— Склонный к постоянству. Человек, который будет приходить домой вовремя. Человек, который мечтает о детях. Который всегда будет рядом. Хороший муж — это тот, кто настроен на долгие отношения, — простодушно объяснила девушка, когда они шли к свободному столику. — У тебя, наверное, от одного словосочетания «долгие отношения» мороз по коже, да?
— Ну, не преувеличивай. Не мороз, а всего лишь мурашки, — улыбнулся Джек. — Лучше расскажи, что случилось с Вудро?
— Он бросил меня ради другой женщины. Точнее сказать, ради многих других женщин.
— Этот парень настоящий идиот, — разозлился Джек, выдвинув стул для Пейдж. — Законченный кретин.
— Он просто оказался не таким, как я думала. Я не держу на него зла. То есть иногда, вспоминая, злюсь, но по большому счету я ему благодарна за то, что он меня бросил. Одному Богу известно, хватило бы мне сил и смелости уйти от него или нет.
— Хватило бы, — заверил ее Джек, садясь напротив. — Ты сильная женщина. Ты бы смогла.
— Мне тоже хочется так думать, но… — Девушка качнула головой, чтобы отогнать неуверенность, и постаралась сосредоточиться на том, что происходит «здесь и сейчас», как учил доктор Вон.
Джек передал ей салфетку, коснувшись ее руки кончиками пальцев. Пейдж обдало жаром с головы до ног.
Ну конечно, это просто увлечение, вроде детского, которое скоро пройдет. Всем известно, что влюбленности полезны для здоровья. По крайней мере пока влюбившийся не начал погружаться в романтические мечты о предмете своих чувств. Но Пейдж, без сомнения, не имела никаких заблуждений насчет своего спутника.
Он только учитель — все просто и ясно, как белый день. Передает свои знания за определенную плату. Иначе такой человек, как Джек Мишен, и на километр не подошел бы к ней. Даже не взглянул бы в ее сторону.
Она никогда не была красавицей. Мужчины никогда не бегали за ней гурьбой, как за некоторыми женщинами. Пейдж считала себя заурядной, ничем не примечательной.
Она окинула взглядом свои облегающие джинсы и блузку того же цвета. Такая одежда нравилась ей гораздо больше прежних мешковатых джинсов и безразмерных футболок, которые составляли ее гардероб полгода назад. Впрочем, и теперешний наряд нельзя было назвать броским. В отличие от открытого топика и короткой мини-юбки, едва прикрывавших девицу за соседним столиком, которая лучезарно улыбалась Джеку. Он ответил ей. А у Пейдж заныло сердце. Вот она, горькая правда: Джеку Мишену не нравятся такие обычные, как она, ничем не выделяющиеся женщины.
Мужчины, подобные ему — красивые, сексуальные, — предпочитают длинноногих и пышногрудых. Точно как эта красотка в мини-юбке. Ей, Пейдж, никогда не стать такой, даже если она закончит тысячу курсов «Измени себя» и «Научись быть раскованной». Да она и не хотела бы. Ей всего лишь нужен мужчина, который полюбит ее такой, какая она есть: и внешне, и внутренне. Мужчина, который всегда будет рядом.
Но, по собственному признанию Джека, слово «всегда» не входило в его лексикон.
И все же сердце Пейдж затрепетало, когда он уселся на стул напротив с рожком мороженого в руке и посмотрел на нее так, словно они были в кафе одни.
Джек облизал ванильный шарик и улыбнулся.
— Нравится?
— Не понимаю, какое отношение оно имеет к нашим урокам по искусству любви.
— Это хорошее упражнение, которое помогает раскрыть чувственность. Ты должна хорошо понимать себя и каждое из своих чувств. Зрение, слух, обоняние, осязание и вкус.
— Что-то я сомневаюсь, что поглощение клубничного мороженого поможет мне усовершенствоваться в постельных утехах.
— Ну не знаю, не знаю… Если правильно поместить немного клубничного мороженого…
Поняв, на что он намекает, девушка залилась краской, но не позволила смущению овладеть собой.
— Тогда давай прихватим еще по порции и отправимся домой.
— По порции? Милая, тут нужно килограмма два — никак не меньше.
Не зная, что ответить, Пейдж промолчала и сделала вид, что поглощена мороженым. Хотя это было крайне сложно, ведь Джек сидел совсем близко, упершись под крошечным столиком своим крепким бедром в ее бедро. Его язык аккуратно облизывал тающие шарики. Сердце девушки то замирало, то пускалось вскачь, словно обезумевшая лошадь.
— Что случилось? — спросил он, поймав белую капельку, сбежавшую по рожку. — Ты в порядке?
— Д-да. В полном, — соврала Пейдж. На самом деле она изнемогала от желания, полыхавшего внутри. Ей было нужно нечто большее, чем мороженое. Его поцелуй, его прикосновение, его вкус. Да, ей необходимо, жизненно важно было почувствовать его вкус.
Следующие пятнадцать минут тянулись мучительно медленно. Девушка поспешно доела рожок и с облегчением наблюдала за тем, как Джек отодвинул свой стул и встал. Это был сигнал: наконец-то — наконец-то — можно ехать.
Желая поскорее выйти из кафе и сесть в машину, Пейдж дернулась вперед и наткнулась на соседний столик. Стакан с молочным коктейлем качнулся и разлился по металлической крышке.
— Ой, простите… — Она запнулась, увидев Дженни Турновир. — Привет, Дженни.
— Ммм. Привет.
— Вы знаете мою жену? — спросил мужчина, сидевший напротив Дженни.
Пейдж обернулась и столкнулась взглядом с ее мужем, которого, кажется, не обрадовало это знакомство.
— Вы ведь работаете в газете, не так ли? Пишете статейки для колонки «Забавные хитрости»?
— В общем, да.
— Терпеть не могу эту колонку, — нахмурился мистер Турновир. — Эти вроде бы безобидные разговорчики по сути разрушают моральные устои страны. Такие вот, как вы, портят нашу молодежь.
— Мистер Турновир, моя колонка придумана для веселья. В ней нет ничего серьезного. Одинокие женщины нашего города с удовольствием читают ее.
— И из-за таких вот колонок не могут выйти замуж. И никогда не выйдут, благодаря вам. Ваша писанина — средоточие вредных глупостей.
— В чем проблема? — вежливо поинтересовался Джек, подходя к Пейдж. Его напряженный взгляд остановился на мистере Турновире.
— Всего лишь в подрыве основ нашего общества.
— Рад слышать, что ничего серьезного не произошло. Ты готова?
Пейдж сделала над собой усилие, чтобы не улыбнуться, но уголки губ сами поползли вверх. Уолтер Турновир недовольно насупил брови.
— Вставай, Дженни. Мы уходим.
— Но она же покупает мне коктейль взамен разлитого…
— Быстро. — Муж взял ее за руку и потащил к выходу. — Не потерплю, чтобы ты общалась с такими, как она. Эта женщина — пособница морального разложения нашей нации…
Пейдж смотрела вслед Дженни, семенящей за раздраженным Уолтером, и возвращалась воспоминаниями в прошлое. Она видела себя такой же, покорно идущей за Вудро, повинуясь любым его распоряжениям, выполняя все его прихоти, снося самые немыслимые придирки. Уолтер не сделал ничего дурного — всего лишь крепко сжимал руку жены. Но дело было вовсе не в физическом насилии.
