Да он и недостоин такой женщины. Если в нем еще сохранилась хотя бы крупица разума, он немедленно встанет, оденется и поедет в город, чтобы узнать, нашел ли Джек для него что-нибудь новое.
Ангел рядом с ним вздохнула, потянулась и приподняла ногу, коснувшись его самого чувствительного места.
Дэн застонал. Джек подождет.
Ее губы нашли мочку его уха и шепнули:
– Ты проснулся?
– Чертовски проснулся.
Она лизнула его ухо языком.
– Я знаю, как тебя вытащить.
Его уже охватывал нестерпимый жар.
– Мой пистолет в шкафу, – пробормотал он.
– Нет уж, шериф, у меня не то на уме.
Этот сладострастный шепот и смех окончательно разожгли его, раздразнили до крайности.
– И что же у тебя на уме?
Ее маленькая ручка ожила на его груди, и живот у него сжался, когда ее ногти впились ему в кожу. Он задержал дыхание, когда она овладела им, принялась гладить, дразнить его шею легкими, как бабочки, поцелуями.
– Что-то не ангельские у тебя прикосновения, – шепнул он сквозь стиснутые зубы.
Ее божественные ласки то легки, то проникают до костей. А ее голос сохраняет возбуждающие хрипловатые нотки.
– Как я догадываюсь, вы, шериф, не привыкли оказываться на лопатках?
Он стиснул в кулаках края простыни.
Она задвигалась активнее, все более пылко гладя его.
– А еще я догадываюсь, что ты не привык терять голову.
Много она видит, ох, много.
– Да, не привык.
И уже через секунду она оказалась на спине, полностью открывшись ему.
– Есть возражения, Ангел?
Мягкая, ласковая улыбка тронула ее губы.
– Никаких.
Сжав зубы, он непослушными пальцами развернул фольгу.
Только голова у него еще оставалась.
И это было его последней мыслью перед тем, как он погрузился в женщину.
– Я и не представляла, что ты романтик, Дэн Мейсон.
– Ничего подобного.
– Тогда как ты объяснишь пикник на берегу реки?
– Мы просто позавтракали.
Кэти смеялась над ним, твердо зная, что угрюмое отрицание Дэна – чистое притворство. Ведь это он привел ее на романтическое, красивое место. Своего рода свидание влюбленных. Просто ему нравится играть с ней, выводить ее из себя. Равно как и ей нравится отвечать ему колкостями и задавать провокационные вопросы.
– Шериф, не води меня за нос. Может, ты и большой зверюга-полицейский, но я знаю твои сентиментальные стороны, которые ты так упорно скрываешь.
Он буквально пожирал ее взглядом.
– А я знаю твои.
Она усмехнулась.
– Ты очень приятный собеседник.
Глаза у Дэна сузились.
– А ты вообще очень приятна. Особенно вот здесь, между…
– Пальцами?
Дэн сразу смягчился.
– Именно. Твои пальчики, груди, губы, щеки. Хотя я-то говорил вот об этой сладкой, невообразимой впадинке между…
– Прекрати! – закричала она, не в силах сдержать смех.
Конечно, это не было любовным свиданием под осинами и соснами. Хотя инициатором пикника был самый потрясающий в мире любовник.
За двадцать минут до этого Кэти отогнала острое желание поделиться с Дэном своими вновь обретенными воспоминаниями и приняла его приглашение позавтракать на речном берегу.
Лучшее место для романтической трапезы трудно было вообразить. Лучшее место. В нескольких минутах от дома, у подножия поросшего травой холма, отбрасывавшего тень, в которой так приятно присесть в солнечное утро, послушать пение птиц и плеск волн о камни.
Дэн бросил в рот горсть изюма.
– Знаешь, должен тебе сказать: мне нравится, когда меня называют большим и крутым зверюгой.
– А если – опасным?
– Еще лучше.
– Я вижу, ты опасное существо. – Она прислонилась к стволу осины, покрытому наростами, которые очертаниями напоминали черные женские глаза. – А тебе нравится быть помощником шерифа полиции Соединенных Штатов?
– День на день не приходится.
– Ты ведь ловишь преступников?
– Тех, кто находится в бегах, – уточнил Дэн и пожал плечами. – Хотя, наверное, они и есть преступники.
Она сама не знала, что заставило ее задать следующий вопрос. Просто не смогла удержаться, слова сами сорвались с губ:
– Ты когда-нибудь убивал человека?
Дэн вскинул голову и, прищурясь, оценивающе посмотрел на нее.
– Почему ты спрашиваешь?
– Мне кажется, мы с тобой заняты тем, что задаем вопросы, стараясь проникнуть друг в друга.
Он бросил очередную горсть изюма обратно в миску.
– Согласись, ты не совсем честно играешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты мне о своем прошлом ничего не можешь рассказать и притом вынуждаешь меня говорить о моем.
Ощущение вины пронзило ее, подобно змеиному яду. Найдись у нее хоть сколько-нибудь мужества, она бы немедленно рассказала ему все и разрушила бы таким образом этот чудесный день. У нее не осталось мужества, только любовь и желание.
– Ты не обязан делиться со мной ничем, если не хочешь сам.
Не то чтобы она искренне так считала, но так все же будет честнее.
Он глубоко вздохнул и лег на плед, подложив руки под голову.
– Я никого не убивал. Это тебя устраивает? – И вполголоса добавил: – Непосредственно, во всяком случае.
– Непосредственно?
– Именно.
– Скажи, ради всего святого, что это означает?
– Ничего особенного. Закон нарушен не был. И все.
Кэти умирала от любопытства, но заставила себя промолчать. По его лицу, по твердо сжатым губам она видела, что Дэн не станет вдаваться в подробности.
Да и какая, в сущности, разница? Ей нет дела до того, чем он занимался в прошлом. И чего вдаваться в детали, которые в эти минуты не играют никакой роли? Никакого давления – ни с ее, ни с его стороны.
Чтобы поднять им обоим настроение, она прибегла к излюбленному женскому лекарству:
– Ты еще голоден?
– Изюма с меня довольно.
– Тогда, может, сэндвич?
– Ну, давай.
– Возьми половинку моего.
Дэн приподнялся на локте, взял у Кэти сэндвич и разломил пополам. Через пять секунд сэндвича уже не было.
На губах у Кэти появилась улыбка.
– По-моему, ты не откажешься и от второй половины.
Снова между ними опустилась стена.
– Спасибо.
– С моим удовольствием.
– Знаешь, твое удовольствие – это все, что мне требуется.
Глаза Дэна опять весело засверкали.
Кэти смущенно улыбнулась.
– Ешь свой сэндвич, господин помощник шерифа.
– Есть, мэм. – Он послал ей ласковую улыбку. – Кстати, к твоему сведению, это мой любимый сэндвич. В детстве я всегда такие ел.
– Бекон со всем отлично сочетается.
Дэн засмеялся.
– Здесь ты права.
– Лично я без ума от арахисового масла и меда. Ем и не могу наесться. Мой брат…
Она осеклась, осознав, что произнесла. Дэн вскинул голову.
– Откуда это?
