– Я была не права, когда назвала твою спальню слишком холодной. Она идеально тебе подходит.
Джун и представить себе не могла, что его глаза могут стать еще холоднее, но сейчас они были похожи на две полированные монетки.
Завязав шнурок, он подошел к ней, взял за руку и рывком усадил на стол.
– Забирайте ваши принципы и отправляйтесь обратно в Пасадену, мисс Мор-тон. – Он посмотрел на нее долгим взглядом и решительно вышел.
Джун какое-то время неподвижно сидела на столе, уставившись на сандалии, валявшиеся внизу. Резкий запах виски бил в ноздри и резал глаза.
Гордон Ньюэлл наглядно продемонстрировал свое отношение к ней: она не та женщина, которой он хотел бы обладать, и у него нет никакого желания становиться мужчиной, который нужен ей.
Но это понимание совсем не облегчало ее душевную боль.
Эффи сидела на кровати Джун и успокаивающе гладила ее по плечу.
– Значит, Гордон Ньюэлл предлагал тебе заняться любовью, а ты отказала ему?
Джин удавалось сохранять свой секрет только четыре дня. На пятый день под давлением Эффи она «раскололась».
– Джун, дорогая, проснись и посмотри, какое столетие на дворе! Хочешь, я расскажу тебе, как потеряла девственность?
– Я и так знаю – в первую брачную ночь с Крисом.
– Вовсе нет. Я никогда не говорила тебе правду, потому что знала, как ты к этому относишься. Мне было шестнадцать лет, и он не был миллионером, и все это происходило отнюдь не под тропической луной, а в машине, похожей на мышеловку, на грязной проселочной дороге.
– Эффи! – Джун обняла подругу. – Какой ужас!
Эффи высвободилась и спрыгнула с кровати так быстро, что Джун не успела даже удивиться.
– Ладно, как видишь, я пережила это. Ты не станешь отрицать, что я всегда была для тебя хорошим другом. Я увезла тебя из города, заставила эту святую женщину лгать, давала тебе мудрые советы, устраивала случайные встречи. Разве кто-нибудь мог для тебя сделать большее, чем сделала я?
Эффи права: она была настоящей подругой.
– Это всего лишь секс, – настаивала Эффи. – Ты ведь никого не убиваешь. – Она подошла к Джун и взяла ее за руки. – Вспомни тот курс в колледже… Ну, тот, где говорилось про размножение лягушек.
Джун смутилась.
– Помнишь, ты ненавидела профессора, но знала, что необходимо пойти на экзамен и рассказать все это. – Она крепко сжала пальцы Джун. – Вот и сейчас то же самое. Ты должна пройти через это, чтобы стать настоящей женщиной. А Гордон – прекрасный учитель. И он согласен. Что тебе еще нужно?
Джун отвела взгляд.
– Но… но он такой…
Она не могла признаться Эффи, что влюбилась в него и что его легкомысленное отношение к женщинам и сексу больно ранит ее.
– Он не мой тип мужчины, – отрезала Джун.
– Нет, это немыслимо! – Эффи возвела глаза к потолку и возмущенно отвернулась от подруги.
– К тому же он, наверное, уже и не хочет, – со вздохом произнесла Джун.
– Ты права! С какой стати ему тратить свое время на… Извини, Джун, я не хотела тебя обидеть.
Джун нервно расхохоталась и произнесла то, на чем запнулась Эффи:
– …На несговорчивую и сухую учительницу, когда супермодели и телезвезды сами падают к его ногам.
Эффи ободряюще похлопала ее по плечу.
– В таком случае нам нужно подобрать кого-нибудь другого.
Джун была потрясена целеустремленностью подруги.
– Что?! – переспросила она.
– Тетя Лиз сказала, что завтра к Гордону снова приезжают гости. На этот раз – юридический отдел. Представляешь, сколько будет вокруг симпатичных молодых юристов? Ты как следует разглядишь их и выберешь того, кто тебе понравится. Джун не могла поверить своим ушам.
– Я знаю, ты удивлена моим предложением. Но, если поразмыслить, оно великолепно.
– Оно ужасно!
Лицо Эффи стало каменным.
– Ты невыносима. Я сдаюсь. Я умываю руки. Продолжай в том же духе – и ты победишь на конкурсе старых дев Америки. Может быть, тебе поставят памятник.
Джун поразил усталый и безнадежный тон, которым были сказаны эти слова. И ей вдруг показалось, что сейчас она теряет в жизни все, в том числе и лучшего друга. Эффи всегда помогала ей в самые трудные минуты. А чем она отплатила ей за доброту? В конце концов Эффи опять права: это всего лишь секс.
Стряхнув с себя оцепенение, Джун приняла решение. Она сделает это без лишних размышлений. Она вообще слишком много думает. А жизнь так устроена, что рано или поздно девушки все равно теряют невинность. Она вспомнила, как ее ученицы обсуждали эту проблему. Серьезности и ответственности в них было не больше, чем при обсуждении перипетий мыльной оперы. А ей, наконец, уже двадцать четыре года!
Джун подошла к Эффи и обняла ее за плечи.
– Ну хорошо, завтра я выберу себе красивого молодого юриста.
– Молодец! И никаких сожалений! Операцию назовем «Юриспруденция».
Эффи чмокнула Джун в щеку и выскользнула из комнаты.
Измученная этим разговором, Джун добрела до постели и упала лицом вниз. Засыпая, она бормотала: операция «Юриспруденция», чувствуя, как эти слова болью отзываются в ее сердце.
Тишину раннего утра нарушил шум вертолета, и Джун поспешила свернуть на боковую дорожку, под прикрытие ветвей. Она не видела Гордона уже пять дней и вовсе не стремилась снова встретиться с ним.
Она направилась по тропинке к пляжу, но очень скоро поняла, что напрасно пряталась от вертолета: хозяин острова шел ей навстречу. Джун уже никак не могла разминуться с ним. На Ньюэлле были рабочие брюки и пояс с инструментами. Он, очевидно, уже успел поработать в доме на скале и теперь возвращался в свои апартаменты.
Когда они поравнялись, он сухо, без улыбки произнес:
– Доброе утро, мисс Мортон.
Несмотря на растерянность, она все же сообразила, что нужно объяснить, почему ее пребывание на острове затянулось.
– Послушайте, мистер Ньюэлл, Лиз теперь и в самом деле потребовалась наша помощь, и мне придется остаться еще дня на три. Мне очень жаль!
– Я вовсе не хотел выгонять вас с острова. Я лишь сказал, что не стану заставлять вас быть тем, чем вы не хотите быть.
Он взглянул на опускающийся вертолет.
– Мне необходимо переодеться. Прилетели мои гости.
Джун восприняла эти слова как прощальные и поспешила прочь. Но, услышав свое имя, обернулась.
– Днем на пляже будет пикник. Вы придете?
Она сначала неопределенно пожала плечами, но, вспомнив обещание, данное Эффи, согласилась.
На его лице появилось довольное выражение.
– Тогда увидимся.
– Я постараюсь не попадаться вам на глаза.
– Не беспокойся, дорогая. И не старайся! – крикнул он на ходу.
Это замечание можно было истолковать двояко. Но после всего, что произошло между ними в ту ночь, она почти не сомневалась, что его нужно понимать в прямом смысле. Ньюэлл просто не заметит ее присутствия. Ведь он наверняка уже вычеркнул ее из списка школьных учительниц, желающих поупражняться с ним в сексе, И Джун понимала, что должна быть благодарна ему за это. Проблема была в том, что она очень страдала.
