— Да, я частенько просыпаюсь с желанием заняться любовью прямо утром, — весело признался он. Ему доставляло истинное удовольствие видеть, как она краснеет.
От надменности Дженнифер не осталось и следа. Прикрывшись одеялом, она приготовилась быстро нырнуть в розовый халат, лежавший на полу. Но сможет ли она дотянуться до халата, не стащив с кровати все одеяло? Едва ли. Ведь Раф наверняка потянет одеяло на себя, и ей придется надевать халат, стоя обнаженной.
Но она ошиблась. Раф даже не пошевелился. Дженнифер, потянув за собой одеяло, спрыгнула с кровати и поспешно надела халат. Повернувшись, она увидела обнаженного красавца, лежавшего на смятой белой простыне. Именно таким она представляла себе в мечтах любовника.
Отведя глаза, Дженнифер бросила одеяло на Рафа и поспешила поднять с пола зеленое шелковое белье.
— Я собираюсь принять душ...
— Это приглашение? — Он укрывался одеялом, явно не собираясь покидать постель.
— Нет! — Она попыталась успокоиться, закусила губу и обнаружила, что стала непривычно нежной. — Да, прошлой ночью мы занимались любовью, и я беру на себя за это свою долю ответственности. Но во второй раз это не произойдет...
— Единственная ночь любви, — тихо сказал он, поправив одеяло на груди и сложив руки поверх него с обманчивым видом благочестия.
О, как ужасно она себя чувствовала! Собственными руками она превращала самые восхитительные часы в своей жизни в мимолетную встречу.
— Сегодня все будет иначе, — объявила Дженнифер, молча признавая, что Раф не собирается теперь вот так просто исчезнуть из ее жизни.
Он согласился с ней:
— Конечно, дорогая. Теперь, когда мы уже занимались любовью и освободились от мучившего нас желания насладиться друг другом, мы можем позволить себе расслабиться.
Из его уст это прозвучало и скучно, и банально! Возможно, так оно и было... Но только для Рафа! Дженнифер никак не могла привыкнуть к его откровенностям по поводу самых деликатных вопросов. Однако в то же время она понимала, что Рафа уже не переделаешь. Она взглянула на его самодовольное лицо и хлопнула дверью ванной комнаты. Потом опять вышла, чтобы взять одежду.
Он, внимательно наблюдая за ней, умоляюще произнес:
— Постарайся оставить хоть немного горячей воды, милая!
Дженнифер снова со злостью хлопнула дверью ванной комнаты. Приняв душ, она нарочито долго рассматривала себя в зеркале, потом чересчур тщательно чистила зубы, одним словом, тянула время.
Когда она вышла из ванной, Раф — в пижамных брюках — стоял на балконе. Это обстоятельство весьма обрадовало Дженнифер, поскольку его нагота все еще смущала ее.
Тут в дверь, ведущую на лестницу, громко ударили. Раф недоуменно посмотрел с балкона на Дженнифер:
— Кто там пришел?
Удар повторился, и Дженнифер побежала к двери.
— Это Бонзер, он обычно приходит по утрам.
За дверью оказался не только Бонзер, но и Мило. Кот быстро юркнул в комнату, собака — за ним. Они стали носиться по спальне с лаем и мяуканьем.
— Перестаньте! Хватит! — кричала Дженнифер, но ее крик только подзадоривал животных.
Вдруг Мило со всего размаха прыгнул на плетеную корзину для белья и перевернул ее. Содержимое рассыпалось по полу. Собака и кот дали стрекача вниз по лестнице, а Раф прибежал с балкона, чтобы поднять опрокинутую корзину.
— А это что такое? — удивленно спросил он. — Ты и книжки стираешь вместе со своим соблазнительным бе... — Не договорив, он поднял одну из небольших книжек, высыпавшихся из корзины, и узнал знакомую бумажную обложку с черной окантовкой. — Так, так, так... — Ошеломленный, он поднял глаза и посмотрел на испуганное лицо Дженнифер. — Вижу, ты поклонница книг издательства «Бархат»!.. И, по-моему, большая поклонница, — добавил он, указывая на количество книг.
— Я... я...
— Зачем же хранить их вместе с грязным бельем? Или это своеобразный иронический комментарий к их содержанию? А может, ты их спрятала из-за меня? — догадался он. — Я заметил, что на полке не хватает нескольких книг. Нет ничего постыдного в том, что тебе нравятся эротические истории, Дженнифер... Каждый имеет право читать то, что хочет, и не должен за это извиняться. Я могу поручиться: книги издательства «Бархат» хорошо написаны, хорошо изданы, они специально рассчитаны на женщин. Я — тот человек, который развил это дочернее предприятие, превратив небольшое издательство, где не хватало сотрудников и не было инвесторов, в издательство, книги которого пользуются бешеным успехом.
— Я... я не стыжусь, — солгала Дженнифер.
— Так чего же тогда волноваться, увижу я их или нет? — сказал он и стал складывать книги в стопку, читая названия. — Как я вижу, твой любимый автор Лейси Грэхем. Думаю, ты догадалась по описаниям в ее книгах, что она из Новой Зеландии? Мы печатаем двух писательниц из Новой Зеландии, пятерых из Австралии, а всего с нами сотрудничают двести сорок писательниц. Очень много рукописей мы возвращаем авторам на доработку. Но Лейси Грэхем — одна из наших лучших авторов. Ее книги выходят большими тиражами и тут же распродаются. Я опекаю ее и хочу сделать самой лучшей...
— Ты ее опекаешь? — Дженнифер схватилась за спинку кровати, так как ноги ее подкосились.
— Я редактирую ее произведения с тех пор, как возглавил компанию и стал развивать это издательство.
— Серьезно? Это действительно так? — Дженнифер на ходу импровизировала, в то время как в ее душу проникал холодок — она боялась, что Раф может подобраться к разгадке всех ее тайн. — И как она, привлекательная?
— Что касается ума, то несомненно. Больше я о ней ничего не знаю.
Он начал расставлять книги на полке.
— Почему?
— Потому что мы никогда не встречались. Все наши дела мы ведем через адвокатскую фирму в Окленде.
Силы Дженнифер восстанавливались. Она уже увереннее стояла на ногах.
— А какой у нее голос? Разве ты не разговаривал с ней по телефону?
— Лейси предпочитает переписку. Она живет где-то очень далеко и очень обособленно и, говорят, весьма негодует, когда технические новшества нарушают ее уединение. Когда мне необходимо очень срочно связаться с ней, я посылаю факс или письмо по Интернету адвокату.
Который тут же пересылал сообщение Дженнифер!
Она никогда не думала, что ее хобби (писательство) может быть воспринято серьезно. Оно всегда было лишь тайным удовольствием, средством от скуки и разрядкой от напряжения повседневной жизни, когда она изо всех сил старалась содержать в порядке гостиницу и заботиться о своей медленно выздоравливающей матери.
Написание эротических историй оказалось весьма интересным и захватывающим занятием. Этот секретный порок Дженнифер позволил ей чувствовать себя очень свободно, даже раскованно. Подробное описание эротических сцен вполне восполняло ей то, чего не хватало в личной жизни.
