И он пригласил ее…
Но она убежала. Когда он стоял у кассы и случайно посмотрел в окно, то увидел, как она запрыгивает в автобус. Тогда-то он и вспомнил, что рассказывала ему Джейни. Гулд каждое воскресенье утром играл в сквош, а у Стефани была своя программа, которая неизменно заканчивалась в «Зоне комфорта».
У ее столика он остановился. Стефани все еще была погружена в газету. Аромат ее духов достиг его. Зеленый мох. Розы. Долгие поцелуи. Все эти образы проплыли в его сознании. Образы, совершенно неуместные в этом оживленном кафе в воскресное… или какое-либо другое утро.
— Ну, — он лениво бросил на стол газету, — еще раз привет!
Она резко вскинула голову. Глаза округлились, рот приоткрылся от изумления. Эти соблазнительные губы, алые, полные и искушающие, как нагретая солнцем земляника.
— Что ты здесь делаешь? — задохнулась она.
— Ты повторяешься, милая! — Он поставил свою кружку, скинул куртку и повесил ее на спинку свободного стула. — Можно? — Не оставляя ей времени сказать «нет!», он уселся напротив. Сделал большой глоток кофе, облизал сливочную пенку с верхней губы, вытащил спортивную страничку из своей газеты и, бросив рассеянную улыбку Стефани, углубился в чтение.
Стефани уставилась на него в шоке, сердце ее громко стучало. Его появление именно в этом кафе совершенно точно не было случайностью. В Бостоне тысячи кафе. Так почему же он оказался именно здесь? Ответ на этот вопрос ей известен даже слишком хорошо!
— Ты следовал за мной! — В ее тоне было обвинение.
Он поднял голову, на его лице было выражение оскорбленной невинности.
— Следовал за тобой? Навряд ли! Я был еще у прилавка, когда увидел, как ты запрыгиваешь в автобус! Черт возьми, я не супермен.
Нет? Стефани едва сдержалась, чтобы не возразить ему. Он был похож на супермена больше, чем кто-либо еще.
— Значит, ты утверждаешь, что это чистая случайность?
Он улыбнулся, дразня ее взглядом:
— Но ведь и приятная, не правда ли? — Его глаза шаловливо блеснули. — Я тоже не против отныне проводить здесь, в твоем любимом кафе-баре, часть воскресного утра.
Значит, он знал, что здесь ее обычное место.
И человек, информировавший его об этом, — Джейни.
Эти двое были в сговоре. Стефани было известно, что они встречались наедине только однажды. Но сколько же он успел узнать о ней, Стефани, за одно свидание! Что-то уж слишком много!
— На самом деле я не приветствую это вторжение, — отрезала она. — Одиночество — та часть моей программы, которую я больше всего ценю. Разве Джейни забыла об этом упомянуть?
— Нет, — сказал он мягко, — она упомянула об этом.
— Тогда почему…
— Рутина может и надоесть.
— Бывают и хорошие привычки.
— Если разделять их с хорошими людьми, — сказал он и улыбнулся.
Она растаяла. И улыбнулась в ответ. Просто не могла этому противиться. Он такой чертовски привлекательный… И даже больше.
— Ладно. — Она отложила свою газету в сторону. — Чего ты хочешь?
— Опасный вопрос, — сказал он; глаза его смеялись.
— С тобой разговаривать — будто идти по минному полю. С завязанными глазами. — Она пыталась разозлиться.
— Сама спросила. — Он пожал плечами, еле справляясь с улыбкой.
— Я спрошу по-другому. Зачем ты здесь?
— Мне было интересно посмотреть, на что похоже то место, где ты любишь проводить воскресное утро, — ответил он.
— Ну, теперь ты знаешь.
— Да, теперь я знаю. И меня не удивляет, что это не какая-то модная забегаловка…
— Должна тебе сообщить, что я все-таки посещаю — и довольно часто — самые модные забегаловки!
— Может быть, в рабочие дни. Или по субботам. Но никогда — в воскресенье. По воскресеньям ты приходишь сюда, потому что в этот день ты больше обычного скучаешь по своей семье… И потому что это местечко хорошо укрыто от городского шума, потому что здесь такая домашняя атмосфера. — Широким жестом он охватил взглядом ачки газет на стойке бара, двух толстых рыжих котов, спавших на диванчике у окна, репродукции Нормана Рокуэлла[1] по стенам и букетик поздних анютиных глазок на столе. — Я прав?
— Ты забыл про камин, — она махнула в сторону кирпичного очага буквально в двух шагах от них, в котором уютно потрескивали поленья. Хрипловатый смех Макаллистера вдребезги разбил ее ледяной щит, и сердце Стефани затрепетало.
— Я выиграл.
— А я и не собиралась спорить. — Стефани обхватила кружку обеими руками и попыталась выглядеть совершенно спокойной под его прямым взглядом — Когда я жила дома, мы все ходили к ранней службе по воскресеньям. После моего переезда сюда я сохранила эту традицию. Для себя одной. Но когда я выходила из церкви, я всегда чувствовала… подавленность…
— И одиночество.
— Ммм. Я случайно заглянула сюда однажды, когда бесцельно бродила по улицам. И мне тут понравилось. Я… почти как дома. — Она прочистила горло. — А ты? У тебя есть какие-нибудь родственники в городе?
Его взгляд, пристальный и заинтересованный, погас.
— Нет. — Он поднялся на ноги. — Твой кофе, наверное, остыл. Давай-ка мне твою кружку. Я принесу тебе другой.
Стефани почувствовала, что бледнеет. Он снова закрывается от нее. Для него кажется нормальным проникать в ее жизнь… что, в общем-то, не плохо. У нее нет секретов. Но хлопать дверью перед ее носом, когда она пытается узнать его чуть лучше… Это обижает.
Она тоже поднялась.
— Спасибо, одной кружки мне достаточно. — Она набросила куртку. — Я иду домой, и, пожалуйста, не провожай меня и не предлагай подвезти. Я люблю ходить пешком. Это освежает мысли.
И она пошла прочь от него. Но тут же почувствовала укор совести. Может быть, он так же одинок, как она? Ну и пусть, это его проблема. Она шла не оборачиваясь.
* * *
Дочка Джойс выходила замуж в понедельник, в середине марта, и Джойс пригласила Стефани на свадьбу.
Ради такого события Стефани разорилась на новый весенний наряд — зеленое шелковое платье и такой же короткий пиджачок. Она знала, что выглядит в этом наряде потрясающе, но настроение у нее было плохое. С тех самых пор, как она разорвала помолвку. Стефани решила, что возьмет такси до церкви, но когда она сказала об этом Джойс дня за два до свадьбы, та ответила: Джина, ее дочь, уже договорилась, что за Стефани заедут.
— Договорилась?
— Да. Начальник матери ее жениха заедет за тобой, — туманно ответила Джойс. — Я с ним не знакома, но, очевидно, он очень хороший человек. Не женат, как и ты. Придет один.
Это ловушка? Стефани попыталась угадать коварный замысел в глазах Джойс, но та глядела честно, и улыбка ее была открытой. Стефани расслабилась.
