объяснения мне становится только тревожнее.
– Мам, ты же не планируешь ничего такого, нет? – облизав пересохшие губы, уточняю я. Мама отвечает мне громким фырканьем:
– Нет, конечно, глупая! Просто мне немного волнительно.
– А ты не волнуйся! У меня все нормально. Вот, как раз раздумываю, на какие пробы пойти. Кстати, а что твои? Уже есть какой-нибудь результат?
– Ага. Все мимо. Наверное, твой отец был прав. Я ни на что не гожусь.
Так вот почему мама такая грустная.
– Мам, ну ты чего? Перестань! Это всего лишь первая попытка.
– Точно. С моей стороны было слишком самоуверенно думать, что она увенчается успехом.
– Самоуверенность – это неплохо. Подать себя тоже надо уметь.
Смеемся. Плавно переходим на другие, менее болезненные темы, так что я даже немного расслабляюсь. Что-то спрашиваю, что-то говорю, параллельно наводя порядок на заваленном бумагами и пустыми чашками столике. Прохожу мимо зеркала, уверенная, что ни за что не стану снова рассматривать оставленные Владом засосы, но меня буквально притягивает отраженная в зеркале девушка.
– Ладно, Асия, буду я отдыхать.
– Давай, мамуль. Спокойной ночи.
Вытянув шею, касаюсь синего засоса чуть ниже уха. Задираю огромную футболку, веду пальцами по груди – там таких засосов аж два. Соски каменеют, между бедер становится влажно и горячо. На внутренней стороне бедра у меня тоже имеется его отметина. Точнее, в паховой складке. Учитывая характер и объем гематомок – их появление на моем теле должно было бы сопровождаться болью. Но я не помню ничего такого. Это вообще могла бы быть лучшая ночь в моей жизни, если бы… Впрочем, обо всем по порядку.
Влад привез меня к себе. В тот момент я торжествовала, ведь тем самым он доказал, что я для него особенная. Шлюх домой Худяков не водит – он сам это подтверждал. А раз я оказалась у него дома, значит, он все-таки исключил меня из этой категории.
Дура, я действительно поверила, что настолько легко отделалась. Потому что привел домой, да. Потому что с таким трепетом ко мне прикасался…
Экран мигает входящим сообщением. Хватаю телефон. Но это очередной спам. Худяков же, весточки от которого я жду вот уже вторые сутки, молчит. И если поначалу я всерьез рассчитывала, что он станет валяться в моих ногах, выпрашивая извинения за то, как все закончилось, то теперь согласна на нехитрое «Привет. Как дела?».
Ненавижу! Его – за молчание. И себя…
Всего моего жизненного опыта недостаточно, чтобы понять, как человек, у которого дрожат пальцы, когда он меня касается, может потом, запросто втоптав меня в грязь, пропасть на несколько суток.
Снова хватаюсь за сценарий, чтобы не думать. Не злиться. Вообще о нем не вспоминать. У меня все хорошо. Долги закрыты, на мой счет упал гонорар. Впереди пробы и, если Аллах ко мне будет милостив, интересные съемки. Даже хорошо, нет, просто прекрасно, что этот козел избавил меня от своих отвратительных поползновений и…
Твою ж мать, ну кому я вру?!
Это не было отвратительно. Совсем не было.
Прикрыв лицо распечаткой, со стоном валюсь на кровать, впервые позволив себе вспомнить тот вечер.
До того, как наши отношения испортились, я уже бывала в городской квартире Влада, поэтому у меня не было шанса оттянуть неизбежное, напросившись на экскурсию по его холостяцким владениям. Он сразу потащил меня в спальню. Там я впервые увидела его по-настоящему: голым, диким, взбудораженным, а он увидел меня. Мы замерли на разных концах комнаты, ощупывая друг друга жадными бегающими взглядами, и каким-то невероятным образом почти в ту же секунду оказались нос к носу.
Как мы целовались! Трепетно, нежно, страстно. С наслаждением. Влад прикусывал мои губы, обняв ладонями лицо. Нежно гладил скулы, наматывал волосы на кулак, царапал краешком белоснежных зубов горло, заставляя беспомощно подставляться и требовать большего. И вот тогда, да, откатить назад оргазм стало невозможно. То есть, если бы я захотела, то, наверное, смогла бы, но ведь и мыслей таких не было! Хотела его всего. Может, навсегда даже.
– Вла-а-ад.
– Так хорошо, да? – ухмыльнулся, катая сосок во рту. Заторможенно опустила глаза, утонув в темени его взгляда. Кивнула. Он, как ребенок, принялся жадно насасывать мою грудь, отчего я только сильнее вдавила ногти в его широкие плечи с отчетливо проступающими под кожей узлами мышц.
Ага, не он один оставил метки на моей коже…
Вспышками в памяти: вот он бросает меня на кровать, и тело отпружинивает от матраса. Вот, похабно облизнувшись, подтаскивает бедра к краю и раскрывает меня большими пальцами, а после долго изучает самое сокровенное помутневшим, диковатым взглядом. Уже почти смирившись, что этим все и ограничится, пищу, когда он проталкивает в меня сразу три пальца, одновременно с тем втягивая в рот твердый, непривычно набухший клитор.
– Нет-нет, что ты… Аа-а-а…
– Ты хотела кончить.
Точно! Я что-то такое говорила, но… Я же не думала, что это так, я… Аа-а-а!
Воспоминания учащают дыхание и заставляют заливаться стыдливым румянцем. А тогда ничего не смущало. Ни сосущие звуки, с которыми он двигался во мне; ни то, что мои руки намертво вцепились в его волосы, не позволяя отстраниться; ни то, что мои бедра дразнящими круговыми движениями то отклонялись назад, заставляя его с нетерпеливым рыком возвращать их на место, то намертво прижимались ко рту; ни даже то, что когда я была близка к разрядке, Влад настойчиво протолкнул палец чуть ниже…
Мой финиш был совершенно ошеломительным. Так остро это было, что я, не в силах вынести даже самых легких касаний, попыталась от него отползти. Но кто бы мне позволил пережить это в одиночку? Силой зафиксировав мои руки по обе стороны от тела, Влад довольно жестко в меня толкнулся. И да, я хныкала, я умоляла, потом рычала обезумевшим зверем, требуя не останавливаться, а кончив еще раз, просто вырубилась, будто кто-то вынул из меня батарейку.
Проснулась удивительно наполненной. И голодной. Влада рядом не оказалось. Я нацепила его футболку и в прекраснейшем настроении отправилась на поиски еды.
