Ужин был великолепным. Дженна переоделась в мягкое шерстяное темно-синее платье и связала волосы лентой на затылке. Успокоившись, она почувствовала, что обязана своим состоянием усилиям Маргариты хоть немного скрасить первый вечер в этом доме. Дженна по-прежнему не могла считать его хотя бы отчасти своим. Чем больше времени она проводила с матерью Алена, чем дольше дышала воздухом этого дома, тем острее ощущала себя чужой, незваной гостьей, которая явилась сюда, чтобы нарушить покой этого места, вторгнуться в жизнь его обитателей.
Дженна не могла понять, для чего Ален настоял на ее приезде — если только не для того, чтобы заставить ее понять: она не имеет права вмешиваться в их прошлое. В конце концов, Ален был человеком себе на уме и иногда кидал на нее украдкой весьма красноречивые взгляды. От них по спине Дженны пробегал холодок.
Во время ужина Дженна не раз вздрагивала, замечая пристальные взгляды Алена, особенно обращенные на ее блестящие серебристые волосы.
— Какая расточительность! — Маргарита улыбнулась, когда они приступили к десерту — нежной мелкой землянике в меринговых корзиночках с кремовыми загогулинами. — Для земляники сейчас не сезон, она стоит очень дорого, но Ален купил ее в Париже сегодня утром. Полагаю, за ней гонялась одна из многострадальных секретарш Алена.
Ален просто кивнул и улыбнулся, а Дженна с любопытством взглянула на него. У Глина и Неда Кларка была всего одна секретарша, а у Алена, видимо, несколько. Сдержать любопытство было невозможно.
— Вам требуется несколько секретарш, месье? — холодно осведомилась Дженна.
— Одна работает, остальные сидят у меня под каблуком, — насмешливо отозвался Ален, пренебрегая холодным тоном Дженны. Этот ответ не удовлетворил ее любопытство.
— На самом деле достается всем, — объяснила Маргарита, когда Ален отошел к телефону. — Ален слишком много работает и того же требует от других. Одному секретарю просто не справиться с такой нагрузкой. Ален — финансист, Дженна, глава компании Лемаршана и Клемана. Эту ношу он унаследовал от отца. Название компании осталось прежним, но теперь в ней нет никаких партнеров. Вся ответственность лежит на Алене, и я рада, что удалось вытащить его сюда, заставить передохнуть хотя бы несколько дней, но полагаю, вечером в воскресенье он помчится в Париж, несмотря на мои протесты. Мой сын редко отдыхает. В финансовом мире не бывает затишья.
Теперь Дженна поняла, откуда у Алена такой великолепный дом на окраине Парижа. Она поняла, откуда у нее взялось ощущение, что Ален способен купить за наличные всю улицу, где она жила. Вероятно, он действительно мог это сделать, и уж конечно, ему ничего не стоило выложить крупную сумму за ее долю этого дома, достаточную, чтобы соблазнить любого.
Но зачем он настаивал на ее приезде? Почему отказывался приступить к делу, пока она собственной персоной не прибыла во Францию?
Она продолжала размышлять, когда Ален вернулся в комнату и улыбнулся матери.
— Звонила Клодина, — сообщил он. — Она рвалась приехать сегодня же и поболтать, но я убедил ее, что все мы устали и засыпаем на ходу.
— Я и вправду засыпаю, Ален, — мирно подтвердила Маргарита. — Но если ты хочешь встретиться и поболтать с Клодиной или прогуляться с ней при луне…
— Как романтично! — рассмеялся он, садясь, чтобы допить кофе. — У этой идеи всего один недостаток: сегодня луна отсутствует. И потом, Дженна должна ложиться пораньше, пока она здесь.
— Надеюсь, вы не собирались прихватить и меня на романтическую прогулку с подругой, — колко отреагировала Дженна, вспыхнув при мысли, что с ней намерены обращаться как с инвалидом. — Я уже видела свою комнату и вполне смогу добраться до нее — если, конечно, вы нарисуете приблизительный план!
Маргарита рассмеялась, услышав, как надерзили Алену, а тот устремил на Дженну насмешливые глаза.
— Ничуть не сомневаюсь в вашей способности разыскать свою постель. Я опасался только, согласны ли вы лечь так рано. Помните, вы сюда приехали подкопить силенок.
— Я помою посуду, — со сдержанной яростью произнесла Дженна. Ей еще не хотелось спать, а вдобавок разбирало любопытство, что за фея сумела околдовать Алена Лемаршана, посему она намеревалась задержаться внизу и выяснить это.
Маргарита не стала возражать. Она унесла свою чашку в другую комнату, а Ален остался на кухне. Он прошелся по ней и открыл дверцу машины, стоящей в ряду белоснежной кухонной техники.
— Посудомоечная машина, мадемуазель, — насмешливо объявил он. — Мы загрузим ее вместе, n'est-ce pas? Своим искусством мытья посуды я обязан этой машине. Она еще ни разу ничего не разбила.
Он попросту перехватил инициативу из рук Дженны и поставил ее в глупое положение. Дженна пришла в ярость. О, если бы ей удалось когда-нибудь осадить этого человека! Она мгновенно забыла о недавней грусти, сейчас ее прямо-таки распирало от негодования. Дженна принялась вытирать верхние полки с ненужным рвением и выругалась шепотом, забрызгав платье.
Когда она подняла голову, оказалось, что Ален небрежно прислонился к столу, наблюдая за ней.
— Не хотите ли прогуляться по саду перед сном? — серьезно спросил он.
— В темноте? — уточнила Дженна, и Ален усмехнулся.
— Вокруг дома есть фонари, а у пруда позади дома — прожектора. Может, это вас успокоит.
— Благодарю вас, я совершенно спокойна! — фыркнула Дженна, покраснев от досады.
— Отлично, ma chere. Тогда посидим у огня вместе с моей матерью.
— Может, хватит? — вспылила Дженна. — Я не нуждаюсь в постоянном надзоре. Я еще не выжившая из ума старуха!
— Мне и в голову не приходило считать вас старухой, — пробормотал Ален, внезапно обведя взглядом фигуру Дженны. — А если вы так устали от моего надзора, могу откланяться.
Ален вышел, а Дженна осталась в кухне, не очень довольная собой — она проявила явную неблагодарность, вела себя несдержанно, по-детски. В голове у нее всплыли слова, сказанные Аленом несколько дней назад: "Заденьте меня, и я начну кусаться". Кажется, он решил осуществить свою угрозу. Дженна поспешила за ним, чтобы извиниться, но в гостиной Алена не оказалось. Он ушел спать, объяснила его мать, и вскоре обе женщины последовали его примеру, убаюканные уютом и тишиной дома.
В своей комнате Дженна разделась и легла, но заснула не сразу, опасаясь прилива горечи, которого так и не дождалась. Ее недавно приобретенная горячность, видимо, прогнала горе, а может, властность Алена настолько потрясла ее, что заставила на время забыть об отце — даже здесь, в доме, где он жил.
Разумеется, этому надо положить конец. Дженна не собиралась задерживаться здесь. Когда Ален отправится в Париж, она вернется вместе с ним и улетит домой. Дженна считала выполненным не только свой долг перед Маргаритой, но и перед отцом — ради самой Маргариты. Что касается Алена Лемаршана, Дженна не чувствовала себя обязанной ему. Вероятно, такого человека опасно иметь своим начальником, сонно усмехнулась она. Он способен загонять подчиненных до изнеможения.
