— Туман спускается очень уж быстро, — проворчала мисс Эванс.
— Где Селина? — вдруг спросил Макс.
Все растерянно оглянулись.
— Она остановилась поискать белый вереск, — откликнулась миссис Бейкер. — Мы думали, она идет за нами.
Они прождали Селину около получаса, пока туман не накрыл их окончательно. Стало гораздо прохладнее, голоса звучали приглушенно.
Наконец Макс сказал:
— Должно быть, она потеряла тропинку. Вы все возвращайтесь, а я поищу ее.
Вэл, которой не терпелось поскорее убраться отсюда, быстро возразила:
— Мы подождем, Макс. Мы вовсе не хотим потерять еще и тебя.
— Я не потеряюсь. Я отлично знаю эти места, но наши туманы в новинку для Селины, — раздраженно ответил он. — Вэл, ты должна отвезти обратно Пола. Туман очень сырой. Сейчас же возвращайтесь в отель, пока дороги еще видны. А я разыщу Селину. — Не дожидаясь ответа, Макс быстро зашагал в направлении оловянных шахт и вскоре исчез в молочной дымке.
Туман становился все плотнее. Макс шел словно в дыму, ему приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не потерять тропу. Примерно через час такой медленной ходьбы он добрался до шахт и закричал. Он звал и звал Селину, и наконец она откликнулась, слабо и немного испуганно:
— Я здесь… в пещере. Где вы?
Макс нашел ее скрючившейся у входа в одну из заброшенных шахт, пламя его спички осветило маленькое личико, белое, перепуганное и перепачканное.
— О, Макс! — вскрикнула Селина, и ее холодные пальчики вцепились в его руку.
— Ну ты и хороша! Подумать только, присматривать за целой компанией и потеряться самой! — радостно проговорил он. — Что произошло?
— Я немного отстала — искала белый вереск, — стала объяснять она. — И вдруг — мне так показалось — спустился туман, так внезапно! Только что я всех видела, а в следующую минуту они исчезли. Я звала, но, наверное, никто меня не услышал, и я не знала, по какой тропинке идти. Мне показалось, что их очень много. А потом я поскользнулась и, кажется, вывихнула лодыжку. Когда нога прошла и я смогла идти дальше, туман стал совсем густым, и я уже не знала, куда идти. Я подумала, что лучше всего вернуться сюда и подождать, пока не прояснится.
— Так ты могла бы прождать всю ночь, — проворчал Макс. — Давай-ка посмотрим твою ногу. — Он опустился перед ней на колени и осторожно ощупал ее лодыжку. — Да. Распухла. Боюсь, что это растяжение. Ты можешь опираться на нее?
— Ерунда, — отмахнулась Селина, но, как только попробовала встать, вскрикнула от резкой боли. — Сидеть и ждать, пока нога пройдет, холодно. Может, мы все-таки пойдем?
— Не думаю, — с сомнением ответил Макс. — Я спускался сюда примерно час. Думаю, лучше все же подождать. Надвигается гроза, и если пройдет дождь, туман рассеется. Устройся-ка поудобнее, я помассирую тебе ногу.
Они сидели в темноте, и Макс опытными пальцами массировал пострадавшую лодыжку. Боль потихоньку начала отступать, и Селина почувствовала, что на нее наваливается дремота.
— Хорошо, что вы пришли ко мне, — вежливо сказала она. — Боюсь, это не самое замечательное завершение пикника. А что с остальными?
— Они отправились домой. — Он криво улыбнулся. — Пикник не совсем удался, да?
— Сегодня так жарко, — пробормотала Селина. — И всем было скучно. Возможно, кое-кому не стоило ехать.
— Имеешь в виду Вэл?
— Нет, что вы. Она ведь хотела быть рядом с вами.
— Кажется, ей было бы неплохо и без меня.
Дремота мигом слетела с Селины.
— Вы имеете в виду мистера Фрейрса? — быстро спросила она. — Просто стыд и срам! Бедная миссис Фрейрс чуть не расплакалась. О! — Она прижала пальцы к губам. — Простите, мне не следовало этого говорить.
— Следовало, следовало. Ты совершенно права, это был стыд и срам. И в какой-то мере моя вина.
— Почему?
— Я был недостаточно внимателен, полагаю.
— Вы поссорились?
В ответ на серьезный вопрос Селины Макс улыбнулся:
— Да нет. Но думаю, Вэл находит меня угрюмым и скучным после лондонской публики. Знаешь, я ведь не мастер сыпать любезностями.
— Да? А что она хотела, чтобы вы сказали?
— Ну… замечал ее одежду, говорил комплименты. Она к этому привыкла, и я понимаю, что это для нее важно.
— Но ведь, — удивленно заметила Селина, — когда кто-то так красив, как она, ему не надо об этом говорить.
Он рассмеялся:
— Я тоже так думал. Но ошибался. Селина, по-твоему, я скучный?
Он спросил это в шутку, но девушка ответила всерьез, одновременно и рассердившись, и смутившись:
— Скучный? О нет, Макс! Почему вы… вы… Да чего же она все-таки хочет?
— На самом деле я не знаю. Спокойствия, защищенности, понимания, возможно. Боюсь, я не слишком много знаю о женщинах.
Селина не выдержала и с болью в голосе выпалила:
— Нет, не понимания. Вам никогда не понять такой тип женщин. Все они хотят застраховаться от неудобства. Она хочет ваш дом, ваши деньги, но не вас. — Теперь Селине было совершенно ясно, что Вэл вовсе не хочет Макса. Она даже не хочет собственного ребенка. — Вы собираетесь жениться на ней? — Она должна была задать этот вопрос и задала его.
Некоторое время Макс молчал, а потом ответил:
— Я так думал.
— Вы ведь абсолютно разные люди, — осторожно произнесла Селина.
Он дотронулся до ее руки — она была холодной — и взял ее в ладони, чтобы согреть.
— Знаешь, это странно, но я никогда не разговаривал ни с кем так, как с тобой, Селина. Ты какой-то успокаивающий человек и, кажется, знаешь обо мне очень много. Как так получается?
— Возможно, — робко ответила она, — мы с вами похожи, хотя у нас совершенно разная жизнь.
— Твоя жизнь только началась, серьезная ты девочка, — возразил он, — а я… что ж, наверное, я всегда слишком много жил для себя. А теперь я думаю, что никогда не понимал сам себя.
— Вам стоит разобраться… — мягко посоветовала Селина, — разобраться в собственных чувствах и желаниях… — Она замолчала.
Дремота снова охватила ее, и она склонила голову на плечо Макса. И уже почти во сне подумала: «Я люблю его. Я хочу, чтобы он был счастлив». Она не удивилась этому внезапному прозрению. Возможно, она всегда это знала. Любить — это было естественным состоянием Селины, как тепло — для солнца, и поэтому она не знала душевной боли. Она могла бы любить Макса всегда и греться в тепле этой любви…
Казалось, прошло всего несколько секунд, когда он нежно потряс ее.
— Проснись, соня, — позвал он. — Дождь пошел. Мы промокнем, но дорогу теперь найдем.
Селина не могла знать, о чем Макс думал, пока она спала на его плече, но лицо его было спокойным и нежным, когда он шагнул из темноты под дождь.
