Селина не могла знать, о чем Макс думал, пока она спала на его плече, но лицо его было спокойным и нежным, когда он шагнул из темноты под дождь.
— Ну что, лодыжка в порядке?
— Да. — Селина еще прихрамывала, но боль почти стихла.
— Обопрись на меня. Пойдем потихоньку.
Туман рассеялся под напором дождя, щедро орошавшего иссушенную солнцем землю. Селина оперлась на руку Макса, и они медленно побрели по мокрому вересковому лугу по направлению к дому.
В отель они вернулись только к семи вечера. В баре было полным-полно народу. Увидев Макса и Селину, отдыхающие приветствовали их радостными возгласами.
Вэл, уже успевшая переодеться к ужину, сидела рядом с одним из американцев.
— Тратишь свое время на спасение жизни служащим, — с ленцой проговорила она.
Макс взглянул на нее так, словно впервые увидел, и этот взгляд ясно сказал ей, что реплика была совершенно неуместной.
— Мы ждали, пока рассеется туман, — невозмутимо ответил он. — Это лучшее, что можно было сделать. Селина повредила лодыжку.
Он заказал Селине и себе по порции чистого виски. Девушка под любопытным взглядом Вэл чувствовала себя крайне неуютно в перепачканной одежде. Она залпом выпила виски, отдышалась и сказала, что пойдет к себе и переоденется.
— Может, скажешь Полу, что жива-здорова, — небрежно бросила Вэл. — Няня мучается с ним с тех пор, как я привезла его домой. Он все кричит и требует тебя, больше ни о чем и слышать не желает. Думаю, я должна попросить Макса приставить тебя няней к Полу. Кажется, ты для такой работы очень подходишь.
Нельзя сказать, что Вэл хотела обидеть Селину, но та поняла, что теперь равнодушие к ней Вэл превратилось в откровенную антипатию. Однако Макс поднял на нее глаза и самым спокойным тоном сказал:
— Боюсь, что Селину очень ценят в этом доме, чтобы она соблазнилась на твои пусть даже очень убедительные речи, Вэл. И, Селина, прежде чем идти к Полу, прими ванну и переоденься в сухую одежду. Если он кричит, его мама может подняться и успокоить его.
— И это, — ехидно прошептал прямо в ухо Вэл Клив Уильямс, — полноценное «фи» в ваш адрес, завернутое в мягкий пух, моя дорогая. Ваши акции падают, милочка. Следите за своими методами.
Она аккуратно выпустила струйку дыма прямо ему в лицо и поспешно попросила американца угостить ее очередной порцией коктейля.
Выходные после пикника выдались дождливыми, этим летом — первые плохие дни. Пол, вынужденный оставаться в доме, отчаянно скучал и безутешно слонялся по отелю в поисках Селины. Но у нее почти не оставалось времени, чтобы побыть с мальчиком. Субботы всегда были для нее напряженными днями. Ей надо было сделать еженедельные закупки в Кони, проверить белье и запасы продуктов, а кроме того, подготовить все для субботних танцев. В непогоду казалось, что отель переполнен людьми. Морри и Селина выслушивали бесконечные жалобы, вызванные одной лишь скукой, а Макс, назло плохой погоде, облачился в непромокаемый комбинезон, резиновые сапоги и отправился на яхту.
— Это совершенно неподходящее место для таких дней, — заметила Морри. — Подай хорошую погоду, сад, бассейн — и все будут довольны, но стоит начаться дождю, они превращаются в жутких ворчунов.
— Надо выгнать их на улицу, — засмеялась Селина. — Немножко помокнуть под дождичком пойдет им на пользу.
— Что ж, — сухо продолжила Морри, — во всяком случае, это здорово повышает доход от бара. Эти молодые люди пьют столько, что хватило бы залить какой-нибудь крейсер.
Из бара доносились взрывы хохота. Заглянув туда, Селина увидела Вэл, сидевшую на высоком табурете, на ней были модные брючки и открытая ярко-красная блузка. Плохая погода никогда не заботила Вэл: она не была большой любительницей прогулок на открытом воздухе. Она заметила Селину — та собиралась подняться в столовую на обед — и позвала:
— Эй, Селина, иди сюда — выпьем!
— У меня нет времени, — ответила девушка, — и я вообще-то не пью.
— Чушь! Немножко тебе не повредит.
С большой неохотой Селина присоединилась к отдыхающим. Прошлым вечером ей было очень неприятно ощущать антипатию Вэл, но сегодня, казалось, от нее не осталось и следа. Вэл демонстрировала обаяние и дружелюбие, и Селине показалось, что она словно извиняется перед ней.
Чуть позже они вместе поднимались по лестнице, чтобы умыться перед обедом, и Вэл взяла Селину за руку.
— Не зайдешь ко мне после обеда зашить ночную сорочку? Всего несколько стежков, — осторожно попросила она. — Я совсем не умею шить, а Элис непременно все только испортит. Послушаем приемник, поболтаем.
Селина здорово удивилась, но согласилась. Она привыкла оказывать Вэл мелкие услуги, но вот поговорить ее еще не приглашали.
Наверху они столкнулись с Полом, который тут же заканючил:
— Вэл, ты никогда не заходишь, а ведь обещала.
— О бог ты мой, я забыла. Да все равно, ты же знаешь, я не умею играть во все эти твои игры. Ты что, не можешь сам себя развлечь?
— Я уже устал от себя, — заявил мальчик и мрачно взглянул на мать. — Ты никогда не играешь со мной. Селина, а ты поиграешь со мной после обеда?
— Только не после обеда, — отрезала Вэл, — сначала Селина должна сделать кое-что для меня. — И она удалилась в свою комнату.
— Я обязательно зайду к тебе, — пообещала Селина. — А что случилось с Пуши?
— Пуши плохо, — сказал мальчик, забыв, что сам это выдумал.
— Послушай, — прошептала Селина, — я потихоньку принесу твоего кролика на десять минут, пока няня будет пить чай, и ты убедишься, что с ним все в порядке.
— Здорово! — радостно согласился малыш и побежал к себе.
Постаравшись побыстрее освободиться, Селина прихватила свою корзинку с рукоделием и отправилась к Вэл. Та в длинном шелковом халате лежала на кровати.
— Вот сорочка, — сказала она. — Надо подшить подол.
Селина взяла рубашку, открыла корзинку, выбрав тоненькую иголочку, вставила в нее подходящую нитку и ласково погладила нежный шелк:
— Какая замечательная сорочка!
— Да, и стоит тоже замечательно, — сухо ответила Вэл, — кроме того, за нее еще не заплачено.
Осторожно подшивая подол, Селина подумала, как должно быть хорошо, когда можно заказывать дорогие вещи и не беспокоиться, пока не придет счет.
— Мне кажется, я никогда не расплачусь за все это, — вздохнула Вэл. — Мой будущий муж, кто бы он ни был, получит хорошенькую коллекцию счетов.
«Наверное, она имеет в виду Макса, — подумала Селина. — Что ж, ему это по карману».
И вдруг ей страстно захотелось узнать, а из чего, собственно, состоит жизнь Вэл. Ей казалось, что эта женщина вела странную, захватывающую жизнь… переполненную злобой.
