Вот и сейчас что-то темное, бездонное отразилось в его глазах, после чего он резко встал и обошел стол. Остановился, уперся бедрами о столешницу, сложив в каком-то защитном жесте руки на груди, и уверенно сказал:
— Тогда, сейше дома эс Бунгар, с этого дня ты моя икбал.
Лей тяжело сглотнула, вдруг осознав, что эти слова ее напугали. А потом услышала свой тихий голос, словно со стороны:
— Вы заберете меня в свой гарем?
Вот же наивная дура! Она ведь знала, что у вархов еще сохранен этот унизительный обычай.
Рон-Тан потянул правым уголком губ и ответил, разглядывая каждую мимолетную реакцию на лице Лей:
— Попасть в мой гарем — честь, и без экзамена туда никого не допускают. Поэтому сначала ты пройдешь обучение у моей дорогой Дениз-султан. Ты ведь не забыла, Лей, что я вернулся с Дня Бессмертных живым?
Забыла! В этой суматохе она забыла, что у вархов был закрытый турнир за трон! И сейчас перед ней стоял не эфенди, а сам падишах. Еще не коронованный и официально оглашенный, но для своего народа являющийся царем всех царей. А Дениз-султан значит его… супруга.
Лей стало плохо. Черные точки запрыгали перед глазами, и только выученная годами военная выправка спасла ее от позорного обморока.
Да, в конце концов, она же не пугливая девственница — переживет как-нибудь этот кошмар с гаремом.
Главное не показывать своих эмоций.
— Я все помню. Но и вы не забудьте, что это лишь на месяц.
Рон-Тан вдруг резко подошел к ней и снял с мизинца перстень с черным ониксом.
— Носи его на руке. Это знак моей благосклонности и дар, который убережет тебя в гареме, Лей. А теперь, прости, но меня ждет работа, потому что сегодня вечером мы вылетаем домой.
13
Лей смотрела с мостика небольшой космической яхты на потемневшее, пасмурное небо, и на душе также накрапывал мелкий дождь из сожалений и грусти.
Злость на сестру, что еще полыхала праведным гневом, уже давно превратилась в угли, и Лей не верила... не могла поверить, что Ларисс оставила ее без единой весточки. Неужели она не понимала, что Лей кинется искать ее, когда узнает, что Рик отбыл на исследовательскую станцию Дальнего космоса. Во всей этой немой сцене радовала только дикая реакция Рейна, который выл раненым зверем после ужина в кабинете отца и рычал, умоляя помочь вернуть «своего малыша».
Для Рон-Тана она тоже была «малышом», пока варх не вручил ей перстень для защиты в гареме.
Теперь у них просто взаимовыгодная сделка: она — свое тело, а ей — сестру и подругу с подарочными ленточками на их шеях.
«Если подумать, то убиваться тут не из-за чего. Нас тянет друг к другу, так что противно не будет», — подумала Лей, но липкая брезгливость покрыла ее кожу, как нагская чешуя.
«Ох черт! Кровь!» — вдруг вспомнила она о таком неуместном личном секрете. Ее девственная кровь разъест достоинство Рон-Тана за секунды. Мстительная улыбка мелькнула на ее лице, но быстро пропала — Лей не смогла бы причинить такой вред варху, который умудрился пролезть ей под кожу.
«Надо лишить себя девственности до совместной ночи. В гареме же найдутся всякие игрушки?!» — успокоила она себя хорошим решением. Она уже давно задумывалась об этой процедуре, а тут и повод будет.
Родители попрощались с ней очень ласково, особенно мама сюсюкалась как с маленькой, постоянно тиская в объятиях. Она сначала пыталась высвободиться, а потом поняла, что мама очень переживает за них: Рон-Тан лично обещал доставить Ларисс домой, но при этом забирал среднюю дочь для работы над проектом освоения Целесты. В общем, все учел, везде создал видимость рабочих отношений. По началу Лей надеялась, что мама раскусит этого манипулятора, но она почему-то кивала, жала руки и улыбалась как-то по-семейному с теплом.
Наверное, тогда Лей окончательно поняла — ее никто не спасет. Спасать она будет себя сама.
— Лучше пристегнись, может трясти. Тучи слишком плотные из-за дождя, — повелительно сказал Рон-Тан и насильно усадил Лей в кресло, фиксируя ее тело самостоятельно. Его взгляд по-прежнему обжигал, но теперь в нем появилось то, что Лей сама ему вручила на золотом подносе — право командовать ей.
Рон-Тан опустился перед ней на колени, проверяя фиксаторы для ног, а потом медленно поднял взгляд до лежащих на коленях рук и замер на среднем пальце левой руки, где массивным украшением красовался его перстень. Ноздри варха раздулись, втягивая аромат Лей, и он, игнорируя свою команду, принялся проводить языком по костяшкам, обвел языком перстень и слегка прикусил подушечку пальца, взяв его в рот.
Лей дернулась, но Рон-Тан крепко схватился за ее запястье, продолжая ласкать языком нежную кожу, возвращаясь поцелуями к запястной косточке. Когда теплые губы Рон-Тана дошли до края рукава защитного летного костюма, он уткнулся в руку Лей и закрыл глаза, будто пережидая сбившееся дыхание.
— Я от тебя с ума схожу, малыш, — сказал он хрипло и совсем тихо — только для ушей Лей.
— Я поняла ваши намерения, когда ты присвоили мне статус икбал, — зло ответила Лей, стараясь сдерживать и голос, и дрожь во всем теле. Она в жизни не признается, насколько Рон-Тан чуял все ее чувствительные точки, словно опасный хищник.
Рон-Тан оторвался от ее руки и медленно поднялся. Взглянул с такой болью, что Лей сразу же растеряла былой запал.
— Можешь меня ненавидеть, зато будешь в безопасности.
— Что ты имеешь в виду? — переспросила Лей. В какой еще безопасности?! Но Рон-Тан ничего не ответил, а прошел к своему креслу, которое находилось в центре рубки и активировал энергоблоки своего корабля. Немногочисленная команда, что находилось на нижнем ярусе, сразу же принялась за работу — за подготовку к взлету. Если кто-то и заметил неподобающее поведение своего правителя, который позволил себе стоять перед своей наложницей на коленях, то вида совершенно не подал.
А Лей.. Лей наслаждалась гулом турбин и приятной тяжестью в теле перед взлетом, когда масса воздуха придавливает тебя к сиденью, напоминая каждый раз, что для полета нужна смелость.
***
Ави прибыла на ужин по приглашению князя Финарэля, но ни Лей, ни тем более Ларисс она не застала. Только прошлым утром они общались с Лей, и вот уже она пропала без следа: ноль реакции в голонете и в личном канале.
— Милая моя! — улыбнулась обворожительно Финарэль. — Твоя мама скоро подъедет с вещами, и мы сможем отчаливать отсюда.
— Ваше сиятельство, — обратилась с должным почтением Августа к Финарэль, — куда отчалить?
— К нам на Пионовую виллу. Морской воздух, термы — все, что нужно для полноценного отдыха. — Финарэль Леутт беззаботно улыбалась, но почему-то ее глаза оставались серьезными, а взгляд напряженным.
Ави не понимала этого контраста, и, наверное, заподозрила бы неладное, но сейчас все ее мысли были об одном — что делать с собственной продажей.
— Простите, но я не смогу. За мной, скорей всего, прилетят завтра. Вы, наверное, не в курсе...
— В курсе, — оборвала ее Финарэль, — и все уладила. Держи расписку и не переживай — все будет хорошо! — Пресветлая княгиня вручила ей гербовый тонкий пластик, где размашистым почерком было написано, что никаких обязательств перед домом Гридов у нее нет.
— Но как? — удивленно спросила Ави, до конца не веря своим глазам.
— Расскажу тебе, когда мы будем в безопасности на Пионовой вилле. Хорошо?
— Хорошо, — повторила утвердительно Ави, но больше вопросов не задавала. Что-то в ответе Финарэль ее не на шутку напугало.
