Анна Неделина
Открытый финал не подходит
— Викусь, ты не представляешь, какую я сумочку видела в «Ауруме»!
Честно говоря, боюсь представлять. Не знаю уж, что там за сумочка, но цена на них наверняка ого-го! Все же самый дорогой торговый центр города. И что Валю туда понесло до аванса?
— Денег нет и не предвидится, — честно предупредила я.
В трубке раздалось недовольное сопение.
— Вот что ты за человек такой? Ни привет, ни рада слышать, дорогая сестричка. Сразу — от ворот поворот!
— Я просто ставлю тебя в известность, чтобы не поддерживать ненужную интригу, — пояснила я. — Привет, сестричка, рада тебя слышать.
— А я тебя — уже не очень…
Но сумочка все еще стоит перед мысленным взором, иначе Валя бросила бы трубку. Поэтому три, два, один…
— Ты понимаешь, какие там скидки? Таких больше никогда не будет.
— Но цены не сильно изменятся, я тебя уверяю. Подожди и сама убедишься.
— Ви-ик, ну, я же сон потерю и кушать не смогу, зная, что она меня там ждет. Одна, в темноте…
— Ничего, сторож будет махать ей ручкой, проходя мимо торгового зала.
Валя затихла, подбирая аргументы. Завидное упорство объяснялось, скорее всего, тем, что всем, кому могла она уже позвонила и нужной суммы занять не смогла. А я — последний вариант. А быть последним вариантом — то еще испытание.
— Я тебя предупреждала, что у меня сейчас на работе швах, — напомнила я. — Как бы не закрылись совсем.
— Так ведь не закрылись пока! Ну, Ви-ика! — заканючила Валя. Человеку, между прочим, двадцать пять полгода назад стукнуло.
— Мне «подушка» нужна. На случай, если работу все же придется искать. И ты знаешь, что я коплю деньги на курсы…
— Да какие тебе еще нужны курсы?! Я сто раз говорила: бросай все, пиши книги! У тебя здорово получается…
Я прикрыла глаза, мысленно считая до пяти.
Валю не переделать.
Валя не со зла.
Сестра, видимо, сообразила, что молчание становится зловещим и поспешила сгладить углы.
— И вообще, ты просто мнительная! Катастрофический склад ума. Вот ты и беспокоишься по поводу и без.
— Тем более, нужна «подушка». Чтобы отложить воображаемую катастрофу.
Валя примолкла, видимо, выбирая следующий аргумент.
Теперь уже затянувшееся молчание не понравилось мне.
— Ты меня повоспитывать решила? — резко спросила Валя. Ну все, начинается.
— А есть смысл? — уточнила я.
— Знаешь, я была о тебе лучшего мнения! Думаешь только о себе! — фыркнула Валя. Видимо, все же вспомнила, у кого еще занять денег можно. Или не такая уж привлекательная оказалась сумочка.
— Не удивительно, что Ванька от тебя сбежал. Ты бы его раздавила рано или поздно своей практичностью. И эгом!
— Чем-чем?
— Эгом! Самовлюбленностью своей! А он еще хотел предложение тебе сделать!
Сильно сомневаюсь. Мы с Иваном знакомы пять лет и два из них встречаемся. Ни о каком предложении речи не шло. А тут вдруг выясняется: хотел сделать. Видимо, потому резко испарился из моей жизни со словами: «Я понял, что мы совершенно не подходим друг другу!» А я-то и правда ждала. Думала: ну, вот еще немножко, и созреет мужик! Серьезно ведь у нас все.
— Правильно я его отговаривала, — заявила Валя. — Ну, какая из вас семья? Ты же к окружающим относишься исключительно как к вещам. Оцениваешь по степени полезности! Требовала бы с него зарплату раз в месяц, а потом отправляла в угол. А то и вазу с цветами в руки бы совала. Чтобы без дела там не стоял!
— Ммм, занятная идея, — протянула я. — Обязательно напишу об этом рассказ. Недалекое будущее, властная героиня…
— Ты вообще нормальная?! — взвыла Валя. — Ну и сиди на своей «подушке»!
И связь оборвалась.
Я посмотрела на потемневший экран телефона.
— Что ж у тебя батарейка не села? Был бы самый подходящий момент.
Люблю душевные вечерние разговоры.
***
На самом деле, Валя — человек незлой. И раньше мало вмешивалась в мою личную жизнь. Поэтому новость о том, что она в чем-то там убеждала Ваню, слегка выбила меня из колеи. Начнем с того, что они где-то встретились без меня, потому что я такого разговора уж точно не забыла бы…
Воображение тут же нарисовало картину, как Ваня с Валечкой мирно пьют кофе в «Вишневом джеме» — чудесной уютной кафешке, мимо которой я прохожу по вечерам, когда возвращаюсь домой с работы.
И вот, значит, сидят они за круглым столиком темного дерева, на диванчиках с высокими спинками, у самого окна, украшенного уже по-новогоднему — звезды и месяц на веревочках, гирлянда дождиком и смешные тряпичные олени в ватном «снегу» на подоконнике… А тут, значит, я. И вот Ваня давится кофе, корчит Вале рожи, и сестрица резво ныряет под столик. В этот момент мимо обязательно должна проходить официантка. И Валя ей, конечно, объясняет, что потеряла заколку. Или брошку-сережку.
Подождите, а почему я не замечаю Ваню? Видимо, он резво самоустраняется в уборную… Или к барной стойке — за пироженками. Там, в «Вишневом джеме», готовят чудесные корзиночки с нежным безе… Тьфу, чтобы я еще раз туда пошла!
В общем, мысли мои весь остаток вечера крутились, как грампластинка, возвращаясь к одному и тому же сюжету.
Плюнув на все, я выпила бокал вина и завалилась спать.
Ничего удивительного, что после всего случившегося я попала в лесную хижину.
Не то, чтобы это было похоже на сон. Хотя погода здесь никогда не менялась. Как и время суток: всегда ночь и всегда зима. За окном — сплошная стена из елок и сосен, таких огромных, что, казалось, именно на них держится небо, а мохнатые верхушки усыпаны звездной пылью. Хижина стояла на склоне горы, и это все, что я знала: никогда не уходила от нее далеко. Так, только прогуливалась, чтобы сосредоточиться.
В хижине имелись четыре комнаты и сухой подвал с множеством полок вдоль стен. В доме не пугали тени и шорохи, за окном не шумел ветер, не скрипели деревья и не выли вдалеке волки. В общем, место больше всего походило на зарисовку. Луна огромная, идеально-желтая, без пятен, так и заливала хижину бледно-золотистым светом. Заснеженные деревья стояли так тесно, что казалось, будто пространство между ними было закрашено чернилами. Наверное, поэтому у меня никогда не возникало желания куда-то уходить — просто не верилось, что «зарисовка» простирается далеко. Не хотелось дойти до «края листа»…
В хижине всегда горел камин, было тепло, и в любой момент можно было приготовить кофе. Правда, растворимый. Им была наполнена красная жестянка в белый горох с надписью «кофе» на одном боку и «kohv» на другом. Была еще большая фигурная банка с ярлыком «сНежный кофе» и указанием: «Изготовлено в г. Сиреневске». Город и марку я когда-то придумала сама — для одного из первых своих романов. Очень удивилась, увидев банку здесь.
Еще в хижине жил дымоватый кот. Странное существо из другого моего произведения — неудавшегося новогоднего рассказа. Я все хотела переписать концовку, но откладывала и со временем как-то потеряла интерес, переросла.
А дымокот вот остался. Пушистейшая зверюга с роскошным хвостом и кисточками на ушах. Он всегда встречал меня в кресле-качалке у камина. У него там было гнездо, свернутое из пледа. Но вообще кот отличался самостоятельностью. И если ему надоедала моя компания — он просто превращался в дым и исчезал. Его часто можно было обнаружить на чердаке, на лежанке у круглого окна. Или на подоконнике на кухне. Кот смотрел в окно — к нему прилетал из леса приятель-дятел. Ну, а чему удивляться? Если в зарисовке живет кот, почему бы там не оказаться и дятлу? Хотя понятия не имею, из какого произведения он взялся.
В общем, не то чтобы я попадала сюда в плохом настроении. Обычно хижина появлялась, когда у меня начинался творческий кризис. Хотя одно с другим связано, конечно.
Ну и вот. Видимо, неписец подкрался незаметно. Предновогодний, так сказать. Вечно у меня под новый год сюжеты получались какие-то скомканные, натянуто-веселые. Ну, вот, а в хижине мне работалось легко и сколько бы времени я там ни провела — просыпалась всегда в семь утра в своей постели по звонку будильника. И потом легко записывала все то, до чего додумалась.
