
— А что ему, голодать?
— Ну, тоже верно. В общем, он мне выдал твой адрес. Пришлось поклясться, что я только скажу «спасибо» и сразу уйду. Поэтому на спасибо ты пока не расчитывай. Не хочу я так сразу уходить. Подожду пару лет. А лучше десять. Нет, двадцать… Нет, пятьдесят!
— Ладно, — улыбнулась я и, не удержавшись, ехидно добавила: — То есть, ты на этот раз без претензий?
— Да конечно! — фыркнул этот тип, не изменяющий себе. — Попробовала бы сама терпеть такую напарницу! Устал за ней следить, чуть отвернешься — она уже что-то где-то сперла!
— Клептомания у девушки. Невинное увлечение на почве непроходящего стресса. У персонажа должна быть необычная черта, — отрезала я.
— Невинным увлечение было, пока она не сперла рубин размером с мой кулак! — возразил Ренрих.
— Ну, а кому сейчас легко? В сюжете должны быть перипетии… — я спохватилась. — Погоди! Тебе даже память не почистили после того, как закончилась книга?
— С какой это радости? Наблюдатели поняли, что можно вешать на меня сложную работу и теперь я — один из бесценных сотрудников по найму. Когда нужно что-то сделать, присылают ко мне Филина. Он последнее время, кстати, сентиментальный, по-моему, влюбился в кого-то.
— Ты тоже заметил? Постоянно все забывает, — пробормотала я.
— А я что говорю? Пропал кусок творческого хаоса, короче! Того и гляди, прибежит к тебе просить книгу о нем написать.
— Зачем?
— Ну а как он еще сможет попасть в какой-нибудь мир насовсем?
— Да нет, — все же усомнилась я. — Филин гордый, он не прибежит.
— Ну, прискачет. Вот спорим? — хмыкнул Ренрих. — Недели не выдержит!
— Спорим, — согласилась я.
— Отлично! Через неделю проверим!
И мы замолчали, глядя друг на друга.
Через неделю, хм… это ведь долго ждать, чтобы снова встретиться с Ренрихом! Я столько не выдержу.
— Я так и не поняла, как ты здесь оказался, — произнесла я, наконец.
— Писательница называется, — поддразнил Ренрих. — До сих пор не догадалась? Я выбрал этот мир. Все, как ты и написала в финале книги.
— Ага, — проговорила я. — И как тебе?
— Весело. На работу устроился.
— Кем?
— Потом скажу. С какой стати я тебе должен все сразу выкладывать? Жди следующей главы! — Ренрих мне подмигнул. — Попробуй пока сама выводы сделать. Автор ты или кто?
Вот ведь… тип!
— Ладно, через неделю будет тебе список возможных вариантов, — пообещала я.
— Обязательно? — неожиданно помрачнев, уточнил он.
— Что, список? — не поняла я.
— Нет, через неделю. Раньше нельзя зайти?
Я засмеялась.
— Ты куда-то торопишься?
— Э, нет. Я в этом мире на всех основаниях, и никуда не собираюсь, — сообщил Ренрих. — Разве что в командировку. А то эти наблюдатели сами ничего сделать не могут! Что их теперь, бросить, что ли?
Я подперла щеку кулаком. Дааа, а самомнение-то никак не пострадало. И склонность к пафосу на месте!
— Тебе завтра что-нибудь принести? — деловито поинтересовался этот полож-жительный герой.
— Молоко закончилось. Кофе не с чем пить, — ответила я.
— Непорядок. Будет тебе молоко… А на Новый год Филина позовем.
— Куда это мы его позовем?
— К тебе, конечно. Я квартиру снял, но там еще куча ремонта. А у тебя нога, — тут он запнулся и выдал: — Лучше, конечно, в хижине собраться. Котяру твоего порадовать. Сардинки бы ему приволокли… Потанцевали.
