Талия никогда не представляла себе, что выйдет замуж за Харриса.
Она наблюдала, как он плетет для нее красивую корзинку из пальмовых листьев.
— Знаешь, направляясь сюда, я считала, что представители семьи аль-Шалаан — избалованные извращенцы, уставшие от избытка денег, бесполезные и ни к чему не пригодные без охранников и различных электронных гаджетов, — произнесла она.
Его проворные руки замерли. Взгляд Харриса стал мрачным и задумчивым. Потом он вдохнул и спросил:
— И что ты думала конкретно обо мне?
Она была обязана открыть ему правду, как бы неприятно она ни звучала. Покраснев от стыда, Талия пробормотала:
— Когда я впервые услышала рассказы о твоей доблести и победах, я сочла тебя самым неприятным из всех. Думала, что ты изображаешь героя, равняясь на успешных, но безликих миротворцев. Или, в лучшем случае, полагаешься на своих бойцов и неограниченные ресурсы страны, позволяющие тебе играть роль принца-защитника Зохейда. Я полагала, что ты покажешь свое истинное лицо, когда останешься без помощи.
Харрис коснулся ладонью своей груди:
— Ой. И ты думала, что я сдамся и позволю себя очернить?
Талия бросила на него укоризненный взгляд:
— Ты знаешь, какого мнения я о тебе сейчас.
— Нет, не знаю. Скажи мне.
Харрис посмотрел на Талию так, словно от ее ответа зависела его жизнь.
Она затаила дыхание, затем ответила:
— Ты знаешь, что собой представляешь: владеешь королевством, и твои подданные с благоговением чтят землю, по которой ты ходишь.
Он медленно выпрямился:
— Мне не нужно благоговение. Я никогда ничего не делаю в ожидании благодарности или восхищения. И мне все равно, если меня будут благодарить или мной восхищаться.
Ее губы дрогнули в улыбке.
— Жаль. Ты просто должен ходить задрав нос и пользоваться дарованными тебе привилегиями. Судя по тому, как к тебе относятся жители оазиса, ты для них гораздо больше чем принц. И так они относятся именно к тебе, а не ко всей королевской семье. Именно ты многое для них сделал.
— Я делаю только то, что входит в мои обязанности, и не заслуживаю похвалы или поклонения за исполнение своего долга. Однако я заработал бы неуважение и дурную репутацию, если бы игнорировал нужды Зохейда.
— Ты неправильно себя ведешь, — поддразнила его Талия. — Я видела, как ты хмурился, когда жители оазиса рассказывали вчера о твоих подвигах. Ты определенно не любишь лесть.
— Я этого не говорил. — Принц покачал головой.
У нее сжалось сердце.
— А… моя лесть тебе нравится? — неуверенно спросила она.
Он кивнул с торжественным видом:
— Я жажду услышать похвалу и одобрение из твоих уст.
— Э-э-э… Мы вместе последние две недели, не так ли?
Он встал на колени, возвышаясь над ней:
— Я должен слышать твои неповторимые слова, посланница небес. Для меня имеет значение только то, что ты обо мне думаешь.
У Талии учащенно забилось сердце. Однако Харрис требовал ответа. Правда — единственное, чем она может отплатить за то, что он спас ей жизнь.
Она заговорила:
— Я изменила мнение о тебе сразу же. С каждым действием и словом ты доказывал свою человечность. Лишенный всех атрибутов власти, ты оказался полной противоположностью того образа, который я придумала. Ты выносливый, находчивый и храбрый, и меня это восхищает. Ты доказал мне, что будешь защищать любого, кто слабее тебя, не жалея сил. Таких, как ты, больше нет, принц Харрис аль-Шалаан.
Он одарил Талию долгим страстным взглядом. Она затрепетала. Когда она уже собиралась попросить Харриса не смотреть на нее так пронзительно, принц взял ее за руку и надолго уткнулся лицом в ее ладонь.
Затем, не поднимая головы, он прерывисто прошептал:
— Я чту твое мнение. Я всегда буду стремиться сделать все, чтобы тебя не разочаровать.
После его слов атмосфера буквально раскалилась от эмоций.
Они почти не разговаривали, пока ужинали. Талия была благодарна Харрису за молчание, которое дало ей возможность справиться с потрясением и совладать с чувствами.
Не все члены семейства аль-Шалаан хотели уничтожить Тода ради достижения своих целей. Талия больше не могла осуждать всех представителей королевской крови. Она не знала, кто именно из семьи Харриса и Гхады виновен в трагедии ее брата, поэтому следует для начала провести расследование, результаты которого определят ее цели. Какими бы ни оказались итоги, теперь Талия, убедившись на примере Харриса, уверилась, что правящая династия не устанавливала в стране тиранию и не заслуживает свержения.
Поразмыслив, Талия приняла решение.
Вскоре стало прохладно, и они поехали обратно в коттедж через спящий оазис, освещаемый светом полной луны.
Они приняли ванну, и как только Харрис вышел в гостиную, Талия произнесла:
— Когда я умирала, я кое-что для себя решила.
Улыбка застыла на его лице, выражение которого вдруг стало отстраненным.
— Не говори больше об этом. Даже не думай.
— Я должна тебе рассказать. — Она подождала, пока он неохотно кивнет, потом продолжила: — Лежа на раскаленном песке, я подумала о том, что, будь у меня второй шанс, я сделала бы то, что хотела сделать больше всего, не задумываясь о препятствиях, сомнениях и последствиях. Потом ты меня спас. И я струсила.
Харрис молчал и просто смотрел на нее. Лицо его было необыкновенно серьезным.
Талия прекрасно понимала: откровения не приведут ни к чему хорошему, но для нее это уже не имело значения.
Она любила Харриса и душой, и телом. Любовь была выстраданной и закаленной тяжелыми испытаниями, через которые они прошли вместе. И Талия решила, что больше никому и ничему не позволит помешать ей признаться в глубоком чувстве.
Талия поднялась с низкой кушетки и с трудом приблизилась к Харрису, ощущая, как эмоции тянут ее к земле. Она остановилась перед ним, посмотрела ему глаза и произнесла:
— Ты как-то сказал, что никогда не сделаешь того, что будет плохо для меня. Так вот я умоляю тебя, Харрис. Я хочу тебя. Мне не нужен никто, кроме тебя.
Какое искушение!
Златовласая Талия вторглась в его мир, завладела его разумом и душой.
И вот она стоит перед ним, откровенно себя предлагая. Она дарила ему не просто тело для чувственных развлечений, она была готова преподнести ему свою душу.
Харрису достаточно лишь шагнуть в ее сторону и получить то, о чем давно мечтал.
Она завладела всей его сущностью уже в первую ночь в пустыне, которую они с трудом пережили и почувствовали невообразимое и таинственное единение. Талия благоговела перед его умением преодолевать испытания. Она радовалась каждой секунде, проведенной с ним. Пробыв в оазисе всего неделю и плохо зная арабский язык, она тем не менее завоевала любовь местных жителей.
