— Обосноваться здесь? — медленно повторила Соренза, не зная, как воспринимать его слова.
— Я думал, тебе понравится моя идея. Это же выгодно для твоей компании… я имею в виду наше сотрудничество.
У нее пересохло в горле.
— К-конечно, — кивнула Соренза, осознавая, что оба старательно избегают темы, которая так и витает в воздухе и не дает им покоя.
— Несмотря на то что строю их, я никогда особенно не любил отели, — объяснил Николас и, поймав ее руку, потянул вниз.
Соренза опустилась на ковер рядом с ним и тут же ощутила страстное желание оказаться в его объятиях, почувствовать тепло его тела, вновь отдаться во власть его чудесных рук и губ.
— Во-первых, потому что в них нет домашнего уюта. А во-вторых, потому что мои сотрудники всегда в курсе того, куда и с кем я пошел.
Твои любовные похождения, без сомнения, возбуждают их любопытство, с раздражением подумала Соренза и заставила свой голос звучать бесстрастно:
— Я понимаю…
— Что понимаешь? Мою нелюбовь к отелям или к вездесущим сотрудникам?
Она отпила из его чашки с кофе.
— И то, и другое.
Соренза чувствовала на себе его пронзительный взгляд, но упрямо смотрела на свои руки, держащие чашку.
— Так что ты можешь посоветовать?
Николас приподнялся и сел, скрестив ноги.
— Посоветовать?
Ее брови удивленно поползли вверх.
— Насчет приобретения недвижимости, — терпеливо пояснил он.
— Я понятия не имею о том, чего бы тебе хотелось. Дом, квартиру или что?
— Только не «что».
Не видя его лица, Соренза чувствовала, что он улыбается.
— Возможно, квартиру. У меня дом в Бостоне и вилла на Майами, так что не хватает только квартиры.
Соренза не знала почему, но его идея обосноваться в Новом Орлеане пугала ее. Хотя, конечно, это было глупо. В таком большом городе они могли прожить всю жизнь и ни разу не встретиться.
Соренза глотнула побольше воздуха.
— Тебе лучше посоветоваться с профессиональным риелтором.
Ей с самого начала не надо было соглашаться на его предложение, каким бы заманчивым оно ни казалось. С другой стороны, если бы Ирвин узнал, что она отказалась от такого проекта, то в два счета выставил бы ее с работы, невзирая на личную приязнь.
Ее пальцы крепче сжали чашку. Нет, у нее не было выбора. С той памятной вечеринки все получилось как бы само собой… Впрочем, не без помощи и участия Николаса.
Она повернулась к нему и встретила взгляд блестящих серо-зеленых глаз.
— Я, пожалуй, пойду. Завтра утром мне лететь в Бостон, — ничего не значащим тоном произнес Николас.
— В Бостон? — удивилась Соренза. — Но…
— Что «но»?
— Ты же только в пятницу прилетел оттуда.
Он кивнул, пристально глядя на нее.
— Но разве тебе не надо закончить дела здесь?
Николас нежно провел пальцами по ее лицу и поцеловал в щеку.
— А кто сказал, что я прилетел по делам? — произнес он, поднимаясь. — Приятных снов, Соренза.
— Так когда же ты снова с ним увидишься? — спросила Изабелл, едва переступив порог дома Сорензы.
Кузина заявила, что приехала сделать кое-какие покупки. Но Сорензе что-то подсказывало, что это не совсем так. Как только она пригласила Изабелл войти, единственной темой их беседы стал высокий темноволосый мужчина, который, без всяких сомнений, сразил Изабелл наповал.
— Говорю тебе, что не знаю.
Соренза и Изабелл сидели на диване в гостиной, потягивали вино из бокала и ждали, когда принесут заказанную пиццу. И все это время кузина без умолку тараторила об элегантном брюнете с обольстительной улыбкой.
— Но вы с ним встречаетесь, я имею в виду, официально? Надеюсь, у вас не то, что называется сейчас противными словами «свободная любовь»? — обеспокоенно спросила Изабелл.
— Белл…
— Только, ради Бога, не говори мне, что это так, Соренза!
— Да я вообще не могу ничего сказать, поскольку ты не даешь мне и слова вставить!
Соренза натянуто улыбалась, лихорадочно соображая, как объяснить кузине их отношения с Николасом, если она сама еще ничего толком не понимает.
— Я рассказывала тебе, как мы познакомились и какую работу я выполняю для мистера Доуэлла, — осторожно начала она. — Потом мы решили попробовать повстречаться, пока он в Новом Орлеане, и посмотреть, что из этого выйдет.
Из этого не выйдет ничего хорошего, скептически подумала Соренза.
— Но у него никого нет в наше городе. — Изабелл ближе придвинулась к Сорензе и посмотрела на нее пытливым взглядом. — Ну, я имею в виду, какой-нибудь девушки?
Хороший вопрос!
— Надеюсь, что нет, — неуверенно ответила Соренза.
Но кто может это сказать наверняка, когда дело касается такого мужчины, как Николас Доуэлл.
Изабелл заерзала на диване. Кузина обычно так делала, когда любопытство не давало ей покоя и она собиралась спросить что-то.
— Соренза, он самый потрясающий мужчина, которого… которого… — у Изабелл явно не хватало слов, чтобы выразить свое восхищение, — которого я когда-либо видела. И ты хочешь сказать, что до сих пор ничего не узнала о нем?
— Все не так просто, как ты думаешь.
— А с таким мужчиной и не будет все просто, если сама не проявишь настойчивость, — заверила ее Изабелл.
— Я вообще не уверена, хочу ли я отношений с Ником.
Наконец она произнесла это вслух и сейчас с тревогой ожидала, как кузина разразится причитаниями.
К ее изумлению, Изабелл откинулась на спинку дивана, налив себе перед этим немного вина, и тяжело вздохнула.
— Это все из-за него, из-за этой свиньи, да? — С того дня, как они развелись, Изабелл называла Саймона только свиньей. — Ты ведь не думаешь о нем больше? Я имею в виду, в хорошем смысле?
Уже второй раз за последние несколько дней Сорензе задавали один и тот же вопрос.
— Ты говоришь о сентиментальных воспоминаниях? — спросила Соренза. — Можешь не беспокоиться. К нему это не имеет никакого отношения.
Изабелл опять придвинулась к ней ближе.
— Может, вино ударило мне в голову и я говорю ерунду, но, послушай меня, Соренза, не позволяй тому, что произошло у вас с Саймоном, помешать тебе устроить личную жизнь. Особенно сейчас, с Ником. Мужчины, как он, на дороге не валяются.
Соренза поколебалась, прежде чем признаться:
— Брак с Саймоном был кошмаром наяву, Белл. Ты не знаешь и половины.
— Прости, милая! — воскликнула кузина с трагическим выражением на симпатичном, пухлом лице.
Соренза набрала в легкие побольше воздуха и сказала то, что давно собиралась сказать:
— Я знаю, что вы все не любите говорить о моем отце, но по сравнению с Саймоном он был не самым плохим человеком.
