Однако, когда он подал ей руку, помогая вылезти наружу, почему-то этот жест даже в такой напряженный момент взволновал ее. Затаив дыхание, Шэрон вслед за Марком начала взбираться на холм. Они старались держаться под прикрытием деревьев и кустов, растущих вдоль тропинки, потому что не были уверены, что в доме живет именно Саманта. Женщину, снявшую коттедж, звали не Самантой Крейг. Тесть, сказал их собеседник, рыбачит где-то на озерах, а он сам не знает всех деталей. Был ли у нее ребенок? Он так не думает. Нет, он почти уверен в том, что женщина живет одна.
— А что, если это не Саманта? — Глаза Шэрон были похожи на огромные зеленые колодцы.
— Давай не будем гадать, — флегматично ответил Марк, хотя был в не меньшем напряжении, чем жена.
Да, конечно, не будем, подумала она, потому что существовал еще один, самый худший, вариант — это была Саманта, но одна. Почему бы ее младшей сестре, доведенной до отчаяния очередными семейными неприятностями, не захотеть просто побыть одной в забытом Богом уголке? Этот домик был идеальным убежищем, и, отрезанная от всего мира, она могла ничего не знать о похищении своего племянника. Но тогда это означало катастрофу — Бобби украден совершенно незнакомым человеком, со всеми вытекающими отсюда последствиями…
— Хочешь, чтобы я пошел один?
Марк, разумеется, догадывался о ее страхах, более того, наверняка разделял их. Не доверяя своему языку, Шэрон отрицательно покачала головой.
Теперь домик был виден как на ладони. С одной стороны к нему примыкала небольшая пристройка, очевидно переделанная под гараж. Однако никаких следов автомобиля они не обнаружили.
Идя по тропинке к крыльцу, Шэрон чувствовала на своей талии руку Марка. Сбоку от дома она заметила натянутую веревку, на которой сушилось белье — полотенца, простыня, незнакомая ей юбка. Ничто не указывало на присутствие в доме сестры или Бобби.
По-прежнему держа руку на талии Шэрон, Марк негромко постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал вновь, на этот раз сильнее, и, склонив голову, прислушался к звукам внутри дома. Шэрон стояла рядом, затаив дыхание.
Отойдя назад, Марк посмотрел на расположенные над их головами маленькие окна, потом вновь подошел, собираясь постучать в третий раз, но в этот момент дверь слегка приоткрылась. В щели появилась худенькая женская фигура.
Саманта! Шэрон узнала сестру сразу же, не успел еще Марк произнести ее имя.
Поняв, кто стоит перед ней, Саманта попыталась захлопнуть дверь, но Уэйд одним быстрым движением вставил ногу в щель.
— Нет, вы не имеете права входить сюда! — закричала она, а когда Марк именно это и сделал, попыталась схватить его, но он без труда стряхнул с себя маленькую женщину.
— Почему нет, Саманта? Разве тебе есть что прятать?
Сестра выглядела усталой и бледной, огромные карие глаза смотрели затравленно, но все это Шэрон вспомнила лишь потом. А сейчас, проскользнув внутрь вслед за Марком, она думала лишь о сыне.
— Нет, туда нельзя! — запротестовала Саманта, потому что Марк Уэйд собирался войти в маленькую гостиную.
Но Шэрон опередила его, услышав подозрительный шум. Какой-то, показавшийся ей бесконечным, момент она стояла, прикованная к месту при виде весело смеющегося маленького мальчика, сидящего на ковре и играющего с разноцветными кубиками.
— Бобби!
Позднее она так и не могла ясно вспомнить, как подбежала к сыну, схватила его на руки, испытывая чувства, которые способна понять только мать, и прижала к себе с такой силой, будто собиралась никогда больше не отпускать.
Бобби удивленно пискнул, когда Шэрон подняла его с пола, и запротестовал, недовольный чрезмерной пылкостью ее объятий, но все это уже не имело никакого значения. Важно было только то, что малыш жив, здоров и рад видеть ее. Что наконец-то она услышала слово, которое боялась не услышать больше никогда: «Мама!»
Прижавшись щекой к виску сына, Шэрон плакала навзрыд, когда минуту спустя в комнату ворвался Марк.
— Бобби, — еле слышно прошептал он, а потом спросил: — С ним… все в порядке? — Шэрон смогла только кивнуть, но наполненные слезами глаза и улыбка на дрожащих губах говорили яснее слов.
— Пожалуйста… пожалуйста, не сердитесь! — Саманта, подошедшая к Марку сзади, схватила его за руку и всхлипнула: — Я не хотела ничего плохого, хотела только, чтобы у него был дом. О, Марк, пожалуйста. Пожалуйста, не сердись!
Борясь с собственными слезами и с недовольным слишком крепкими объятиями Бобби, Шэрон лишь беспомощно смотрела на младшую сестру.
А та, вцепившись в руку Марка, вдруг разразилась такими рыданиями, что, казалось, ее маленькое, худенькое тело вот-вот развалится на куски. Потом руки ее обессиленно упали, и она рухнула к его ногам.
— Я не хотела ему ничего плохого! Действительно, не хотела!
— Саманта…
Шэрон не знала, что делать. Бобби, обеспокоенный этой сценой и плачем вокруг него, тоже захныкал. Лишь Марк Уэйд сохранил некое подобие спокойствия.
Как бы ему этого ни хотелось, он не имел возможности подойти к сыну и Шэрон: судорожно рыдающая Саманта крепко вцепилась в его ноги. Поэтому Марк сделал единственно возможную вещь — нагнулся и осторожно взял сестру жены за плечи.
— Вставай, Саманта. — Голос его был тверд и на удивление сдержан, несмотря на выражение муки, читавшееся на его лице. — Никто не собирается обижать тебя. — Каким-то образом ему удалось поднять женщину и усадить ее в кресло возле камина.
— Как… как вы… нашли меня? — с трудом проговорила Саманта, перемежая свои слова всхлипами.
— Нам подсказал Ричард.
Этот краткий ответ заставил рыдающую похитительницу поднять взгляд на возвышающегося над ней Марка.
— Ричард? — В ее темных, полных отчаяния глазах загорелась какая-то искорка.
— Он никак не мог связаться с тобой и был страшно обеспокоен. Естественно, мы сделали вывод, что ребенка взяла ты.
На мгновение воцарилось молчание. Потом Саманта прошептала:
— Из-извини меня, Шэрон. Я не собиралась забирать его.
— Тогда почему ты это сделала? — спросила сестра, с сыном на руках садясь в кресло напротив. — Почему ты это сделала? Как ты могла?!
— Не знаю… — Саманта боязливо покосилась на стоявшего рядом Уэйда и вновь разразилась рыданиями. Наконец успокоившись, она вытерла глаза уже мокрым платком. — В тот день, когда я увидела его, — начала Саманта, вновь обретя способность говорить, — и он побежал ко мне… Не знаю, что на меня нашло? Бобби оказался рядом… а в следующее мгновение я посадила его в машину и уехала, даже не подумав, какую боль могу причинить тебе и Марку. В тот момент у меня даже мысли такой не было. Но потом… потом, когда я приехала домой и осознала то, что совершила, было уже поздно. Я не имела права забирать ребенка и хотела вернуть обратно, но ведь я совершила преступление и меня могли отправить в тюрьму…
