значительно моложе своего возраста. ЗОЖ и все дела… Родился и вырос в Париже. Француз с русскими корнями. Прабабка эмигрировала во время революции с баснословным состоянием. То есть французик неприлично богат. Сносно владеет русским. Бывший военный. Дослужился до звания полковника, сейчас на так называемой «пенсии». Небольшая ремарка: командовал, созданным под него спецподразделением.
– Всё так серьёзно?
– Угу. ― многозначительно приподнимает бровь Кирилл. ― Пётр имеет страсть к спортивным автомобилям. Он один из пилотов в истории, вышедших на старт Гран-при ещё до достижения 20-летнего возраста. Не смотря на потенциал, чтобы высоко подняться по карьерной лестнице, он выбрал военную службу.
– Почему?
– Неизвестно. ― пожимает плечами Кир. ― Будучи на «пенсии» принимал участие в любительских гонках. Зрителям он полюбился за энергичный стиль вождения. Пока однажды не вылетел с трассы. Чудом остался жив. Восстановился, но из-за травмы левой ноги с тех пор хромает. Поэтому везде передвигается с тростью.
– Понятно.
– Личная жизнь…
– Неинтересно. Давай по делу.
– Окей. Его заинтересовал твой проект строительства. Юристы с обеих сторон подготовили почву. Но француз хочет личную встречу, чтобы познакомиться, посмотреть воочию, во что собирается инвестировать. Осталось выбрать точную дату, ресторан…
– Ресторан? ― перебиваю Кирилла. ― У нас свой отличный зал для гостей. Всё на высшем уровне.
– Нет. ― отрицательно мотает друг головой. ― Это личное требование французика – ресторан с русской кухней. Инга уже подбирает заведение, варианты меню и прочее.
– Всё остальное готово?
– Сто процентов. С технической и юридической стороны проблем нет. Вот только…
– Что? Говори, Кир. ― требую я ровным тоном.
– Понимаешь, он карьерист. ― задумчиво тянет Кирилл. ― Педант. Высококультурный. С офицерским лоском. Но всё-таки есть в нём солдафонство.
– В смысле?
– Процент одобрения и заключения сделок мизерный. Его будет трудно, да что там – почти невозможно убедить согласится на все наши условия. Он грубоват на переговорах. Может отменить всё в момент. ― Кир эмоционально всплеснул руками.
– Понятно.
– Я тут пораскинул мозгами. ― добавляет друг, вращая кистью в воздухе, как дирижёр. Это его характерный жест, когда Кириллу приходит в голову идея, при чём не самая удачная, как показывает опыт. ― Ресторан для встречи – это даже неплохо. К сожалению, он совсем не употребляет… Расслаблять его придётся по-другому.
– Что ты имеешь ввиду?
– Надо взять с собой пару прекрасных дам. Диана, кстати, на эту роль отлично подойдёт. Она легко снизит градус его грубости. М? Как думаешь?
– Возможно. ― вздыхаю напряжённо.
– Договорились. Я её предупрежу. А ты проследи, пожалуйста, чтобы твоя водительница выглядела не чересчур эффектно. Всё внимание акцентируем на Диану.
– При чём здесь Ника? ― вспыхиваю я.
– А кто по-твоему Аронского-Буше заберёт из аэропорта? Геннадий наш всё ещё на больничном. Не сторонних же водителей заказывать… В любом случае, время есть. Ближе к делу детали обговорим.
– Да, обговорим. Хотя меня всё это уже напрягает… ― выдаю с тяжёлым сердцем.
Николетта
Могла ли я когда-нибудь подумать, что стану несостоявшейся невестой? Конечно, нет. Однако случилось то, что случилось. Когда я поняла, что свадьбы не будет, то хотела всё отменить. Позвонила организаторам торжества и чуть не упала со стула от ответа:
– Мы общались с женихом. И он подтвердил, что всё в силе, с некоторыми изменениями…
ЧТО?!
«С какими изменениями? – спрашиваю саму себя. – С некоторыми…»
Что это значит?
Вечером после работы я поехала домой к родителям и сообщила новость о разрыве с Ильей. Мама почти прыгала от радости, как и мой младший брат Елисей, и только папа реагировал сдержанно. Никто из нас так и не понял, что задумал Илья, а сам он не брал трубку.
Организаторы свадьбы ответили, что не могут вернуть деньги обратно, так как заказ оформлялся и оплачивался от имени жениха. То, что 80% от вложенной суммы были моими, никак не доказать, и свадебное агентство эти сведения вообще не волнуют. Они ещё раз подтвердили, что заказ «в работе», а дальше разбирайтесь между собой.
Нам оставалось только обзвонить гостей с моей стороны и предупредить, что праздника не будет. Мама взяла на себя родственников, а я своих подруг. Слава богу, удалось договориться с салоном и вернуть деньги хотя бы за платье.
Одна из первых поддержать меня примчалась Аришка (моя лучшая подружка):
– Илья с запахом гнилья! Он всегда мне казался мутным. Ох, Никуль, поверь, время расставит все точки над i. Поплачь. Надо выплакать и пережить это… Просто сначала всегда тяжело. Так бывает. Дерьмо в жизни случается. Надо перетерпеть это время. Пережить.
Мы пьём чай на кухне моих родителей. Это наше любимое место. Здесь мы делились секретиками. Здесь обсуждали мальчиков, плакали и смеялись. Обстановка буквально пропитана теплом и любовью – уютно, вкусно пахнет, стол ломится от маминых кулинарных шедевров, что ещё нужно, чтобы душе согреться? Мы с Аришкой дружим с первого класса, и, когда «дерьмо случается», всегда собираемся на кухне.
– Я не могу плакать. У меня слёз нет. – выдыхаю обессилено.
– Никуля, мужики нас бросают, а мы только сильнее становимся. Ты же знаешь, я это испытала на собственной шкуре, тоже была в такой ситуации. Не перед свадьбой, конечно, но всё же… Поверь, Ника, всё пройдет. Самое главное, когда он приползёт на коленях, не прощай его! Пусть это парнокопытное чешет куда подальше от тебя. Обещай мне, что не позволишь ему вернуться.
– Обещаю…
То, как Илья забирал свои вещи из моей квартиры, было похоже на бегство. Дверцы шкафов открыты, мои вещи кругом раскиданы, полнейший бардак. К тому же он, сбегая, не вернул мне ключи. Папа и Лисёнок тут же заменили замки на входной двери.
Вроде бы всё закончилось, но на душе был такой раздрай, что мне не хотелось даже находиться в собственной квартире. Поэтому я была рада, когда Юра предложил мне остаться у него. Хотя, конечно, это выглядело немного странно со стороны, ведь мы познакомились недавно. Ещё и при таких необычных обстоятельствах.
После нашего сближения Юра ни разу меня не спрашивал о долге. И пусть не сама была за рулем, но я чувствую ответственность за пьяное тело Ильи, которое управляло машиной в момент столкновения. Любым способом я должна была его остановить и не дать возможности сесть за руль, раз уж я этого не сделала, значит мне и платить.
Дима (администратор гаража Бурсина) сообщил мне сумму ущерба. Ни много ни мало почти один миллион восемьсот тысяч. Дима в тайне, даже связался с консультантами завода-изготовителя и выяснил, что все детали для восстановления единорога Бурсина есть в наличии. Осталось только их выкупить… Обалдеть,
