Просто не хочу провести остаток жизни за решёткой. Но и от Макса так скоро уходить желания нет.
– Это твоё официальное место жительства? – всё же взглянула ему в лицо, почти не изменившееся за два с небольшим года. Небольшая щетина и россыпь тонких морщинок у глаз.
– Нет, – вдруг протянул руку и подхватил меня под локоть. – Заходи. Нет. Я её снимаю специально для таких встреч.
– Кто из твоих знакомых о ней знает? – не успокаивалась я, проходя через порог.
– Никто, Лесь, – странно на меня поглядывая, закрыл он дверь и, пожав плечами, улыбнулся: – Занятие из таких, которыми принято хвастаться.
Его слова немного успокоили.
Улыбнулась в ответ, скидывая с ног ботинки и снимая куртку. Благо додумалась позаимствовать у вдовы моей жертвы чистую блузку – вовремя вспомнила, что на новые документы нужно фотографироваться. Моя же кровавая рубашка осталась лежать, как неоспоримое доказательство вины в её же комнате.
– Ты мне расскажешь, что произошло? – обхватив ладонями моё лицо, заглянул в глаза обеспокоенным взглядом.
Уже рассказала, Макс. Мысленно.
Прикрыла глаза, наслаждаясь теплом его ладоней и отрицательно качнула головой.
– Лес-сь, – шепнул, оставляя в воздухе тихий свист моего имени. – Посмотри на меня.
– Макс. Не надо, – твёрдо произнесла я, не открывая глаз и сделала шаг назад, освобождаясь от приятного плена его рук. – Давай сделаем то, ради чего я сюда пришла.
Скрипнул зубами, поджав губы и кивнул, после повернувшись ко мне спиной.
– Да. Пойдём.
Провёл в комнату с голыми стенами и усадил на единственный стул у зелёной ширмы. Взял фотоаппарат со стола с разнообразной техникой и подошёл ко мне.
– Говорить “сыр” не обязательно, – попытался пошутить и сразу же качнул головой, определяя шутку в разряд неудачных.
Непроизвольно быстро улыбнулась и, стараясь казаться серьёзной, посмотрела в объектив камеры.
Пару вспышек и он отправляет меня на кухню, пообещав, что всё скоро будет готово.
Зашла в просторную комнату, где аскетично стояли деревянный стол с двумя такими же стульями за ним, допотопный диван в цветочек и единственная кухонная тумба в углу под навесным шкафчиком.
Сделала две кружки чая и села за стол в ожидании Макса. В тёмном окне, которое обрамляла серая тюль, лениво кружились снежинки. Было ужасно интересно что заставило Максима заниматься таким рискованным делом. Большая семья, требующая немалого обеспечения? Долги? Обычное желание легких денег?
Ну почему я не попыталась отыскать его, когда поняла, что беременна от него? Боялась, разрушить его счастливую жизнь? Понять, что я не нужна ему? Мы не нужны?
Да, наверное. На тот момент мне достаточно было знать, что его частичка будет жить в нашем малыше. Что так же искренне и честно на меня будут смотреть маленькие тёмно-карие глазки.
Боже! Сколько ошибок я могла избежать, если бы жила по велению сердца! Как же больно от осознания, что всё могло сложится совсем иначе! Пусть со своими проблемами, несчастьями, разбитым сердцем, но только не так, как сейчас…
Снова хотелось реветь навзрыд. Давно забытое чувство. Сколько времени я не позволяла себе быть слабой? Кажется, целую вечность.
– Лесь? – взволновано произнёс Максим, кинув на стол документы и присаживаясь на корточки возле меня.
– Всё хорошо, – быстро смахнула слезинки с глаз и улыбнулась: – Я приготовила нам чай.
Взгляд на секунду потеплел, но он встряхнул головой и снова нахмурился.
– Не бойся мне всё рассказать. Прошу тебя, – умоляюще произнёс он.
– Нечего рассказывать, Максим, – коснулась я его щетинистой щеки и, дернув плечами, весело улыбнулась: – Или рассказать нужно столько всего, что лучше не стоит. Лучше ты расскажи почему занимаешься этим делом?
Теперь настала его очередь прикрыть глаза. Сжал мою руку у себя на щеке и, притянув тыльной стороной к губам, поцеловал. Болезненно зажмурился, качая головой, подразумевая, что это не важно, а в следующие мгновение выдохнул и распахнул горящие глаза.
– Лесь, я искал тебя. Тогда, когда встретил в ресторане. Вернулся за стол, поругался с бывшей женой, но всё же спровадил. И ждал тебя. Ждал даже тогда, когда понял, что ты не вернёшься. Я просидел до самого закрытия, поняв наконец, какой я дурак. Столько упущенного времени, Лесь! Секунд, минут, часов, лет, которые я мог провести с тобой! То, что было между нами самое правильное, что могло быть! Я ждал, чтобы сказать тебе это. А потом искал для того же. Лесь, сможешь когда-нибудь простить моё тугодумство? Умоляю, скажи, что ещё не слишком поздно!
Поздно. Слишком.
Но вместо того, чтобы сказать это вслух, наклонилась и поцеловала любимые губы. Да, я люблю его. Сквозь года. Всегда любила и буду любить. Этого не изменить, это привычная часть меня.
Жадно ответил на мой поцелуй, обхватив руками под лопатки и поднимая на ноги. Своим дыханием возвращая меня домой. В ту девчонку, влюбившуюся без памяти в невероятного парня, который её однажды спас. Боже! Как же хотелось остаться в ней как можно дольше! Стереть из памяти всё что было после. И я отпустила себя, полностью растворяясь в чувствах, что дарил мне мой Макс.
– Я люблю тебя, Лесь, – шепнул он в губы, прильнув своим лбом к моему. – Всем сердцем. До бесконечности.
– И я тебя люблю, – ответила я, пальцами ощущая быструю пульсацию на его шее и тут же прильнула к ней губами, выдыхая: – Навсегда.
А затем заглянула в тёмно-карий омут Его глаз и снова поцеловала любимые губы.
Фейерверк чувств, водоворот ощущений от близости с любимым человеком, от тесного соприкосновения души к душе. Я наслаждалась Его ласками под скрип старого дивана, слыша его, как самую чудесную музыку и словно парила над землёй. Не было ничего кроме Его дыхания, Его губ, горячих рук и наполненности внутри меня. Всё остальное исчезло. Растворилось. Сгинуло, как страшный сон.
Невероятная ночь, после которой мы впервые уснули в обнимку.
