Это была пожилая невысокая женщина, с мелкими невыразительными чертами лица, с покрытой платком или шалью – в полумраке не разглядеть – головой. Ее темные сморщенные руки шевелились, будто перебирая невидимые четки, а поразительно молодые голубые глаза неторопливо обращали свой взор то на Евгению, то на Яну и, казалось, были перенесены на это некрасивое старушечье лицо в результате искусной операции.
Фонарь рассеивал тьму метра на два: было видно, что подземное помещение там не заканчивалось, но нельзя было определить, как далеко оно простиралось. Как ни странно, почему-то именно здесь ощущение пустоты, с прошлого утра застрявшее в груди Яны, совершенно покинуло ее. Она бездумно смотрела в яркие голубые глаза незнакомки, переводила взгляд на профиль Евгении и чувствовала, что больше ничего страшного с ней сегодня не произойдет. И воцарившееся молчание показалось ей необременительным и успокаивающим.
В подземелье пахло мятой, тмином и чем-то еще, тем неуловимым пряным разнотравием, от которого кружится голова в лугах у непривычного к деревенскому воздуху человека. Девушке померещилось какое-то движение на полу, она посмотрела вниз, и на какой-то миг на кромке ее взгляда возник вращающийся серебристый клубок, но стоило ей всмотреться внимательнее, и он тут же пропал, как исчез и любой намек на движение. Яна посмотрела на огонь, но понять его природу не смогла: за стеклом огонек казался живым, но ни запаха копоти, ни дрожания, свойственного живому пламени, она не приметила.
Долго еще продолжалось молчание, и долго ощущала на себе девушка пытливый взгляд голубых глаз, только не было ей от этого ни досадно, ни странно, словно свершалось то, что и должно было, и, значит, нужно было тихонько посидеть и чего-то подождать.
– Всё так, как ты увидела, – произнесла, наконец, незнакомка, переводя взгляд на Евгению.
– И что это значит? Что предпринять? – немедленно отозвалась та напряженным голосом.
Старуха чуть усмехнулась, и тихо ответила:
– Это уж тебе решать.
Яна слышала их диалог уж словно издалека, ее веки слипались, и на какое-то время она совсем выключилась, а когда, с усилием стряхивая с себя сон, попыталась уловить хотя бы тень смысла в этом странном разговоре, то слова показались ей и вовсе нереальными, точно перенесенными из страны сновидений:
– Нет, уже поздно. Теперь только так: и кровь прольется, и люди погибнут.
– Что же сделать?
– Правда. Только правдой можно остановить.
– О чем должна быть правда?
– Это только сам человек может знать. Правда о самом сокровенном.
Яна глубоко вдохнула успокоительный запах сухих трав, а потом почувствовала, что ее существо словно раздваивается: одна половина так и осталась сидеть под пристальным взглядом ясных голубых глаз, а другая покорно позволила чьей-то знакомой и уверенной руке вывести себя из глубины холма в темный лес, затем на тропку к обочине и усадить в машину.
– Что за черт? – эти слова Яна сказала с раздражением, хлопая заспанными глазами и потирая сведенные мышцы шеи.
Девушка осмотрелась, выпрямляясь в сидении и все больше раскрывая от удивления глаза. Они по-прежнему ехали с Евгенией в ее автомобиле, и прямо перед ними, за виднеющимися в небольшом отдалении крышами многоэтажек, всходило алое солнце.
– Проснулась? Как раз вовремя, через десять минут доставлю тебя к дому.
Голос босса звучал вполне обычно, точнее, обычно для той новой Евгении, с которой помощник познакомилась этой странной жуткой ночью: ласково-хулиганисто.
Яна крепко зажмурилась, прижала ладони к вискам и попыталась собрать воедино воспоминания о прошлой ночи, но это оказалось непросто, словно они были сотканы из той же непрочной материи, из которой шьют сновидения. Хорошенько подумав, она нерешительно спросила:
– Кто она?
– О ком ты?
– У кого мы были этой ночью?
Девушка настороженно посмотрела на своего босса, но лицо Евгении, немного бледное и утомленное, выражало только абсолютное спокойствие, и это выражение не изменилось, когда она начала говорить.
– Послушай, мы сегодня обе очень устали. Давай обсудим всё позже.
– Как ее хотя бы зовут?
Евгения бросила неодобрительный взгляд на девушку, но затем так же спокойно ответила:
– Ну, допустим, ее зовут Таисия.
– А почему она…
– А вот на все другие твои вопросы я, правда, отвечу позже. В том числе и потому, что мне самой надо о многом подумать, – с этими словами Евгения остановилась перед подъездом, выключила зажигание и внимательно посмотрела на своего помощника.
Девушка чувствовала себя непривычно растерянной, и Евгения, видимо, почувствовав это, мягко провела пальцами по ее руке, одновременно успокаивающе говоря:
– Яна, всему свой черед, и я обещаю, что мы поговорим об этом. И спасибо, что при всей необычности ситуации ты доверяла мне. Доверие – благодать неиспорченных душ.
– Так это было что-то вроде экзамена? – девушка пристально взглянула в глаза Ольховской, но в их изумрудной глубине, как всегда, было ничего не разобрать.
– И да, и нет. Мы поговорим обо всем потом.
Яна с неохотой кивнула и, выбравшись из машины, пошла к дому. В ее голове было много хаотичных мыслей, но одно она знала точно: никакого отчета о событиях этой ночи Егору читать не доведется. По крайней мере, сейчас. Пока Яна сама не разберется во всей этой чертовщине.
Глава 17. Руководитель проекта.
– А мне все равно! Эти данные не являются коммерческой тайной, и если они не хотят их давать, значит, возьмите в открытых источниках! Что? Это надо было сделать еще вчера. Глеб, будь добр, ускорь своих сотрудников, пожалуйста.
Яна проговорила последнюю реплику более спокойно, отчего ее голос приобрел шипящее змеиное звучание, положила трубку на место и окинула взглядом собравшихся в ее кабинете сотрудников.
Панин нейтрально улыбался, Васильев тер шею и смущенно смотрел в пол, очевидно, вспоминая какие-то свои огрехи, а начальник юридического департамента Петр Авдеенко – краснолицый белокурый увалень, которого все почему-то звали Петрусь, – таращился на нее с явным подобострастием.
– Хорошо. Подытожим. Значит, Петр, немедленно напрягай своих по теме возможных засад в белорусском законодательстве. Сергей – вызванивай Мицкевича и ускоряй решение вопроса с аккредитивом. Анатолий – встречайся с Липатовым и договаривайтесь с ним о схеме реализации, жду вас обоих с готовыми предложениями в понедельник с утра. Прошу всех не забывать, что предварительный проект мы должны согласовать у Евгении в следующий четверг.
