— Что ты хочешь рассказать мне, Роберта? — тревожно спросил Уильям.
— Я не знаю, как ты воспримешь эту новость, но мне казалось, что ты сделал мне предложение, чтобы мы стали полноценной семьей. Я права?
— Да, я действительно хочу, чтобы у меня была настоящая семья.
— В общем, — она тяжело вздохнула и резко повернулась к Уильяму, — у нас будет ребенок.
— Как же так? — растерянно произнес Уильям.
— Тебе рассказать, как появляются дети? — усмехнулась Роберта.
— Подожди, но ведь мы всегда предохранялись!
— Иногда даже самые надежные средства дают осечку, — спокойно парировала она. — Мне кажется, что тебя не очень радует эта новость?
— Нет, что ты!
— Уильям, не ври мне! — крикнула Роберта, и на ее глазах заблестели слезы. — Я мчалась как ненормальная, не спала ночь, лишь бы попасть к тебе как можно быстрее. Я думала, ты будешь счастлив. И вот я прихожу, говорю тебе, что под сердцем ношу твоего ребенка, а ты отвечаешь мне: «мы же предохранялись!». — Роберта вновь повернулась к окну, и ее плечи вздрогнули.
Уильям слышал короткие всхлипы, но не мог заставить себя подойти к ней и успокоить.
Он ожидал чего угодно, но не известия о ее беременности.
Все, теперь для меня нет обратного пути! — растерянно подумал он. Я должен жениться на Роберте ради ребенка. У него должен быть отец. Хватит и того, что зачат он был вне брака. Господи, ну почему ты посылаешь мне испытание за испытанием? Как же я проведу всю жизнь рядом с Робертой, как буду воспитывать нашего ребенка, если каждый день, каждый миг я буду думать о Мэри, о детях, которых мы могли бы с ней иметь… Я сам во всем виноват, и теперь только мне нести ответственность. Роберта и ребенок тут вовсе ни при чем. Они имеют на меня гораздо больше прав, чем Мэри. Я должен похоронить свою любовь.
Уильям глубоко вздохнул и подошел к Роберте. Он нежно обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Прекрати плакать, глупенькая, — начал уговаривать он Роберту. — Тебе нельзя волноваться. Ты должна знать, что я очень рад новости о том, что у нас будет ребенок. Это же просто прекрасно, Роберта!
— Я тебе не верю, — всхлипнула она.
— Почему же?
— Видел бы ты свое лицо, когда я сказала тебе о малыше!
— Но, Робби, ты же должна понимать, что это было так неожиданно… Все ведь получилось случайно…
— Вот именно! Поэтому ты и не рад?
— Я рад, просто очень… — Уильям старался подобрать слово, — удивлен. Прекрати плакать. Я теперь знаю только одно: мы должны пожениться как можно быстрее! Не хочу, чтобы у кого-нибудь возникли какие-то сомнения.
— Значит, ты допускаешь, что это не твой ребенок! — воскликнула Роберта и отодвинулась от Уильяма.
— Господи! Да что ты такое говоришь?! Я знаю, ты всегда была верна мне. Мы встречаемся уже почти шесть месяцев, ты бы ни за что не изменила мне. Прекрати волноваться по пустякам. Подумай о ребенке. Ему вредно твое волнение.
— Да, — вновь всхлипнула Роберта, — ты прав. Я сейчас успокоюсь и приду в себя. Если честно, последнее время со мной вообще творится что-то странное! Я плачу без всяких причин или, наоборот, смеюсь как сумасшедшая! Наверное, так на меня действует беременность!
— Возможно, — согласился Уильям.
— Как мы назовем нашего маленького? — спросила Роберта.
— Не знаю, — пожал плечами Уильям. — Мне все равно, для меня главное, чтобы он был здоров и счастлив, а как при этом его будут звать…
— Давай мальчика назовем Скоттом! — предложила Роберта.
— Отличное имя! — согласился Уильям.
— Тогда придумай имя для девочки!
— Мэри, — сразу же сказал Уильям.
Роберта скривилась как от лимона.
— Нет, мне не нравится! — сказала она. — Пусть будет что-нибудь более приличное. Например, Камилла.
— Да, ты права, не стоит называть нашу дочь Мэри, — согласился с ней Уильям. Хватит и того, что каждый день в мыслях меня будет преследовать моя колдунья с фиалковыми глазами, подумал он.
— Вот и отлично! — Роберта повеселела. — Скажи-ка мне, Уильям, а скучал ли ты по своей невесте? — Она положила руку ему на грудь и призывно провела языком по губам.
— Нет, Роберта. Мы отложим эту приятную сторону наших с тобой отношений до рождения ребенка, — спокойно сказал Уильям и снял ее руку со своей груди.
— Почему же?
— Боюсь ему повредить. У тебя сейчас какая неделя?
— Восьмая, — быстро сориентировалась Роберта.
— Насколько я знаю, это самое опасное время. Нам с тобой надо обсудить свадьбу. Мне кажется, что стоит поторопиться с этим событием. Не хочу, чтобы ты шла под венец с выпирающим свидетельством нашей любви. — Уильям усмехнулся. — Что ты думаешь о десятом декабря?
— Через две недели?! — воскликнула Роберта. — Слишком мало времени. Мы ничего не успеем сделать! Подумай только о том, скольких гостей мы хотели пригласить!
— Я не думаю, что в данной ситуации есть смысл устраивать пышное торжество, — спокойно сказал Уильям. — Я хочу, чтобы мы с тобой расписались в мэрии и спокойно поехали домой. Тебе сейчас не следует волноваться.
— А как же венчание?!
— Прости, Роберта, но тебе сейчас не стоит идти в белом платье к алтарю. Тем более что это будет уже десятая неделя. Кое-какие признаки будут уже заметны. Лучше мы с тобой обвенчаемся после рождения ребенка. — Уильям и сам не мог понять, почему не хочет идти к алтарю с Робертой. Воспитанный в католической семье, он был уверен, что нельзя венчаться больше одного раза. Перед Богом должна быть одна жена!
Что же меня это так заботит! — ужаснулся Уильям. Неужели я могу надеяться быть с Мэри, когда Роберта беременна моим ребенком? Я должен понять, что путей к отступлению просто нет! Я проведу всю жизнь рядом с Робертой и нашим ребенком. Я не должен даже допускать мысли о том, что мы с Мэри когда-нибудь сможем быть вместе.
— Как скажешь, — неожиданно легко согласилась Роберта. — Но хотя бы в мэрию я смогу надеть красивое платье?
— Конечно, дорогая. Все вокруг должны увидеть, какая у меня красивая жена! Раз уж мы решили все вопросы, займемся делами. Я позвоню в мэрию и назначу другую дату. А ты пока пересмотри список гостей. Думаю, мы устроим фуршет в честь нашей свадьбы в моем доме?
— Конечно, как скажешь!
— Вот и отлично. Тебе сейчас лучше всего пойти отдохнуть, дорогая. Я не хочу, чтобы с тобой или с ребенком что-нибудь случилось. — Уильям осторожно поцеловал Роберту в лоб и открыл ей дверь. Как только она вышла, он упал в кресло и закрыл голову руками.
Теперь я буду жить только ради моего ребенка. Больше я не вижу в этой жизни никакого смысла. Если бы ты только знала, Мэри, как ты мне нужна!
