Теперь, в разлуке, она абсолютно ясно осознала, что отныне без этого человека не мыслит своей жизни. Эйлин любила Лео так, как никого до сих пор не любила и никогда больше не полюбит. С того момента как ее глаза встретились с его бездонными, манящими синими глазами, другие мужчины перестали для нее существовать. И такая любовь могла угаснуть лишь вместе с сердцем.
Джессика прекрасно понимала состояние подруги и искренне переживала за нее. Хотя по взаимному молчаливому согласию они больше не упоминали о Лео, только слепой мог не заметить, что Эйлин денно и нощно думает лишь о нем. И едва ли тут могло помочь время…
Однажды Джессике понадобилось отлучиться из магазина на час раньше. Фрэнк пригласил ее на премьеру нашумевшего фильма, и Эйлин с радостью вызвалась заменить подругу. Хотя ее мечтой по-прежнему оставалось стать дипломированным педиатром, флористика также казалась довольно привлекательным занятием. Пожалуй, даже настолько, чтобы можно было превратить ее в постоянное хобби.
Или даже сделать основной профессией, если денег для поступления в университет так и не найдется.
Эйлин как раз опрыскивала едва распустившиеся розы из пульверизатора, когда дверной колокольчик известил о приходе посетителя. Не оборачиваясь, она мелодично произнесла:
— Здравствуйте, чем могу вам помочь?
Однако ответа не последовало. Удивившись, Эйлин поставила пульверизатор на стол и обернулась. И онемела от неожиданности.
Ибо перед ней, с точно таким же приоткрытым от изумления ртом, стоял Джон.
— Что ты тут делаешь? — одновременно воскликнули оба, впервые в жизни обращаясь друг к другу не на «вы».
Первым ответил Джон:
— Естественно, покупаю цветы. Что же еще люди делают в подобных магазинах? Но откуда здесь взялась ты, Эйлин? Неужто бросила работу в больнице?
Растерявшись, Эйлин медлила с ответом. Неужели Лео, несмотря на многочисленные предосторожности, удалось отыскать ее? Но тогда зачем Джону изображать столь неподдельное удивление? Однако, с другой стороны, существует лишь один шанс из миллиона, что подобная встреча действительно случайна.
Эйлин подозрительно спросила:
— А разве Лео тебе ничего не рассказал?
Джон пожал плечами и ответил вопросом на вопрос:
— А что он должен был мне рассказать? Мистер Нортон — работодатель, я — подчиненный. Помимо непосредственной задачи мне никогда ничего не объясняют. Когда же работа выполнена, со мной просто вежливо прощаются, вручая оговоренный гонорар.
— Хочешь сказать, что больше не работаешь на Лео? — предположила Эйлин. — Он тебя уволил?
— Так точно, — подтвердил Джон. — Сказал, что необходимость следить за мисс Броккен отпала, а другой работы для меня у него пока нет. И туманно пообещал связаться, если она когда-нибудь понадобится.
— То есть никогда, — догадалась Эйлин.
Джон кивнул.
— Мне тоже так показалось. Странно… Ведь последние несколько лет у Лео Нортона всегда находилось для меня какое-нибудь занятие. Причем весьма щедро оплачиваемое.
Эйлин ощутила себя страшно виноватой и призналась:
— Боюсь, Джон, это из-за меня. Не знаю даже, как сказать, но… В общем, Лео приревновал меня к тебе.
Карие глаза Джона округлились от изумления. Он только и нашелся, что воскликнуть:
— Боже мой!
Эйлин горько улыбнулась.
— Я тоже до сих пор не могу в это поверить. Странная штука жизнь, не так ли?
Некоторое время они помолчали. Наконец Джон, переварив услышанное, спросил:
— Прости за некорректный вопрос, но… Короче, вы расстались?
Эйлин не видела причин скрывать правду.
— Да. Я не могу и не хочу быть с человеком, который не доверяет мне. Но если бы я знала, что мой поступок так отразится на тебе…
Однако Джон замахал руками.
— Ерунда! Даже не думай казнить себя из-за того, что произошло. Ты ни в чем не виновата. Но если честно, я до сих пор не подозревал, что мистеру Нортону знакомы муки ревности. Все, кто с ним знаком, уверены, что у Лео Нортона одна проблема: как избавиться от женщины, но отнюдь не как удержать ее.
Эйлин усмехнулась.
— Наверное, просто до сих пор ему ни разу не попадалась ненормальная, которой было плевать на его миллиарды.
Уловив плохо скрытую печаль, Джон пристально взглянул на молодую женщину.
— Так, значит, ты действительно любила Лео, а не его деньги…
Эйлин неприятно поразило это высказывание. С неприкрытым вызовом она произнесла:
— А ты полагал иначе?
— Отнюдь, — спокойно возразил он. — Просто никак не мог поверить в сей факт. Думаю, не ошибусь, если скажу, что мой босс повстречался с такой женщиной впервые. И какую же глупость он совершил, упустив ее…
Эйлин смущенно уставилась в пол. Слова Джона прозвучали как комплимент.
— Что толку говорить, если прошлого все равно не вернуть. Лучше расскажи, как ты. Удалось подыскать новую работу?
Поняв, что Эйлин неприятно говорить о Лео, Джон с готовностью сменил тему разговора.
— А как же! Пусть и менее, но все же достаточно прилично оплачиваемую. Такие специалисты, как я, на дороге не валяются, — хмыкнул он. — Но, похоже, что и ты начала новую жизнь?
Поколебавшись, Эйлин ответила:
— Не совсем. Я в отпуске, вот и решила немного помочь знакомой. Однако ты так и не сказал, как попал сюда. Ведь в Нью-Йорке тысячи цветочных магазинов!
— Но лишь этот расположен ближе всего к моему дому.
Эйлин изумленно взмахнула ресницами.
— Ты здесь живешь? Невероятно!
— Отчего же? — возразил с лукавой интонацией Джон. — Ведь должен же человек где-нибудь жить.
— Невероятно, — вновь повторила Эйлин, никак не в состоянии поверить в услышанное. — Бывают же в жизни совпадения…
— Надеюсь, хоть приятные, а? — подмигнул он.
И опять Эйлин стало не по себе.
— Конечно.
Джон был ей весьма симпатичен… но только как друг. И молодой женщине не хотелось, чтобы ее дружеское расположение было истолковано как-то иначе.
Суховато она произнесла:
— Ох, мы болтаем уже битый час, а ты наверняка зашел сюда совсем не за этим.
— А ведь верно, — посмотрев на часы, спохватился Джон. — Мне нужен букет, и времени осталось в обрез.
— Я помогу выбрать, — церемонно предложила Эйлин, вспомнив о своих сегодняшних обязанностях. — Розы, лилии, орхидеи?
Не задумываясь, Джон выбрал:
— Розы, обязательно красные и на длинных стеблях. Их моя девушка обожает больше всего.
Его девушка! У Эйлин отлегло от сердца. Когда она заговорила, в голосе вновь зазвучала теплота:
— У нас как раз есть такие, и очень свежие. Сколько штук?
