— Да хотя бы вот так, — в тон ему отозвалась Эйлин.
И, приподнявшись на цыпочках, страстно поцеловала его в губы.
Из соображений безопасности никому из соседей Эйлин не сообщила нового адреса. В больнице же и вовсе никто не знал о ее переезде. Лео предложил даже временно оставить работу, дабы не подвергать себя лишней опасности. Однако Эйлин, зная, что ее некому заменить, наотрез отказалась.
Первые несколько недель все шло спокойно. Эйлин и Лео понемногу расслабились. Похоже, Лилиан поняла тщетность своих попыток и оставила соперницу в покое, решили оба.
Но на всякий случай Джон, уже однажды выручивший Эйлин из сложной ситуации, продолжал охранять молодую женщину. Несмотря на не лучшее начало знакомства, они даже подружились, хотя и продолжали подтрунивать друг над другом.
В силу специфики их отношений Эйлин и ее телохранитель много времени проводили вместе. Джон неизменно сопровождал подопечную в походах по магазинам и рынкам, провожал с работы до дома и обратно. Ночью же его сменял другой человек, но Эйлин никогда его не видела. Однако то, что в одной из припаркованных возле дома машин находится кто-то, отвечающий за ее безопасность, действовало успокаивающе.
Иногда Эйлин приглашала своего «ангела-хранителя», как в шутку его называла, к себе на чашку кофе. За кухонным столом они много болтали, смеялись, даже до хрипоты спорили. Джон вырос практически в тех же условиях, что и она. Да и старше был всего на каких-нибудь четыре года. Поэтому молодые люди понимали друг друга с полуслова.
Порой Эйлин даже казалось, что в лице Джона она обрела старшего брата, немного резкого и язвительного, но неизменно заботливого и доброго. Как многим единственным в семье детям, ей всегда хотелось иметь братика или сестренку.
И вот благодаря Лео исполнялось и это ее желание.
Однако самому Лео эта дружба не очень-то нравилась. Однажды он не выдержал и полуутвердительно-полувопросительно произнес:
— Похоже, вы проводите со Смитом очень много времени вместе.
Эйлин, уловив ревнивые нотки в голосе любимого, с удивлением подняла на него глаза.
— Да. А как же иначе? Ты же сам приставил Джона охранять меня двенадцать часов в сутки.
Замечание было верным. Однако Лео, чей слух неприятно резануло то, что Эйлин называет охранника по имени, сердито произнес:
— В его обязанности не входит часами напролет распивать с тобой кофе.
— Милый, да ты ревнуешь? — засмеялась Эйлин, не веря своим ушам.
До чего же абсурдной казалась ей сама мысль об этом!
Но Лео считал иначе.
— Почему бы и нет? Ты — очень привлекательная женщина, да и Джона Бог внешностью не обидел. Вам явно хорошо вместе, раз вы проводите вдвоем столько времени. Куча разнообразных тем для обсуждения, общие интересы, маленькая разница в возрасте… Для начала достаточно?
Эйлин растерянно улыбнулась. До сих пор сама мысль о том, что она может увлечься Джоном, как-то не приходила ей в голову.
— Лео, ты говоришь серьезно или же смеешься надо мной?
— Я никогда не смеюсь над подобными вещами, — последовал мрачный ответ.
— Но, дорогой, ты же знаешь, я люблю только тебя! Ты — моя первая настоящая любовь, первый мужчина… Просто первый!
Сердце Лео дрогнуло от искренности ее слов. Однако он все же решил пойти до конца.
— Первый, но, возможно, не последний. Ты еще так молода, так неопытна. Кто знает, не покажусь ли я тебе со временем старым занудой?
Душу Эйлин захлестнула обида. Сдавленно она воскликнула:
— Да как ты смеешь говорить мне подобное?
Но Лео слегка пожал плечами.
— Все мы люди. Не зря же говорят: никогда не зарекайся.
Почувствовав на глазах слезы горечи, Эйлин резко отвернулась. Обрывисто произнесла:
— Знаешь, я передумала. Мне не нужна эта квартира. Не нужна твоя защита. Не нужен ты. Если мой любимый человек мне не доверяет, то…
Не договорив, она стремительно выбежала из комнаты, хлопнула дверью квартиры и скрылась в неизвестном направлении.
Несколькими часами позже, сидя в кухне у Джессики и сжав обеими руками чашку кофе с молоком, Эйлин внимательно слушала подругу. Та уверенно говорила:
— Конечно, ты можешь оставаться у меня столько, сколько захочешь. Но Лео, как он мог?
Надо же было додуматься до такого! Как у него вообще язык повернулся сказать подобное? Меня он очень разочаровал.
— Представляешь, каково тогда мне? — Голос Эйлин дрожал от боли и обиды. — Интересно, я хоть раз дала ему повод упрекнуть меня в…
Не договорив, она поспешно приложила носовой платок к глазам.
Джессика также часто заморгала.
— Ну-ну, не переживай… Лео тебя попросту недостоин. Ты еще встретишь того, кто оценит твою внутреннюю и внешнюю красоту по достоинству.
Однако от ее слов Эйлин расплакалась сильнее. В отчаянии она воскликнула:
— Но я люблю только его, понимаешь? Мне не нужен никто, кроме Лео!
— Раз так, то и катись к нему! — раздраженно бросила Джессика. — Я думала, тебе действительно требуется помощь. Но если тебе, была, нужна лишь жилетка, чтобы выплакаться перед тем, как вновь кинуться на шею миллиардера…
— Нет! — прервала ее Эйлин. Слезы мгновенно высохли, голос обрел твердость и ясность. — Несмотря ни на что, я не вернусь к Лео. И сделаю все для того, чтобы он не смог отыскать меня. И ты мне в этом поможешь, верно?
— Обязательно помогу! — Позабыв про жесткий тон, Джессика бросилась обнимать подругу. — Прости, что наговорила тебе гадостей. Но мне показалось, что это лучший способ вывести тебя из депрессии.
— И оказалась права. Я вновь твердо стою на ногах. — Эйлин храбро улыбнулась. — Меня смущает лишь одно.
— Что? — насторожилась Джессика.
Эйлин хитро сощурилась.
— Не будет ли Фрэнк против нашего решения?
— А… — Джессика расслабилась и улыбнулась. — За него можешь не беспокоиться. Уж с Фрэнком я всегда найду способ договориться!
И действительно, как показали последующие дни, Фрэнк не выразил ни малейшего неудовольствия по поводу присутствия, подруги в доме возлюбленной. Напротив, казалось, он с удовольствием проводил несколько часов с обеими дамами, и лишь затем они с Джессикой уходили.
Твердо решив любыми способами избегать Лео, Эйлин взяла на работе отпуск за свой счет. Чтобы не сидеть совсем без дела, она помогала Джессике, работающей в цветочном магазине недалеко от дома. Она с удовольствием подрезала стебли, обрывала увядшие листья, поливала цветы и даже составляла незатейливые букеты.
Новое занятие помогало хоть на время отвлечься от мрачных мыслей. И пусть Эйлин поступила так, как сама решила, но что было делать с неотступной тоской, поселившейся в душе?
