пальцами между ног. С его губ слетел стон, когда он засунул в меня палец и понял, как там влажно и горячо, как я хочу его.
Я ерзала под его руками, тихо поскуливая, чувствуя, что если сейчас не войдет в меня, то я просто сгорю, воспламенюсь от желания. Никита оторвал меня от стены и, закинув мои ноги на свои бедра, понес куда-то вглубь квартиры, натыкаясь на мебель, не прерывая поцелуй. В спальне мы упали на кровать, бешено извиваясь и избавляясь от одежды. Я не помню, кто кого раздевал, это уже было неважно. Вещи слетали с нас, летая по комнате, а мы целовались, почти кусая друг друга, и касались руками.
Только когда мы соединились, соприкоснувшись обнаженными телами, из нас вырвался какой-то голодный стон, который перерос в мой крик и рев Никиты, когда он вошел в меня, быстро надев презерватив. Я металась на кровати, комкая и сжимая покрывало в руках, не понимая, где я и что делаю, а Никита входил в меня как-то рвано, жадно, вцепившись в мои губы своими губами. Меня почти сразу накрыло оргазмом, и я выгнулась дугой, отрываясь от его губ и издавая непонятные звуки, чувствуя, как он кончает в меня, горячо изливаясь и делая последние толчки.
Тяжело дыша, Никита повалился рядом, целуя мое голое плечо, и закрыл глаза. Я лежала, ощущая, как возвращаюсь на землю, откуда я только что улетела. Между ног бешено пульсировало, вызывая новую волну желания, и я застонала, сжимая их и поворачиваясь к парню, всматриваясь в его глаза. Он смотрел на меня, лениво водя рукой по моей обнаженной груди и намеренно задевая торчащий сосок, отчего меня дергало и обжигало новыми искрами. Его рука выводила на моей коже пылающие дорожки, которые повторялись языком, сжимала, гладила, трогала. Пальцы снова скользнули внутрь меня, играли там внутри, задевая большим пальцем чувствительный клитор.
Никита наклонился и взял мой сосок в рот, покусывая, посасывая и играя с ним, отчего я охнула и опустила руку, мягко дотрагиваясь до его влажного члена. Слегка сжимая в руках, чувствуя, как тот снова становится твердым и от этого стало невыносимо горячо между ног. Никита застонал и перевернул меня на спину, наваливаясь сверху. Провел губами по моей груди, поиграл немного с сосками каждой и спустился к животу, где лизнул кожу. Затем поцеловал внутреннюю сторону бедер, кружа вокруг моих влажных губок. Он целовал рядом с ними, дразня и почти не касаясь, а у меня все сосредоточилось на этих его движениях. Я полностью раскрылась, давая возможность видеть меня такой и делать все что угодно. Никита этим и воспользовался, вдруг припав губами к клитору и всасывая его в себя. Я думала, сойду с ума, когда он согнул мои ноги, впиваясь губами, отчего задрожали колени, и я закричала, утонув в своем крике. Чувствуя только его язык, что лизал меня, теребил и снова заставлял уже просто всхлипывать, глотая все звуки.
Меня накрыло таким оргазмом, что я бурно кончила, сотрясаясь от спазмов, которые шли по низу живота, так что даже делалось больно. Никита быстро надел презерватив и вошел в меня, приподняв за попку. Проникновение стало настолько глубоким, что я чувствовала, как он двигается, медленно входя и снова отстраняясь. Я всхлипывала, когда он выходил полностью, и закусывала губу, когда медленно входил, наполняя меня. Каждое его движение вызывало во мне такие ощущения, что мне хотелось кричать, хотелось, чтобы он вошел еще глубже и не так медленно. Я сжимала его так, что чувствовала каждую свою мышцу и каждый его толчок. А он растягивал удовольствие, медленно выходя и снова прорываясь вперед, заставляя меня выгибаться ему навстречу.
Чувствуя, что сейчас меня накроет еще раз, я закусила губу, ощущая соленый привкус во рту. Никита поднимал меня за бедра, насаживая на себя, движения стали не такими медленными и плавными. Он делал быстрые толчки, уже не выходя из меня полностью, а ускоряясь и двигаясь вместе со мной. Я поняла, что больше не могу, и снова забилась в оргазме, чувствуя, что уплываю. Последнее, что я услышала это стон Никиты и то, как он насадил меня глубоко и замер, пульсируя внутри. Я же на время отключилась от избытка ощущений и удовольствия, утонув в диком желании и разрядке.
Такого у меня не было, пожалуй, никогда. Чтобы я так хотел девчонку и так балдел от того, как она кончала, не припомню. Когда Василина замерла, отключившись на несколько минут, я вначале не заметил, так как был в ней и сам уплыл, чувствуя, как из меня толчками выходит сперма. Я не мог бы сейчас остановиться, даже если бы на меня свалился дом. Так там было у нее хорошо, так туго, влажно и ее оргазм пульсировал на моем члене, сжимая его короткими спазмами. Сам не понимаю, как выжил от такого наплыва чувств, ведь растягивал насколько мог, полностью пытаясь отключится от тела, которое извивалось подо мной, стонало и просило еще. Я даже попытался думать о чем-то другом, но не смог. Все сосредоточилось на этих медленных движениях. Чувствовал как вхожу в нее, растягивая, полностью погружался и двигался обратно. Сам поймал себя в западню, накрыло так, будто никогда не было секса.
Отпустил ее, бережно сняв с себя, и лег рядом, рассматривая закрытые глаза и губы, которые хотелось целовать. Провел по ним подушечкой пальца, такие мягкие, будто шелковые. Некстати вспомнил о постельном белье в сумке и букете роз. Про все забыл, как затащил ее в лифт, помню, дальше провал, причем полный. Василина глубоко вздохнула и медленно открыла глаза, встречаясь с моими.
— Ну, здравствуй, спящая красавица, — улыбаясь, сказал ей, отчего ее щеки стали покрываться красным румянцем.
— Что это было? — хрипло произнесла она, пытаясь прикрыть себя руками. Я отвел ее руку от груди, трогая губами торчащий сосок, чувствуя, что снова возбуждаюсь. Так, Никитос, спокойно, девушка не привыкла к такому натиску.
— Это был самый лучший оргазм в твоей жизни, — гордо сказал я, закидывая руку за голову и увлекая Василину за собой. Девушка пискнула, но легла, уткнувшись в мою грудь подбородком, следя за моим взглядом.
— Так и есть — самый лучший, — сказала она, улыбаясь.
— Да, — твердо ответил я, поглаживая ее голую попку. Черт, какая же она маленькая и хрупкая. Провел рукой по талии, слегка сжимая ее, и снова спустился по бедру, трогая приятный изгиб.
— В этот раз мы
