— Так что, Эбби?
— Макс. Я хочу сосредоточиться на мыслях о работе.— Она отчаянно пыталась говорить разумно.— Множество деталей надо удержать в голове, и я должна быть уверена, что ни одной из них не упущу.
— Я вряд ли похож на человека, который будет ругать или упрекать за малейший промах в работе,— пробормотал он и подошел к столику, раскладывая на нем рисунки.— Конечно, если ты сделаешь такое, отчего съедет крыша с дома и провалится пол... Но даже это я не расценю как конец света.
— Но я вовсе не это имела в виду,— вздохнула она и почувствовала, как все внутри готово взорваться.— Макс, я не в состоянии работать...
— Не пора ли объяснить, что у тебя в голове?— тихо спросил он.
Эбби застыла. Совершенно ясно — в их отношениях наступает новая фаза. Сначала была просто игра, на которую оба соглашались, находя в ней какое-то удовольствие. Но теперь ситуация менялась, и ее самоуверенность пошатнулась.
Он был с ней такой разный — умный, обаятельный, возбуждающий, веселый компаньон. А иногда смотрел так мрачно, что она почти физически чувствовала его напряжение, поднимавшее в ней смущающую бурю сомнений.
— Мне надо кое-что уточнить с плотниками и декораторами,— проговорила Эбби деревянным голосом.— Наверху полно работы с полами...
— О'кей. Значит, ты ничего не собираешься мне объяснять?
— Макс, мне меньше всего хочется, чтобы ты ходил за мной по пятам.
— У тебя есть какие-то сомнения в квалификации рабочих, которых фирма Брэдли рекомендовала тебе?
— Нет. Я... Мне просто надо на всякий случай перепроверить. Я так думаю.
— Я так думаю,— передразнил Макс, собирая бумаги со стола.— А что ты думаешь, если мы дадим передышку твоим кулинарным способностям?— спросил он, глядя на нее с улыбкой.— Поедем в бар или в паб на берегу?
— Прекрасно.— Эбби в замешательстве опустилась на колени возле стола и принялась складывать бумаги в стопки.
— Эбби, я...— Он не закончил фразу, она повернулась и увидела, как он пошел к двери, держа в руке рисунки.— Ладно, не имеет значения,— пробормотал он, отвернувшись.— Я положу все на место и поедем.
Она снова опустилась на пятки с печальным лицом. Его интересовало, в чем дело, что не так?
Но если бы она сама знала, в чем дело, то вряд ли призналась бы ему. Она уже раньше пыталась сказать ему правду, но у нее ничего не вышло. Он как-то пошутил, что хочет заставить ее влюбиться в него, и ее смущение отчасти состояло в том, что она была склонна считать этот факт свершившимся. Нахмурившись, Эбби вспомнила, что несколько дней назад он отвел мешавшую им прядь ее волос, когда они вместе смотрели план. И при этом между ними проскочил такой силы заряд, что оба застыли, не дыша. Он первым прервал молчание и предложил незначительные изменения в плане, но Эбби хорошо помнила свое огорчение, что он разрушил то странное состояние. Были другие мгновения, когда они пожирали друг друга глазами, но дальше этого дело не шло.
Эбби нетвердо встала на ноги. Ее терзало то, что существовало нечто неуловимое, но очень важное, мешавшее ей броситься к нему в объятья и полностью довериться.
Ветер с моря бился о каменную стену, когда они вышли из паба. Волны крутились и пeнились на камнях, выступающих из кипевшей воды.
— Мне хочется немного подышать,— сказал Макс, поднимая воротник пальто и глядя на бушующее море.— Ты можешь подождать в машине, если хочешь,— добавил он и вынул из кармана ключи.— А я пройдусь.
— Ты просто сумасшедший,— сказала Эбби, натягивая капюшон пуховика.— Я пойду с тобой.
— Если я сумасшедший, зачем тебе тоже сходить с ума? — спросил он, когда они шли к пирсу. Ему пришлось повторить эту фразу дважды, чтобы перекричать ветер.
Глазами он указал ей идти следом за ним, спасаясь от ветра. Был момент, когда она подумала: лучше бы посидеть в машине.
Сегодня в нем что-то изменилось. Впервые Эбби не трясло в его присутствии. Правда, может, впечатление обманчиво, он так непредсказуем. Но внутренний голос говорил ей, что Макса что-то тревожит. Но она не могла понять что.
В конце пирса Эбби поравнялась с Максом, привалилась к перилам и с восторгом смотрела на его закинутую кверху голову, на волосы, которые трепал бушующий ветер.
Никто никогда не производил на нее такого впечатления, как этот человек, подумала Эбби смущенно. Потом напомнила себе, какую глупую ошибку допустила, признавшись в этом.
— Дня через два, как только закончу работу, я перееду в отель,— попыталась она перекричать шум ветра.
— Я все ждал, когда, наконец, до этого дойдет,— крикнул он в ответ и неожиданно добавил:— Эбби, а ты морской человек?
Удивившись вопросу, она его, тем не менее, поняла:
— Да, определенно морской.
— Насколько? — Он повернулся и склонился к перилам так, будто собирался прочесть ответ по ее губам, если не расслышит из-за ветра.
— Потому что это... это семейная черта,— ответила Эбби, вглядываясь в темную даль.— Ни мама, ни сестра не сходили с ума по морю, они смеялись надо мной и над отцом, что мы без него не можем жить.— Она чувствовала, что Макс не сводит с нее глаз, и старалась не меняться в лице, упрямо глядя перед собой.
— Значит, тебе не надо объяснять, почему я выбрал именно это место,— вдруг сказал он и, не оставив ей времени на ответ, добавил: — Пойдем-ка в машину, сейчас дождь хлынет как из ведра.
На полпути с пирса на них налетел такой сильный шквальный ветер, что его порывом ее прижало к Максу, и он, крепко обняв, почти донес ее до машины.
Грусть отступила, и Эбби вдруг подумала, что, будь у них нормальные отношения, они сейчас могли бы смеяться, сопротивляясь ветру и дождю, но серьезное выражение лица Макса погасило ее веселье.
— В следующий раз, когда мне захочется свежего воздуха при шторме в десять баллов, я буду очень благодарен, если ты сумеешь меня отговорить,— пробормотал Макс, когда, промокшие, они тронулись в обратный путь.— Хотя такого раза может и не быть. Мне пора в Лондон.
Эбби никогда не знала, что такое удар под дых. Но эти слова Макса помогли ей ощутить, что это значит.
— По крайней мере, ты ведь не зря потратил здесь время? — Эбби с удивлением услышала собственный голос.— Мне показалось, ты хорошо поработал.
— Да, учитывая обстоятельства, я хорошо поработал,— протянул он. На повороте машина забуксовала.— Не перестаю удивляться — здесь так часто льют дожди, почему бы не починить эту дорогу?
— Я уверена, что машины, на которых ездят рабочие, и так хорошо проходят,— пробормотала Эбби и снова удивилась способности говорить спокойным тоном, скрывающим то, что творится у нее внутри.
