– Бекон со всем отлично сочетается.
Дэн засмеялся.
– Здесь ты права.
– Лично я без ума от арахисового масла и меда. Ем и не могу наесться. Мой брат…
Она осеклась, осознав, что произнесла. Дэн вскинул голову.
– Откуда это?
– Просто вырвалось.
Она выговорила эти два слова с таким трудом, словно сердце застряло у нее в горле.
– У тебя есть брат.
– Да. Наверное.
– Ты еще что-нибудь помнишь?
На мгновение ей показалось, что она плывет и ее сердце не в ладу с рассудком. Помнит ли она еще что-нибудь? Хороший вопрос. Сейчас ей предстоит либо сказать правду, либо солгать. Следующая фраза определит ее ближайшее будущее с человеком, которого она любит.
Сердце забилось неровно, когда она подняла на Дэна глаза.
– Нет, больше ничего не помню.
Что-то промелькнуло у него на лице. Возможно, это только игра ее воображения, но она готова была поклясться, что увидела в его взгляде облегчение.
Кэти взяла бутылку с водой и сделала жадный глоток.
– Жарко сегодня, – заметила она и подвинулась, чтобы опять оказаться в тени дерева.
– Разденься до пояса. Здесь никого нет.
Она хотела сделать вид, что предложение шокировало ее, но в глубине души поблагодарила Дэна за то, что он подарил ей этот уют и покой уединения.
– А как же животные?
– Если им можно ходить голыми, то можно и тебе.
– А как же ты?
Он усмехнулся.
– Я ничего не имею против того, чтобы оказаться голым среди лесных обитателей.
– Нет. – Кэти рассмеялась. – Ведь меня увидишь ты.
– Я полностью «за».
Она опять засмеялась, чувствуя, как жизнь наполняет ее.
– Ты считаешь, что в программу нашего завтрака входит стриптиз?
– Это не завтрак, это десерт.
– Но я взяла лимонное печенье.
Дэн поднялся и сел, широко улыбаясь.
– А я хочу зрелищ.
Щеки у нее порозовели. В ее прошлом не было таких бурных минут, только ровное существование, наполненное одиночеством и неудовлетворенными желаниями. До встречи с Дэном она никогда не раздевалась перед мужчиной, не открывала мужчине свою душу и тело.
Но с ним, для него она другая. Она его Ангел.
Она встала и стянула рубашку через голову.
– Тебе на десерт требуется что-нибудь в этом роде?
Его взгляд задержался на ее груди, а руки стиснули края пледа.
– Питательное, сладкое, чрезвычайно съедобное.
Она вздрогнула, и соски у нее затвердели под его взглядом.
– Но, Ангел, есть только один способ узнать наверняка.
Она посмотрела в сторону реки.
– Похоже, вода прохладная.
– Что у тебя на уме?
Она застенчиво улыбнулась.
– Окунемся?
– Тебя никогда не предупреждали о том, чем грозит плавание после еды?
– Если бы кто-нибудь оберегал меня…
Дэн поднялся на ноги и встал рядом с ней, ткань его рубашки касалась ее сосков.
– Мне нужно быть еще ближе.
– Кожа к коже?
– Именно.
Он стянул с нее спортивные шорты, к которым она уже начала привыкать.
Летний ветерок коснулся ее разгоряченной кожи, и ей захотелось упасть в руки Дэна. Но до того предстояло еще немало сделать.
Она быстро справилась с пуговицами его рубашки, попросту оторвав их. Еще несколько движений – и брюки упали к его ногам. Через несколько секунд оба уже были у реки. Вода омыла их икры, потом они погрузились глубже в прохладный поток. Дэн прислонил Ангела к скользкой скале, так, чтобы ее бедра оставались над поверхностью и движение воды оказывало свое пьянящее воздействие.
Ей хотелось, чтобы Дэн вошел в нее, но у него имелись другие планы.
– Подними ко мне ноги.
Она исполнила приказ, и ее охватило предвкушение. Вода захлестнула ее, отступила, и теплые лучи солнца тронули ее кожу. Дэн обхватил ее бедра, наклонил голову и принялся целовать курчавые волосы внизу ее живота.
– Как же ты прекрасна!
Он просунул язык и впился в нее.
Кэти ахнула, голова откинулась назад, и в лесу эхом отозвался крик желания, пролетел над рекой и унесся в горы.
– Посмотри, как ты хороша.
– Дэн…
– Смотри, Ангел.
Она подняла голову, открыла глаза и сразу почувствовала слабость и бесконечное возбуждение. Обнаженное тело Дэна, погруженное в воду, его темные волосы между ее ног, язык, разрывающий ее, отыскивающий жаждущую его плоть. Он нашел то, что искал, и она закричала, мышцы сжались.
Ощущение его губ, движений его языка и всепоглощающее желание…
И снова голова ее запрокинулась, вода захлестнула обожженную кожу.
Крепко сжимая ее бедра, Дэн увлекал ее к берегу. Она вытянулась в струнку и издала крик, который услышали только деревья, горы и тот, кто стал любовью ее жизни.
Дэн проснулся мгновенно, высвободился из объятий сладко спящей красавицы и потянулся к пистолету.
Меньше всего ему сейчас хотелось покидать ее – теплую, нежную, обнаженную. Но он услышал какое-то движение за окном. Конечно же, это животное, и все же нельзя пренебрегать никакой случайностью.
Он выбрался из постели и натянул джинсы, на рубашку времени тратить не стал. Пересекая спальню, он услышал тиканье часов и бросил быстрый взгляд на циферблат: десять часов вечера.
Только раз он оглянулся на свою спящую красавицу, свернувшуюся калачиком на кровати. Когда они вместе, время летит, часы кажутся секундами. Более того, этих секунд всегда мало.
Открывая дверь, Дэн подумал: а будет ли этих секунд достаточно когда-нибудь?
Когда он, с пистолетом в руке, взъерошенный, сонный, вышел на крыльцо, его встретил прохладный, напоенный запахом хвои воздух. Дэн прислушался: не скрипнет ли ветка, не зашелестят ли листья. Не донесутся ли голоса людей, переговаривающихся с явственным иностранным акцентом.
Он был начеку, готов ко всему, его ум лихорадочно работал. Всматриваясь в темноту, он клялся про себя, что вытащит на свет Божий всякого, кто окажется в радиусе десяти футов от его хижины. Без труда.
Но на небольшом переднем дворике никого не было, только освещенные луной сосны, земляные дорожки и пень, на котором Дэн обычно колол дрова. Он слышал неумолчное стрекотание цикад, негромкое ржание коня в стойле и шорох листьев, гонимых неутомимым ветром.
Но все-таки он не опускал пистолета.
Будь он один, то, услышав шум, отошел бы от дома, обнаружил бы источник звуков и обо всем позаботился бы.
Но он не один. И он не покинет крыльца.
Он не покинет Ангела.
И порукой тому – жар в его жилах, обязанность хранить Ангела от всяческого зла. Безусловно, покровительство заложено в его природе. Защита – его специальность. Этот инстинкт движет им всю его сознательную жизнь. Но с тех пор, как Ангел в эту жизнь вошла, заглянула ему в глаза и заставила все его существо сжаться в тугую пружину, его покровительственный инстинкт просто-таки вышел из берегов.
