Все разговоры о контракте и ребенке были только витриной.
Это волшебное, вспыхнувшее пламя, которое всегда ждало, чтобы вспыхнуть, которое всегда угрожало охватить их, – это было единственное, что могло что-нибудь значить. Ее дыхание перехватило, желание, горячее и страстное, заиграло в крови.
Ее голова упала назад, когда он, подняв ее, понес через гостиную в спальню. Он опустил ее рядом с кроватью так, чтобы ее груди коснулись его груди, ее живот слегка касался его живота, и отдернул кружевной полог.
– Скажи мне, что ты хочешь меня, – сказал он.
Его лицо было почти скрыто тенью, но она видела его глаза, блестевшие от желания. Ты еще можешь остановиться, прошептал слабенький голос внутри нее, есть время.
Но его рот вновь прижался к ее рту, и, когда он поднял голову, она потеряла самообладание, у нее осталось только желание, растущее с каждым ударом сердца.
– Да, – сказала она тихим голосом. – О да, Фрэнк, я хочу, я всегда хотела.
Он засмеялся мягко и торжествующе, сдернул с себя рубашку, проворными пальцами снял совсем ее платье, и оно упало на пол.
– Нам будет потрясающе вместе, – сказал он мягко. – Я знал это с первого раза, как коснулся тебя.
– Ты знал? – прошептала она, в то время как его руки скользили по ее бедрам.
Он поймал ее палец зубами и мягко пососал его, а затем укусил нежную подушечку нижней части ее большого пальца.
– Да. – Он прижал свой рот к ее груди, и она слабо вскрикнула, когда его зубы слегка сомкнулись на твердом соске, выступающем из белой сорочки. – После того как я ушел от тебя той первой ночью, я почти вернулся.
– Я бы не позволила тебе войти. – Лайза зарылась лицом в его грудь.
– Я бы достучался в твою дверь и взял бы тебя, так или иначе, – сказал он хрипло.
– Я бы поборолась с тобой. – Она почувствовала, что его шепот возбуждает ее.
– Недолго.
– Почему ты не пришел? – прошептала она. – Почему ты ждал все это время?
– Не знаю. – Он приблизил ее к себе. – Может быть, потому, что я не был уверен, хочу я тебя поцеловать или убить, – сказал он с легким смехом, когда укладывал ее в глубину мягкой постели.
– А теперь ты уверен?
– Да. – Он опустил край ее сорочки и поцеловал ее в этом месте. Его поцелуй был долгим. – Я хотел знать, ты отдаешься мне потому, что хочешь, или будешь холодным камнем, выполняющим условия контракта?
– Что?
– У меня теперь есть ответ, не так ли, дорогая? – Он провел рукой по ее телу. – О да.
– Фрэнк? – Лайза снова зарылась в подушки. – Помолчи теперь.
Он несильно зарычал, когда укусил ее за горло.
– Дай мне твою руку, – прошептал он. – И…
– Нет, Фрэнк, пожалуйста. – Она толкнула его, и он затих. – Ты думал обо мне как о холодильнике, выполняющем условия… условия контракта?
– Что? – Он раздраженно улыбнулся. – Черт, я не записывал.
Она села, вдруг с болью осознав, какой развязной она, должно быть, выглядит в одной только сорочке, с распущенными по плечам волосами и размазанной губной помадой, и снова зарылась в постель и попыталась, не найдя ничего лучшего, укрыться до подбородка.
– Что ты имел в виду? – настаивала она.
– Лайза…
– Контракт не дает тебе права… – она перевела дыхание, – затащить меня в постель, и ты это знаешь.
– Мой бог, женщина. – Он засмеялся облегченно. – Ты собираешься провести здесь обсуждение всех юридических тонкостей? Хорошо. Технически, полагаю, ты знаешь главное. – Он вскочил и схватил ее за запястье. – Наш брачный договор таков. Теперь посмотри и…
– Я не знаю, о чем ты говоришь. – Лайза вырвала свою руку. – Фрэнк, ничто не дает тебе права…
– В чем проблема, Лайза? – сказал он, и голос его вдруг стал холодным и скучным. – То, что я делал, – это занимался любовью с моей женой.
– Ты хочешь сказать, что пытался соблазнить меня.
– Прости меня, – сказал он мягким, но угрожающим тоном, – но я не вижу различий.
Лайза собрала постель вокруг себя.
– Мы согласились, что… что секса между нами не будет, но ты…
– Какого черта ты тут болтаешь?! – Фрэнк скатился к краю матраца, встал на ноги и положил руки на бедра. – Как ты предполагала заполучить ребенка, Лайза? Найти его в капусте или ждать, пока аист принесет и бросит его в твой подол?
– Таким путем, как мы согласились. Конечно… искусственное оплодотворение, Фрэнк. Мы сказали…
Резкий, грубый звук его смеха прокатился по комнатам. Она почувствовала, как краска стыда разливается по ее лицу, когда он смеялся снова и снова.
– Давай я скажу тебе напрямую. – Он с трудом перевел дыхание. – Ты подумала, ты действительно подумала, что я соглашусь… соглашусь заниматься любовью с пробиркой?
– Да! – Слезы злости появились у нее на глазах. – Да, конечно. Вот что ты сказал. Вот что мы обсуждали. Мы…
Его смех превратился в злобное рычание, и Лайза закричала, когда он внезапно схватил ее и бросил поперек кровати.
– Ты думала, я соглашусь надеть кольцо на твой палец, дать тебе мое имя, дать тебе моего ребенка – и все это, даже не прикасаясь к тебе? – сказал он сквозь стиснутые зубы.
– Так мы договорились. – Лайза сделала гримасу, пытаясь освободиться.
– Нет. Нет, Лайза, мы так не договаривались. Что ты за женщина?
– Не та, что спит с мужчиной, потому… потому, что она подписала клочок бумаги!
Лицо Фрэнка исказилось от ярости.
– Ты произносишь это так, словно даешь урок морали. Но какая мораль заставляет тебя думать, что лучше зачать ребенка в пробирке, а не от мужчины?
– Это была твоя идея, не моя. Именно ты предложил это!
Он схватил ее за плечи, когда она начала отворачиваться.
– Нет, не моя! Что ты планировала, говоря о нашем ребенке, что это уже старо? Что он будет зачат в стекляшке?
– Уходи, – сказала она дрожащим голосом. – Ты слышишь меня, Фрэнк? Выйди из этой комнаты!
– С удовольствием. – Он прошел к двери, затем повернулся лицом к ней. – Завтра…
– Завтра ты можешь начать отменять все мероприятия.
– Нет.
– Почему нет? Ты поверенный, не я.
– Никаких отмен. – Его ноздри раздувались. – И никакого развода. Не раньше чем ты зачнешь моего ребенка.
– Ты можешь держать меня из-за клочка бумаги, который гласит, что…
– Ты согласилась оставаться моей женой до тех пор, пока не будет зачат ребенок или не истечет срок действия соглашения.
– Но это… это три года, – сказала она в смятении.
– Найми адвоката и оспорь соглашение, если оно не нравится тебе.
– Мне не по карману…
– Да. Тебе не по карману. – Он неприятно улыбнулся. – Особенно если добавить санкции, в случае если я выиграю тяжбу, за возмещение ущерба и затрат.
– Какого ущерба? Каких затрат?
– Изумруд на твоем пальце. Каждая тряпка вон в тех очень дорогих чемоданах. Психологическая жестокость, которой я подвергся и от которой страдал из-за того, что ты нарушила контракт. Я могу быть очень убедительной жертвой, Лайза, богатым преуспевающим человеком, который хотел наследника и, будучи одурачен красивой женщиной, подписал соглашение…
