Следуя за ним, она поймала себя на том, что любуется его фигурой и тем, как ловко, с какой изысканной небрежностью он носит дорогой костюм… И все-таки… откуда у обыкновенного детектива могут водиться деньги, чтобы покупать подобные вещи?
Они вышли на лестничную площадку. Марджи взглянула вниз и увидела шаль, которую уронила, когда ее целовал Ник.
— Я подберу ее, — сказал он, заметив направление ее взгляда, а потом наклонился и, не обнимая Марджи, дружески поцеловал ее в щеку.
Она вежливо улыбнулась.
— Хорошо. Я подожду, пока ты выйдешь, и уже потом выключу свет.
Он спустился по лестнице, поднял шаль, вернул ее Марджи и, не сказав больше ни слова, сбежал по лестнице. Словно ничего и не было.
Парад бывших студентов Оксфордского университета начался ровно в десять. Его открыла большая группа ветеранов, которая вышла на Верхнюю улицу и направилась прямиком мимо магазина «Кружева, кружащие голову».
Марджи поудобнее разместилась на одном из трех пляжных стульчиков, расставленных вдоль стены магазина, и, вытянув ноги, принялась за уничтожение кукурузных хлопьев, большой пакет которых только что принес Хауэлл. Она чувствовала себя великолепно.
Ярко светило утреннее солнце, ноздри радовал запах душистого кофе, которое варила у открытого окна Ансельма, а на душе разливался бальзам от мысли, что стекольщики явились сегодня ровно в восемь утра, как обещали, чтобы починить разбитую витрину. Все в мире было прекрасно. Включая парад бывших студентов Оксфорда.
— Откуда тебе столько известно об этом параде, если ты вообще не училась в Оксфордском университете? — спросила Марджи Ансельму, которая, поглядывая на улицу из распахнутого окна, стреляла глазами в сидевшего рядом с Марджи Хауэлла и комментировала шествие оксфордских ветеранов.
— Да что ты, Марджи, все в нашей округе знают об этом параде, — ответила ее белокурая помощница, выходя из магазина с подносом, на котором стояли три чашки кофе. — Это шествие здесь так же популярно, как празднование Дня благодарения в Нью-Йорке.
Марджи отпила глоток ароматного кофе и подумала, что этот утренний напиток может уступить в доставляемом блаженстве только сексу. Похоже, Хауэлл разделял ее мнение. Сидя на соседнем стульчике, ее красавец брат прихлебывал горячий напиток, жмурясь от удовольствия.
— Спасибо, Ансельма, кофе просто класс, — томно проворковал он, и голубые, ярко подведенные глаза девушки засияли от радости. — И тебе спасибо, сестричка, что пригласила меня на это красочное зрелище.
— Не стоит благодарности, — фыркнула Марджи.
Как мало нужно человеку для счастья, подумала она. Солнечный денек, ароматный кофе, праздничная толпа — и на миг забыты все заботы и тревоги, душа ликует, а губы улыбаются без всякой причины.
Шествие было организовано в хронологическом порядке: возглавляли его выпускники самых отдаленных лет, а замыкали самые молодые. Последние ряды состояли из студентов, которые должны были получить дипломы об окончании университета буквально через пару дней.
— Судья Питерс — самый пожилой из почтенной когорты ветеранов Оксфорда, — заметила Ансельма, пристроившаяся на стульчике рядом с Марджи, и указала на престарелого джентльмена с тростью, проходившего мимо «Кружев, кружащих голову». — Несколько лет назад он проходил в этот же день по этой же улице в этом же пиджаке, но теперь этот пиджак превратился из ярко-красного в бледно-розовый, а его трость стала будто в три раза тоньше…
Марджи вопросительно подняла брови, когда увидела среди участников парада Робину и Джорджин Тернер. Робина держала за руку своего маленького сынишку, а Джорджин тараторила с Робертом Ромни. Тот окинул беглым взглядом толпу зрителей, и когда заметил Марджи, отечески помахал ей рукой. В ответ хозяйка «Кружев» отсалютовала его чашкой кофе. Робина рассмеялась и тоже помахала ей рукой.
— Марджи, кто это поприветствовал тебя? — заинтересованно спросил Хауэлл.
— Ты имеешь в виду того пожилого джентльмена?
— Нет. Я имею в виду очаровательную шатенку с ребенком. У нее потрясающие бицепсы.
Марджи посмотрела вслед удаляющейся Робине, одетой в красную тенниску, и сказала:
— Ах да. Это Робина. Она руководит одной некоммерческой организацией в Оксфорде.
— Да? — Он привстал, чтобы лучше рассмотреть Робину. Женщина в красной тенниске обернулась и взглянула в его сторону; ее каштановые волосы пышно развевались на ветру. — Она замужем?
— Разведена. — Сестра удивленно посмотрела на брата. — Она заинтересовала тебя?
Марджи заметила, что при этих словах Ансельма надула губки и метнула в Хауэлла сердитый взгляд. Но тот явно не обратил на это никакого внимания. Разрозненные кусочки-ситуации мгновенно сложились в сознании Марджи в картинку. С ними все ясно. Ансельма сделала все, чтобы обратить на себя внимание ее братца. Даже на званый вечер не пошла, чтобы его встретить и оказаться с ним наедине. Но тот остался совершенно равнодушным к ее заигрываниям. И слава Богу, Ансельма — славная девочка, но не такой Марджи хотела бы видеть свою невестку.
— У нее симпатичный малыш, — задумчиво ответил Хауэлл на вопрос сестры и замолчал. Мгновение спустя он вдруг показал пальцем на толпу участников шествия в красных куртках и белых хлопчатобумажных штанах: — Эй, посмотри-ка, не Ник ли там шагает в колонне?
Марджи взглянула в ту сторону, куда показал брат, и увидела сначала Джин Кокберн и Гая Уоллеса, шедших под ручку. Джин разговаривала с Гаем, а затем повернула голову направо. И тут-то Марджи заметила Ника. Он шел с другой стороны от Джин. Они улыбались и непринужденно болтали. Потом стали смеяться, явно симпатизируя друг другу. Почему на месте Джин не могла быть она сама? Черт возьми, неужели она хуже этого «известного оксфордского адвоката»? Ее стала мучить ревность. И ярость.
И в этот момент Ник увидел ее. Он сразу перестал смеяться, что-то сказал Гаю и Джин, а потом отделился от группы, с которой шел, и прямиком направился к Марджи.
Она почему-то встала и шагнула ему навстречу.
— Я не знала, что ты собирался участвовать в параде.
— А я и не планировал. Все получилось спонтанно…
— Джин?
— Джин.
Они стояли друг против друга, забыв на некоторое время, что их окружают люди. Потом Марджи опомнилась и оглянулась на Ансельму и Хауэлла. Ее голубоглазая помощница весело помахала Нику:
— Привет, Ник. Как дела?
— Привет! Все в порядке. Надеюсь, у вас тоже, судя по сияющим лицам. Вы неплохо устроились! Не возражаете, если я подсяду к вам?
