стволу дерева.
— Я никогда не видел тебя таким, кузен. Я бы даже рискнул назвать тебя мягким. У неё, вероятно, волшебное тело в дополнение к магии в крови.
Я рычу, прежде чем могу остановить себя.
— Не смей так говорить о ней. Она моя. Однажды ты поймёшь. Ты сделаешь то, чего никогда не ожидал, когда найдёшь свою пару.
— Ты изменился. Мне ещё предстоит увидеть, были ли годы добры к тебе или разрушили.
Натали не отпускает мою руку, а усиливает хватку и наклоняется чуть ближе. Энергия потрескивает вокруг неё порывами и толчками.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
— Она направляет свой гнев в нужное русло. На твоём месте, Блэкторн, я бы отошла в сторону, — предупреждает Сара с ухмылкой. — Она призовёт бури ещё до того, как закончится ночь.
— Бури? — спрашивает Кэшел. — Ты на это способна?
— Она — моя кровь, и предназначена для большего, чем ты думаешь. — Сара встаёт и медленно шагает по неровной поверхности скалистого берега. — Дай мне руки, Натали. У меня есть подарок.
Я напрягаюсь. Конечно, ведьма не может желать ей зла. Не после всего, что они пережили вместе. Натали отпускает мои пальцы и подходит ближе к Саре. В тот момент, когда они взялись за руки, небо прорезала молния. Воздух наполняется электричеством, отчего волосы на моих руках встают дыбом. Воздух наполнен ароматом озона. Тяжёлая магия.
— Закрой глаза, дитя моё. Ты должна быть расслабленной, лишь так всё получится. — Слова Сары успокаивающие и нежные. — Сайлас, не порть всё. Неважно, что ты услышишь.
Дурное предчувствие накатывает на меня волной. Что она собирается с ней сделать?
— Не причиняй ей вреда, и у меня не будет причин останавливать тебя.
Я бросаю взгляд туда, где только что стоял Кэшел, и вздыхаю, глядя на пустое место. Он ещё не готов. Пока нет. Но однажды он узнает, что значит любить другого больше, чем себя. Он изменит свои привычки. Он уже начал с того, что помог мне разобраться с ведьмами.
Между сцепленными пальцами Сары и Натали появляется свет, громкий гул сменяет плеск волн о берег. Затем Сара начинает шептать, и я не разбираю её слов, хотя должен. Но она, вероятно, использует магию, чтобы замаскировать их. Натали кивает, её нижняя губа дрожит, по щеке скатывается слеза. Затем вспышка света наполняет воздух, и моя ведьма запрокидывает голову и кричит. Всё во мне хочет остановить это. Но я прирос к месту. Я не могу пошевелиться, даже если кто-то бросится на меня с колом или солнце взойдёт без предупреждения. Сара. Она околдовала меня. Глубокое синее сияние начинает гореть в груди Сары, рассеиваясь по венам в виде дерева из светящегося сапфира. Натали кричит, и Сара кричит, ветер вокруг них превращается в мощный торнадо, пока я не перестаю видеть их.
Марта всхлипывает, её крики переходят в мучительный кашель, но это не моя забота. Я должен добраться до Натали, убедиться, что с ней всё в порядке. Она — всё, что сейчас имеет значение. Всё вокруг нас ярко-голубого цвета. И только это я сейчас вижу — свет, обжигающий мои глаза. У меня звенит в ушах, пока я не слышу ничего, кроме белого шума. Затем мир погружается во тьму, прежде чем ко мне возвращается зрение.
— Натали! — Я кричу, путы, удерживающие меня на месте, рвутся, когда ветер стихает, и мир приходит в себя. Только моя Натали скорчилась на земле, её тело дрожит, кончики пальцев испускают снопы голубых искр в свете уличного фонаря, которого несколько мгновений назад не было.
И Сара с Мартой пропали. Потерянный для любого заклинания, которое сотворила Сара. Я падаю рядом с ней, холодный камень впивается в колени и напоминает, что сердце всё ещё бьётся для неё.
— Открой глаза, любовь моя. Посмотри на меня.
Я её не спрашиваю, а приказываю. Она должна вернуть мне здравомыслие, которого я так отчаянно хочу.
— Что случилось? Как я могу всё исправить?
Она моргает большими голубыми глазами, и я вижу сапфировые искорки внутри радужки. Там горит сила, которой раньше не было.
— Сара вернула нас. Мы сняли проклятие.
Трепет пробегает по мне.
— Каким образом?
— Я всё видела. Всё до последней детали, Сайлас. Ты причинил ей боль. Ты оставил её умирать.
У меня внутренности сводит.
— Да, и буду сожалеть об этом до последнего мгновения своей жизни.
Затем она протягивает руку и обхватывает мою челюсть.
— Но она простила тебя, ведь знала, что, в конце концов, ты пытался спасти её. Из-за тебя испытания прекратились.
— Но мы — причина, по которой испытания начались.
— А потом ты спас её. Ты помог мне встретиться лицом к лицу со своим страхом и выжить.
— С тобой всё в порядке? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
— Теперь у меня её сила. Она отдала мне всё — магия, знания, воспоминания. Я ещё знаю, какую доброту ты проявил к Саре. В тебе было что-то хорошее ещё до того, как признал. Она видела.
— Единственное хорошее во мне умерло в тот момент.
— Неправда. Если бы так, ты бы не пришёл за мной, а убил. И уж точно тебе не удалось бы заставить меня влюбиться в тебя.
На долю секунды у меня замирает сердце.
— Что?
— Я влюбилась в того, кого боялась больше всего. Вампир Блэкторн, наследник трона, запрещённый сын короля-тирана.
— Я понимаю, к чему ты клонишь.
— Я люблю тебя, Сайлас. Будь ты Сайлас Блэк или Блэкторн, законный король вампиров Блэкторн. Я не могу отрицать, что это правда, и больше не пытаюсь.
Чистый восторг пробегает у меня по спине от её признания. Возможно, у неё на устах колдовство, но эти чары она наложит на меня и только на меня.
Сайлас
Мы стоим вместе у мемориала ведьм в Салеме, Натали накрывает ладонью имя Сары, вздыхает и шепчет, свет выбивается из её руки, прижатой к камню. Затем, когда она поднимает пальцы, я вижу остатки пентаграммы, светящейся над тем местом, где выгравировано имя Сары. Золотое сияние исчезает, а вместе с ним и пентакль.
— Куда он делся? — спрашиваю я.
— Его видят только ведьмы. Ты его никогда больше не увидишь. Но любой из нас, кто посетит её, увидит. Её не похоронили, как заслуживала. Никого из них. Это меньшее, что я могу сделать.
Я провожу пальцами по её плечам и заправляю прядь темных волос за ухо. Натали по-прежнему самая захватывающая дух женщина, которую мне доводилось видеть.
— Ты готова вернуться в мир,
