— Так приятно, — услышала она свое бормотание.
Закрыв глаза, она придвинулась ближе к Кенту. Она знала, чего ей хотелось, но не могла сказать, вернее, даже не должна была. Кент взял ее сосок в рот.
Рози почти перестала соображать. Она не могла унять дрожь.
Никогда.
Никогда не чувствовала она ничего подобного. Рози вскрикивала, когда он касался ее тела там, где ей хотелось. Но если бы он не трогал ее, она кричала бы еще громче. Боже, она могла взвизгнуть так, что у Кента лопнули бы барабанные перепонки. Она заставила себя закрыть рот.
— Поднимись, Рыженькая.
Она приподнялась, он вытащил из-под нее юбку, избавился от ее трусов, потом от своих брюк. Мужчина был прекрасен и очень возбужден. Его рука лежала под ее коленом. Она наблюдала, как его взгляд медленно блуждал по всему ее телу, останавливался на ее груди и на линии между ног. Когда его рука накрыла эту линию, их взгляды встретились. Пока она старалась набрать в легкие воздух, глаза Кента сузились и потемнели от желания.
Он поцеловал мочку ее уха и прошептал:
— Я знал, что ты особенная, мне очень нравится твоя кожа.
Его рука опустилась по ее бедру, потом поднялась опять. Пальцы его проникали все глубже. Она застонала, тело ее изогнулось в его объятиях.
Кожа как атлас, замечательная!
Рука вернулась к ее груди, и его губы скользили вслед за его нежными мягкими пальцами.
Она двигалась волнообразно, не способная контролировать это движение и не желая останавливаться. Ей хотелось мурлыкать, но вместо этого раздался стон. Дыхание словно застряло в ее горле, когда он глубоко проник в нее.
Рози хотела прикоснуться к нему, почувствовать его силу и тяжесть, но он остановил ее.
— Позже, милая, — сказал он сдавленным голосом, быстро отодвигаясь.
Раньше, чем она смогла открыть глаза, чтобы посмотреть, что он делал, Кент вернулся. Одним легким плавным движением он накрыл ее своим телом, раздвинул ее ноги. Возбужденная плоть была совершенной, твердой и обжигающей.
Каждый ген, каждая частица ее тела, каждый нерв предвкушали встречу с ним, тосковали о нем.
Кент приподнялся и нежно соединился с ней. Движения Кента, плавные и решительные, заполняли ее целиком.
Изумленная своими ощущениями, Рози воспринимала его сильные толчки с удовольствием, мысленно желая, чтобы они не прекращались. Ногтем она провела по его спине и вцепилась в мускулистое плечо. Чтобы не вскрикнуть, она крепко сжала зубы.
— Не надо, — произнес Кент, целуя ее, — я хочу знать, что ты чувствуешь.
— У меня такое ощущение, как будто я разваливаюсь на части.
Когда он сжал две половинки ее попки, придвинул ее и крепко прижал к себе, стараясь проникнуть глубже, у Рози перехватило дыхание, а ногти впились в его бицепсы.
— Нет… да… больше не надо, я не могу.
— Пусть это произойдет, Рыженькая, пусть.
Он немного сдвинулся, так что все его горячее тело скользнуло по ней — и в нее. Ее тело пульсировало, и, как за якорь, она ухватилась за край простыни и зажала его в кулак.
Он приподнялся, и только тонкая прослойка воздуха оказалась между ее грудью и Кентом.
Рози слышала, как ее громкий стон заполнил комнату, чувствовала биение собственного сердца, готового выскочить из груди. Открыв глаза, она встретилась с глазами Кента, темными и горячими от секса и эротического возбуждения.
— Иди ко мне, Рыженькая, — потребовал он.
Не в силах вздохнуть, она схватилась за его напряженные бицепсы и придвинулась к нему, как бы приглашая его. Он опустился, волосы его перепутались с ее волосами, и он погружался в нее все глубже, ведя ее туда, куда она и хотела попасть, но обязательно вместе с ним.
Состояние Кента было близким к обмороку. Ему хотелось кричать от радости, но силы его иссякли. Он был опустошен после такого любовного соития, о котором мужчина может только мечтать.
Он надеялся, что Рози чувствовала то же самое.
Он скатился с ее тела, прижал к себе, целуя ее волосы и покрытый капельками пота лоб. Он мог держать ее в объятиях всю ночь. И не только держать. Ночь только начиналась.
Рози вдруг села, упершись локтем в его грудь, чтобы удержать равновесие. Глаза ее были расширены до предела.
— Мы не предохранялись?
Он освободился от ее локтя, опустил ноги на пол с другой стороны кровати и взглянул на нее.
— Ну и что?
— А если я забеременела?
— Зная твою жизненную позицию, я думаю, это тебя осчастливит.
Она посмотрела на него обжигающим взглядом, и он усмехнулся. Джонас была права, у Рози всегда были проблемы с приоритетами. Большинство женщин подумали бы о предосторожности до того, а не после. Хотя вряд ли Кент предоставил ей такую возможность. Он встал, быстро прошел в ванную комнату. Когда он вернулся, она смотрела в окно, и вид у нее был раздраженный и одновременно очень привлекательный.
В животе у него что-то сжалось, какое-то неясное ощущение появилось в груди. Что это? Неужели любовь? Мысль эта ничуть его не обеспокоила. Но мечта Рози о бесконечно большой семье пугала его до полусмерти. Он надеялся, что после завтрашней встречи ее взгляды станут более рациональными. Это было важно, потому что он хотел от нее большего, чем просто приятного секса. Намного больше.
— Все в порядке, я использовал все, что надо.
Ее взгляд блуждал по комнате.
— Ты ничего не сделал.
— Сделал.
Рози нахмурилась, как будто пытаясь что-то вспомнить, и натянула на себя одеяло.
— Рози, я не смог бы тебя обманывать в таких серьезных вещах. — Он наклонился, достал пустой блестящий пакетик и протянул ей. — Удовлетворена?
Она выглядела обескураженной.
— Когда ты надел его? Я и не заметила.
Он присел на край кровати, коснулся ее волос.
— Это потому что ты была ослеплена страстью.
— Я не была.
— Была.
— Нет. — Она осеклась и усмехнулась. — Да, Саммертон, ты прав. Я должна признать, что идея о резиновой кукле действительно сработала.
— Рад слышать. Возможно, я еще когда-нибудь воспользуюсь этой идеей.
— Попробуй, — сказала Рози, потянула его за руку, придвинула его лицо к своему и поцеловала. — Мне это понравилось.
Теперь была его очередь нахмуриться.
— Резиновая кукла? — Он не понял, о чем она говорила.
— Глупый, я говорю о сексе, о том, что мы делали вместе. Мне было очень хорошо. Я раньше не получала такого удовольствия от секса. И всегда удивлялась, почему вокруг этого столько шума. — Она опять поцеловала его, будучи явно довольна собой. — А теперь я знаю.
Странное тепло заполнило его легкие. Он не знал, что сказать, промолчал и только придвинулся к ней поближе. А когда ее волосы оказались у него на груди, он погладил ее по голове, потом поднял подбородок, чтобы заглянуть в ее глаза.
