Накаленность атмосферы за столом резко возросла, но пока все держалось в предписанных этикетом рамках. Посуда оставалась на столе, тарелки не летали в воздухе, и не сверкали зловеще в сжатых намертво кулаках столовые ножи и вилки.
Некоторую разрядку внесло появление официанта, принесшего главное блюдо. Огромная форель, запеченная целиком, со специями, и распластанная на тарелке.
Воспользовавшись возней с рыбой, Гизела ушла от дальнейшей словесной пикировки, видимо реалистично оценив то, что начало словесной разминки было явно не в ее пользу, и, скорее всего, так пойдет и дальше. В этой игре противник оказался сильнее. Но это не страшно. Значит, надо или выбрать другой вид игры, более подходящий для себя, либо поменять правила, сделать их более удобными и выигрышными, опять таки под себя.
Уже через пару минут, проглотив солидный кусок душистой форели и зализав раны, она вновь устремилась в атаку. Естественно, полностью поменяв объект атаки и тактику нападения.
Пробная атака состояла из серии самых соблазнительных улыбок и откровенных, многообещающих взглядов, сопровождаемых эротичным движением кончика языка по внешней окружности губ. Она даже несколько раз томно вздохнула и выгнула спину, чтобы еще рельефнее показать бурно вздымающуюся грудь. Видимо, жалеет, что под столом не заметны ее пышные бедра. И что из-за засилья апологетов лицемерного пуританизма канули в вечность времена заката Римской империи, когда приглашенные на обед гости возлежали, не обремененные одеждами и моралью, на кушетках, и их развлекали рабы обоего пола, отдаваясь без всякого стеснения прямо тут же, на этих же кушетках. А нередко гости обходились и без рабов…
Рейчел в это время размышляла, а не выплеснуть ли ей стакан воды прямо в лицо даме, дабы слегка охладить ее пыл. Даже на всякий случай начала приготовления, подбросив несколько кубиков льда в свой бокал с минеральной водой. И в этот момент вдруг почувствовала, как что-то касается ее ноги. Точнее, это чья-то нога нащупывает ее ногу. И, судя по некоторым признакам, это женская нога, причем обутая в туфли из лайкры, в которых Гизела пожаловала на этот прием. Видимо, с возрастом случается потеря ориентации в пространстве и расстройство координации движений. Вместо ноги мужа попала прямиком на ногу его любимой жены.
Это уже предел допустимого. С любой точки зрения. На сегодня достаточно. Терпение и добрая воля проявлены, но не поняты и не оценены. Рейчел не относила себя к сонму ангелов и не претендовала на звание святой. Так что и вправе, и обязана принять надлежащие меры, чтобы поставить на место зарвавшуюся даму полусвета.
— Что вы ищете под столом, Гизела? Потеряли свою туфлю? — ехидным голосом возобновила она застольный женский диалог.
Но похитительницу чужих мужей не так-то просто было смутить. Не моргнув глазом, она удивленно выгнула брови и жеманно ответила:
— С чего это вы взяли? О чем вообще идет речь?
У Рейчел начали сжиматься кулаки и зудеть ногти в предвкушении того, как сейчас ее пальцы разожмутся и вцепятся всей пятерней в это ненавистное лицо, со скрежетом раздирая в клочья ее шкуру, от самых глаз до подбородка.
Кристиан, как хороший психолог и бизнесмен, вовремя уловил признаки надвигающегося кризиса и скандала. Он успокаивающе положил свою ладонь на руку жены и мягко произнес:
— Мы не одни, дорогая. Потерпи еще немного. Если ты неважно себя чувствуешь, мы можем прямо сейчас уйти. Думаю, что хозяева нас простят. Но лучше сделать это попозже, хотя бы после десерта.
Она все же не смогла сдержать свои эмоции. Только вместо лица Гизелы ее пальцы со всей силой впились в ногу мужа.
Надо отдать ему должное. Он даже не поморщился. Просто осторожно разжал ее пальцы и убрал со своей ноги. Затем поднес ее ладонь к своим губам и поцеловал, ласково заглядывая при этом в ее взбешенные глаза.
Только она, достаточно зная его, смогла рассмотреть в глубине этих глаз гнев и железную уверенность, подавляющую всякую волю к бессмысленному сопротивлению. И кое-что еще, о чем было даже страшно подумать.
И тут опять подала голос Гизела:
— Что-то вас, Рейчел, давно не было видно. Что-нибудь случилось?
— Нет, просто съездила немного отдохнуть, к родственникам, в Квебек. Они живут в Гатино.
— Это севернее Оттавы?
— Да, сразу за рекой Квебек.
— И муж вас отпустил? Одну?
— Вас это удивляет?
— Не очень. А вы не боитесь оставлять его одного?
— Что вы имеете в виду?
— Мужчины иногда становятся такими шаловливыми в отсутствии жен.
— Думаю, что мне это не угрожает. Я ему доверяю.
— Ну, всякое может быть. Хотя, конечно, в данном случае он просто извелся. Мы пару раз виделись в ваше отсутствие, так на нем лица не было. Так сильно переживал, бедняжка. И с чего бы это такие страдания? — Гизела ехидно улыбнулась в предвкушении неминуемой болезненной реакции на хорошо рассчитанный удар.
Упоминание, как бы вскользь, о встречах в ее отсутствие действительно произвело необходимый эффект. Рейчел стиснула зубы и побелела. Но затем быстро взяла себя в руки. Уж очень не хотелось доставлять удовольствие противнику. По возможности хладнокровно, как будто упоминая о чем-то незначительном и естественном, она как бы мимоходом пояснила:
— Муж просто очень эмоционален и непосредствен в выражении чувств. Впрочем, мне приятно, что он помнил обо мне и так сильно скучал, что даже вы это заметили. Что же удивительного в том, что муж тоскует по любимой жене? Вам, видимо, просто не довелось это испытать.
— Ну что вы, дорогая. У меня достаточно насыщенная жизнь. А вот чрезмерную эмоциональность у Кристиана я что-то не замечала в прошлом. Может быть, он так резко изменился после знакомства с вами. Раньше он был более уравновешен.
Это был уже явный перебор. Два тяжелых удара подряд ниже пояса не каждый боксер выдержит. Что уж говорить о психике нормальной и эмоциональной женщины. Рейчел инстинктивно попыталась приподняться, чтобы физически и морально возвыситься над соперницей и оттуда, из выси, выразить все накопившееся и наболевшее, высказать все, что о ней думает. И сопроводить слова броском в лицо чего-нибудь более увесистого, чем словесные аргументы. Но не смогла. Крис перехватил ее на взлете и удержал на стуле. Попытки высвободиться от его руки, прижавшей ее ногу к стулу, оказались напрасны. Он действовал сноровисто и легко, будто играючи, удерживая продолжающийся конфликт под своим контролем и не допуская выхода его за рамки светских приличий. Хотя, безусловно, с большим трудом.
Вообще, это самое неблагодарное, опасное и бессмысленное занятие для мужчины — брать на себя роль миротворца и становиться буферной зоной между двумя конфликтующими дамами. Спасибо никто не скажет. Перепадет от обеих и по полной программе. В результате, скорее всего, просто наживет себе двух врагов. За то, что не поддержал даму, а тот, кто не с нами, тот против нас. Таков простой закон женской логики. Лучше уж сразу определиться, на чьей стороне выгоднее и удобнее воевать. Тогда и шанс на заслуженную награду возрастет. Хотя тоже может достаться за недостаточную активность и умение, проявленное союзником в боях.
