Тони с радостью заполнил бы ее, но не поступившись ничем. А такое возможно при одном условии — Сэнди переедет сюда навсегда. Он не желает, черт побери, повторить прошлый нью-йоркский опыт, когда один из них чувствовал себя потерянным как личность, другая — виноватой, и оба были несчастны…
Вернувшись с пляжа в коттедж, они молча погрузили в джип рюкзаки детей и ее дорожную сумку. Сэнди сделала прощальные снимки: двор, крыльцо, забытое у душа полотенце, Тони с девочками на дорожке, посыпанной гравием, весло, прислоненное к изгороди… Вот и все, кусая губы, подумала она. Через несколько дней я буду перебирать эти фотографии на рабочем столе в редакции и украдкой утирать слезы.
Гордость не позволяла ей сделать первый шаг и попытаться как-то изменить ситуацию, хотя за время, проведенное здесь, она снова безнадежно влюбилась в Тони, да еще до такой степени, что мысленно перебирала варианты возможного примирения.
С его же стороны Сэнди не видела даже малейшего намека. Да, они сошлись снова, стали ближе, чем можно мечтать после долгой разлуки, однако Сэнди не имела представления о том, как он планирует их будущее, да и вообще думает ли о нем.
Собраться бы мне с духом и спросить, терзалась она, искоса поглядывая на Тони, сидевшего рядом за рулем джипа. За их спиной помалкивали почему-то притихшие девочки.
Когда они въехали в исторический центр Брансуика, десятилетняя Лизи вдруг спросила:
— Тони, ты все еще женат на Сэнди? Вы любите друг друга? Она теперь останется здесь, и вы будете жить вместе?
У Сэнди перехватило дыхание, щеки вспыхнули. Детская непосредственность привела в замешательство.
Застигнутый врасплох, Тони чуть помедлил с ответом.
— Любопытство не порок, но большое свинство, — с насмешливым укором наконец произнес он. — И будь ты постарше!.. Да, по закону мы с Сэнди муж и жена… К тому же, как видишь, добрые друзья, но наши планы на будущее тебя не касаются, Лизи.
Та не придала значения упреку в свой адрес. Наоборот, лукаво усмехнулась и, стрельнув глазами, выпалила:
— Как раз взрослые и говорят об этом. Я сама слышала, как твоя сестра шепталась в гостиной с Долли Клинф по поводу ваших семейных отношений…
Неприятный холодок окатил Сэнди. Ей было совершенно ясно, что у самодовольной брюнетки Клинф своя ставка в игре, а сестра Тони ее союзница. Пэгги с самого начала невзлюбила Сэнди, впрочем и младшая Мэгги — тоже. Ничто не доставит им большего удовольствия, чем развод Тони и его женитьба на Долли Клинф. Она посылала проклятия на их головы, хотя внешне выглядела спокойной.
Вскоре машина остановилась у особняка свекрови.
Тони помог выгрузить сумку Сэнди и рюкзак Лизи и снова сел за руль:
— Я довезу Рут домой, заскочу кое-куда по делам: как раз сегодня я должен подписать контракт на серию рисунков для «Звезды Атланты», но к ужину успею. Скажи об этом Бэтси, пусть не беспокоится.
Сэнди не особенно-то привлекала идея сидеть за роскошно накрытым обеденным столом свекрови. Ей было не до светских бесед.
— А разве ты не отправишься опять на Фрискол?
— Только не сегодня. Пришла моя очередь отдохнуть. Джо с Гарри подежурят этой ночью.
Напряжение немного отпустило Сэнди.
Что ж, если он останется в городе, возможно, она услышит ответы на те вопросы, которые задала бесхитростная Лизи. Больше всего ей хотелось сейчас определенности с его стороны. Она и жаждала ее, и боялась одновременно. Все равно так будет лучше, чем неизвестность, терзавшая душу.
— Ну что ж, увидимся позже, — сказала Сэнди и с трудом заставила себя улыбнуться.
Помахав им, Тони развернул джип и скрылся в конце улицы, а Сэнди и Лизи с вещами направились во внутренний дворик особняка Бетси Тернер.
Когда они вошли в холл, сразу раздался голос свекрови:
— Это ты, Сэнди? Лизи с тобой?
— Да, да, — ответила она.
Вид свекрови, остановившейся на верхних ступенях лестницы, поразил ее. Та будто лучилась счастьем. Лицо чуть разрумянилось, глаза сияют, одета в платье, предназначенное явно к торжественному случаю.
— Зайди пообщаться с нами, — пригласила она Сэнди, распахнув за спиной дверь гостиной.
С кем это с нами, недоуменно подумала невестка. Если в доме посторонние, следовало бы сначала переодеться. Не переться же на люди в грязных джинсах и майке с короткими рукавами.
— В таком виде? — растерянно спросила она.
— Ты смотришься прекрасно, как и подобает человеку, выбравшемуся на природу. Лизи, дорогуша, отнеси, пожалуйста, вещи по местам, а потом займись чем-нибудь, помоги хотя бы на кухне. Когда у взрослых серьезные разговоры, нечего вертеться рядом.
С недоумением Сэнди выслушала свекровь, но уточнять что-либо не решилась. Медленно поднялась вверх, да так и застыла на пороге гостиной. Там, опершись о каминную доску, стоял Джеймс Матьюс. Как попал сюда ее непосредственный шеф, редактор «Виндоу»? Что привело его? Зачем? С какой стати он явился? Вихрь недоуменных вопросов пронесся в голове Сэнди. А тот, будто забавляясь произведенным эффектом, лишь молча потягивал мартини.
Вообще-то она знала, что в свое время Матьюс был командиром Роджера Рида, когда того призвали служить на флот. Офицер и молодой матрос подружились. Уйдя в отставку, Матьюс посвятил себя журналистике. Быстро освоился с издательским делом и с успехом, начав с рекламных изданий, стал выпускать собственный еженедельник «Виндоу». Не без его влияния, отслужив свой срок, занялся газетным делом в Брансуике и Роджер Рид. Вот откуда знакомство Матьюса с Бетси Тернер, владелицей здешней городской вечерней газеты.
Вспомнив об этом, Сэнди насторожилась. Уж не свекровь ли уговорила Матьюса поручить мне написать статью о Тони в надежде помирить нас? Неужто они в сговоре?
— Что вы здесь делаете? — спросила она наконец.
Как и Бетси, Джеймс просто сиял.
— Тут история длинная, — улыбаясь, проговорил он. — Может, выпьешь чего-нибудь с нами?
— Обязательно выпьет, — откликнулась свекровь, беря его под руку. — Нам о стольком надо поговорить! Присаживайся, дорогая.
На маленьком столике рядом с камином стояли шейкер с мартини и чистые бокалы. Шел пятый час, время для алкогольных возлияний не самое подходящее, однако Сэнди было необходимо выпить.
Налив себе скромную порцию ледяного джина с вермутом и добавив дольку лимона, Сэнди уселась в одно из обитых вельветом кресел. Свекровь и Джеймс Матьюс расположились на диване напротив. Сидели они как-то уж слишком близко, отметила про себя Сэнди, почти прижавшись друг к другу.
Не успела она осмыслить столь красноречивый факт, как Джеймс произнес:
