— Готово! — возбужденно сказала она. И сделав две копии на дискетах, одну сунула в сумку, чтобы показать Харингтону, вторую оставила на столе возле компьютера на всякий случай.
В приливе энтузиазма Даниэль принялась готовить соус. Надо было спешить, чтобы успеть одеться к сегодняшнему особенному обеду.
Поль вошел в трейлер. Из радиоприемника звучала тихая музыка, вкусно пахло томатным соусом. Он почувствовал, что пришел домой.
При виде Даниэль у него перехватило дыхание. Ее шелковистые волосы были скручены на затылке и скреплены блестящим золотым гребнем, на обнаженных плечах змеились тонкие черные бретельки облегающего платья. Она наклонилась, чтобы поставить кастрюлю в духовку, и Поль понял, что под платьем ничего нет.
— Поль! — Даниэль приветствовала его с таким восторгом, как будто он главный человек на земле. Она пошла к нему навстречу и поцеловала его в губы, дохнув запахом розы. — Поль, я очень надеюсь, что ты голодный... — Она остановилась на полуфразе. — Поль, что случилось?
— Завтра Харингтон увозит трейлер.
Блеск в глазах потух.
— Значит, это наша последняя ночь здесь?
Он кивнул. Ему хотелось сказать, что они будут вместе и завтра, и послезавтра, всю жизнь... Ведь они любят друг друга!
Даниэль смотрела на него затуманенными глазами.
— Может быть, отложим обед и сначала сходим в дом?
— Конечно, — сказал он, взяв ее за руку и не решаясь произнести слова, которые соединят их навеки.
Они вышли под усыпанное звездами небо, и Даниэль испугалась: это их последняя ночь в доме для новобрачных. Последняя ночь жизни с Полем. Нет. Не может все так закончиться! Он стал ей слишком близок.
Поль отключил охранную систему и отпер входную дверь. Гостиная засияла огнями.
— Как я люблю этот дом, — тихо сказала Даниэль. Она всегда глядела на дом критическим глазом архитектора, не упускающим ни одного изъяна. Теперь она смотрела глазами любящей женщины.
Паркетные полы гостиной блестели. Белый камин современной конструкции был снабжен матовыми стеклянными дверцами. Вся комната дышала теплом и уютом.
— Поль, давай вообразим, что это наш дом, — сказала Даниэль.
Поль подхватил ее на руки и вынес обратно в темноту.
— Вот так? — Он перенес ее через порог, как жених невесту. — Все сделаем по правилам, — прошептал он и понес ее по витой лестнице наверх, в спальню.
Даниэль держалась за его шею и смотрела на океан, освещенный луной, в окно от пола до потолка. Окно Поля. Она не удержалась и вставила в чертеж его предложение.
Поль поставил ее на ковер. Хорошо бы этот дом никогда не был достроен. Хорошо бы не увозили трейлер. Хорошо бы им всегда быть вместе.
Поль вынул из ее волос золотой гребень. Спустил с плеч бретельки. Медленно расстегнул «молнию». Платье соскользнуло на пол.
Поль с восхищением смотрел на ее трепещущее нагое тело. Он хрипло сказал:
— Повернись.
Даниэль послушалась, и он накрыл ладонями ее груди. Она чуть слышно застонала. Он быстро сбросил с себя одежду и прильнул к ней. Горячее мужское прикосновение обожгло кожу. Он гладил ее живот, длинные пальцы скользнули ниже, и она громко застонала и подалась назад.
— Даниэль, я хочу тебя, — сорвался с его губ хриплый стон.
Он раздвинул ей ноги, вошел в нее, и спазмы наслаждения пробежали по ее телу.
Когда все кончилось и дыхание обоих немного успокоилось, Поль бережно прижал ее к груди.
— Даниэль. Моя Даниэль, — повторял он.
Она забыла, что это их последняя ночь в доме для новобрачных, она забыла про библиотеку. Во всем мире существовал только Поль.
Он на руках отнес ее в трейлер, положил на кровать и сам лег, прижавшись к ней под простынями. Она заснула, положив голову ему на плечо. Ей снилось, что они навеки вместе.
Телефонный звонок оторвал ее от счастливого сна. Она открыла глаза и увидела, что в окна льется свет утреннего солнца. Поль еще не проснулся.
— Я отвечу, — прошептала она и выскочила в офис. Сердце переполняла любовь. Она понимала, что скоро трейлер увезут, но сейчас это почему-то не имело значения. Сон, что они с Полем навеки вместе, казался реальностью.
В телефонной трубке раздался усталый голос Харингтона:
— Извините, Даниэль, что я так рано.
Даниэль сдержала дыхание, боясь задать вопрос.
— Мистер Харингтон, с вашей женой и ребенком все в порядке?
Невероятно счастливым голосом Харингтон ответил:
— У меня родился прекрасный сын. Давид весит всего пять с половиной фунтов, но он силач и боец.
— Мальчик? Это замечательно! — с восторгом отозвалась Даниэль.
Тут из спальни вышел Поль. Он с улыбкой выслушал новость и обнял Даниэль за талию. Она передала ему трубку. Он разговаривал, и тон его становился все более напряженным.
— Конечно, мистер Харингтон. Мы сейчас же выезжаем. — Он с озабоченным видом положил трубку.
— Что он сказал? — спросила она.
— Сегодня с утра Харингтон отвозит жену и сына к ее родителям в Сан-Франциско. Он хочет, чтобы мы пришли в больницу, у него есть какие-то указания по дому.
Даниэль одевалась, и. мысли ее метались. Собирается ли Поль говорить об их будущем? После звонка Харингтона он не сказал ни слова. Может, он сожалеет о прошлой ночи? Почему он молчит?
Поль был уже в машине. Она быстро распечатала набросок библиотеки и сунула листок в сумку. Ее тревожила встреча с Харингтоном. Она намерена показать ему эскиз библиотеки до его отъезда в Сан-Франциско.
Поль шел по коридору больницы, крепко держа Даниэль за руку. Ему казалось, что так они и будут идти всю жизнь. Ничто не должно помешать их необыкновенной любви.
Особенно библиотека. Он постарается остаться наедине с Харингтоном и расскажет ему о проекте Даниэль. Он скажет ему, что Даниэль, а не Виктор Хортон будет самым лучшим архитектором, которого можно найти для этой работы.
— Поль, смотри, вот детская! — Даниэль дернула его за руку.
За стеклянной перегородкой стояли кроватки. Поль посмотрел на кричащих и спящих новорожденных.
— Какие крошечные, — сказал Поль и сжал руку Даниэль.
— А вон сын Харингтона! — и Даниэль указала на мирно спящий комочек, на кроватке которого было написано «Давид Харингтон». Поль представил себе, что когда-нибудь так будет лежать и их с Даниэль ребенок.
К ним подошел Харингтон.
— Ну как вам мой сын? — с гордостью спросил он и протянул Полю сигару.
— Вы счастливый человек, сэр.
— А как ваша жена? — спросила Даниэль.
