от двери и сокращаю между нами расстояние, делая медленные короткие шаги в сторону нимфы.
— Что еще? — вскидывает брови, с напряжением следя за моими движениями.
— Нам нужно укрепить свои позиции прилюдным поцелуем.
— Чем?
— Ты всё слышала. Но, чтобы не опозориться, я должен тебя научить. Готова?
И прежде чем Лола успевает открыть рот — я притягиваю её к себе, обхватив за затылок ладонью, и выдыхаю прямо в губы:
— Тебе понравится, нимфа, просто расслабься.
Да, некоторые штрафы невозможно оценить в денежном измерении, их можно получить только так.
* * *
Лола
— Я не хочу с тобой целоваться.
А у самой в голове… кисель. С сахарным сиропом и небольшой, но ощутимой горчинкой. Да, горчит, и это хорошо, хоть немного, но приводит в чувства. Правда, толку?
По глазам Бесовского вижу, что хочешь-не хочешь, а придется. Он не спрашивает моего разрешения, он просто покушается на мои личные границы. Снова и снова. Словно хочет прорвать мою оборону. И он очень к этому близок.
— Уверена? — смотрит на мои губы тяжелым взглядом, а я чувствую, как во мне просыпаются доселе незнакомые чувства.
Теперь я понимаю, почему девчонки в этом корпусе только и делают, что вздыхают вслед этому мерзавцу. Он просто как магнит, как суперзвезда, спустившаяся со сцены.
Наверное, я слишком долго тяну с ответом, потому как Бес вдруг касается кончиком большого пальца моих губ. Меня прошибает, как разрядом тока.
— Неужели ты не хочешь выиграть в этой войне?
Его шепот проникает прямо под кожу, путает и без того путаные мысли.
Господи, какие у него нежные прикосновения. Даже удивительно, что такой жесткий в общении человек может так касаться! Почему он это делает???
— Мы можем выиграть, только если будем играть в одной команде, Лола.
Вибрации его голоса заставляют меня медленно сходить с ума. Тук-тук-тук-тук-тук, примерно так отбивает ритм мое сердце. От его близости ведёт.
— Ты, — нажимает на нижнюю губу, заставляя чуть приоткрыть рот. — Я. Мы…Каждое слово нарочно говорит медленно, точно наслаждаясь производимым эффектом. Он, определенно, знает, что делает. В отличие от меня.
Я уже готова сдаться в плен этому змею-искусителю, как вдруг дверь аудитории распахивается, являя нас с Никитой, стоящих в обнимку, почти всей группе и, самое ужасное, Бариновой.
Уже хочу привычно дернуться в сторону, вырваться из рук Беса, как вдруг он наклоняется к моему уху и, опаляя его горячим шепотом, говорит мне лишь одну фразу:
— Или сейчас, или никогда.
Может быть, он прав? Чем оттягивать неизбежное, лучше сделать это сейчас. Ну, укрепить позиции в глазах общества и бла-бла-бла. Так ведь это называл Никита в самом начале нашего разговора?
Вздыхаю, понимая, что уже тысячу раз прокляла день нашего знакомство и, сгорая от стыда, шепчу в ответ:
— Хорошо, сейчас.
Никита словно только и ждал этого, потому как набрасывается на мои губы, точно голодный волк. Терзает их, жадно и требовательно забирая в плен, но вдруг резко меняет тактику и становится очень нежным. От этой перемены его действий кружится голова и, чтобы не упасть, хватаюсь за его плечи двумя руками.
— Ууу, Бес, да у вас тут любовь-морковь! — смеются особенно бойкие группаши Никиты, которые могут из любой ситуации устроить ажиотаж.
Шепотки, смех, галдеж перекрывает бешеный стук моего сердца, когда Никита прекращает свой поцелуй (именно его, потому как от волнения я едва могла шевелить губами) и, глядя мне в глаза своим сводящим с ума темным взглядом, говорит:
— Думаю, этого на сегодня достаточно.
Умом понимаю, что он прав, но вот горящие губы хотят лишь одного. Продолжения.
Бросаю быстрый взгляд в сторону двери.
Да, кажется, Лера тоже кое что хочет. Придушить меня голыми руками. Еще бы, второй инцидент за два дня с участием меня и её бывшего парня. Это уже серьезный удар по репутации королевы, такое, вряд ли, прощают.
Хотя, теперь уже поздно думать об отступлении. Мы с Никитой сделали свой шаг вперед. Если только он не предаст своего союзника, меня. Ведь не предаст же?..
Союзник, серьезно, Лола? Какой из меня союзник? Я, скорее, заложница обстоятельств.
— Пойдем?
Просто киваю. Кажется, даже голос пропал, не могу справиться с волнением.
Уже у самой двери меня подлавливает Лера. Бес тут же настораживается и встает впереди меня.
— Боишься, что я обижу твою простушку? — усмехается Баринова, однако в её глазах ни грамма веселья.
— Решила, что я дам в обиду Лолу?
Что-то в тоне Никиты заставляет меня покраснеть. Может быть, то, как он говорит мое имя. Из его уст оно всегда звучит непривычно и… сильно. Так, что хочется поверить во что-то хорошее, светлое, хочется верить, что я ему и вправду не безразлична, но потом жестокая реальность вносит свои коррективы, и я понимаю, что это всего лишь наша игра.
— Милый, не заигрывайся, — Лера пробегается кончиками ноготков по груди Беса и бросает в мою сторону брезгливый взгляд: — А ты — лучше беги от него, пока не поздно.
Ох, Баринова, знала бы ты, насколько популярна эта мысль в моей голове!
Но, кажется, уже слишком поздно спасаться. Ведь какая-то частичка меня не желает сопротивляться искушению Беса.
Лола
Ходить под ручку с Бесовским всё равно, что нацепить на голову шлем с надписью «Смотри на меня!».
Из минусов — взгляды. Все, начиная от первокурсников и до преподавательского состава, пялятся на нас с Никитой, стоит нам оказаться в многолюдном месте. Подруги Бариновой, издалека завидев нашу пару, тут же поднимают гнусный шепоток, а сама Баринова провожает нас с той самой мерзкой, многообещающей улыбочкой, после которой хочется хорошенько отмыться.
Но есть и плюсы нашего «союза». К концу учебного дня я уже перестаю замечать взгляды окружающих, да и они, кажется, успевают привыкнуть к сенсации.
За всем этим я совершенно забыла о Даше, которой нет на парах. Странно, она ведь утром приехала со мной. Может быть, решила прогулять их вместе со своим парнем?
— Кого-то ищешь? — Бес перехватывает мой взгляд, когда я, вытянув шею, пытаюсь найти рыжую макушку подруги. Уж её я ни с кем другим не перепутаю.
— Я… Неважно, — отмахиваюсь, понимая, что не готова к тому, чтобы лишний раз делиться с этим человеком своими переживаниями. Вряд ли, он меня поймет. В лучшем случае, посмеется.
Пока спускаюсь по лестнице, набираю Даше короткое сообщение с просьбой написать, когда освободиться. Чувство тревоги за подругу растет с каждой секундой. Я уже говорила, что мы с ней всегда были не
