— Не подходи к моей жене! — прорычал он.
— Тогда, возможно, тебе следует держать ее при себе, — ответил Евгений по-русски.
Алексей снял пиджак с плеч Пейдж и бросил его Евгению:
— Убирайся с глаз долой, Петров!
Евгений неторопливо надел пиджак, затем поклонился Пейдж.
— Было приятно с вами познакомиться, княгиня Воронова, — сказал он по-английски.
— Мне тоже было приятно с вами беседовать, — ответила она, слегка растягивая слова, как уроженка Техаса. — Спасибо за заботу.
Алексей подождал, пока Евгений войдет в дом, прежде чем развернуть Пейдж лицом к себе.
— Ты не должна оставаться наедине с этим человеком, поняла?
— Я удивлена, что тебе вообще есть до меня дело, — парировала она и сдвинула тонкие брови.
— Ты моя жена, — заявил он, — и не безразлична мне.
Она фыркнула:
— Правда? А я подумала, что я просто твоя пленница. Или в России принято так обращаться с женами?
Он не ожидал, что она рассердится и станет ему дерзить. От ее слов в его жилах забурлила кровь. Он притянул ее к себе еще ближе и прорычал:
— Мы уходим! Ты больше никогда не придешь в этот дом.
Пейдж поморщилась:
— Ты держишь меня слишком сильно. У меня будут синяки.
Он тут же отпустил ее руки. Меньше всего ему хотелось причинить ей боль. Шагнув назад, Алексей провел руками по волосам. Проведя рядом с ней всего три минуты, он уже потерял над собой контроль.
— Где твои очки? — вдруг спросил он.
Она посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Я надела контактные линзы. Ты расскажешь, зачем приехал сюда, Алексей, и почему ведешь себя так властно?
Он снял пиджак и накинул его ей на плечи, запоздало вспомнив о том, что Пейдж замерзла. Он стоял у входа и наблюдал за ней и Евгением, внешне похожим на Чада, в течение нескольких минут, прежде чем нарушил их уединение. Алексей не знал почему, но очень хотел увидеть, как Пейдж отреагирует на его появление. Теперь он ощущал себя ничтожеством из-за того, что так поступил. Пейдж оказалась невинной девушкой и, хотя была влюблена в Чада Рассела, никогда не вступала с ним в интимные отношения.
— Я мог задать бы тебе такой же вопрос.
Она моргнула:
— Только не надо вести себя как тиран. Меня сюда пригласили.
— Меня тоже.
— Хочешь сказать, ты не знал, что я здесь?
— Я знал, — выпалил он.
Мария позвонила ему и обо всем сообщила. Алексей примчался из Москвы, ибо не мог и дальше оставаться вдали от Пейдж.
— Но я хочу понять, зачем ты сюда пришла.
— Потому что мне скучно, Алексей, и я устала от одиночества. Потому что меня пригласили на вечеринку, а я захотела побыть среди людей, где смеются и разговаривают, где звучит музыка. Я вышла за тебя замуж ради нашего малыша и ради будущего моей сестры, но я не соглашалась становиться твоей пленницей.
— Ты не пленница, — сказал он.
Она фыркнула:
— Нет? Если бы я знала, что мы не собираемся налаживать наши отношения ради ребенка, я осталась бы в Техасе, а ты приезжал бы ко мне в любое время.
— Ты должна жить в России. Со мной.
Она топнула ногой. Алексей заметил, что Пейдж часто топает ногой, когда злится. По некоторым причинам он нашел ее поведение забавным. Но он не посмел улыбнуться теперь, когда она ощетинилась, как кошка.
— Но я не живу с тобой! Я обитаю в твоем особняке, холодном и официозном, где никто не разговаривает со мной как с обычным человеком! — Она прижала руку к груди. — Но ведь я обыкновенный человек, Алексей. Не княгиня и не аристократка, а всего лишь Пейдж Барнс из штата Техас, и я не знаю, как стать другой!
Он взял ее за руку, но она отдернула ее и скрестила руки на груди.
— Ты княгиня Пейдж Воронова, и я хочу, чтобы ты была ею, — сказал он.
Ее глаза заблестели.
— Мне так не кажется, — произнесла она.
Алексей смягчился и снова потянулся к ней.
На этот раз она не сопротивлялась, когда он нежно ее обнял и прижался подбородком к ее макушке. Ему очень хотелось ее поцеловать. Он подумал, что умрет, если прямо сейчас не почувствует вкус ее губ.
Алексей медленно опустил голову, ожидая реакции Пейдж. На мгновение ему показалось, что она отвергнет его, но затем она закрыла глаза и разомкнула губы.
Он медлил и смотрел в ее лицо. В лицо самой желанной женщины, которую он когда-либо встречал.
Пейдж открыла глаза и вопросительно на него посмотрела. Едва она собралась задать ему вопрос, как он страстно припал к ее губам.
Она вцепилась пальцами в лацканы его смокинга, побуждая Алексея продолжать. Он понял, что больше не в силах контролировать свои желания. Сегодня ночью Пейдж будет в его постели, и пусть его жизненные принципы летят ко всем чертям.
Пейдж не узнавала человека, который поспешно повел ее к лимузину, уселся рядом на сиденье и резко приказал водителю трогаться с места.
— Я хочу тебя, — сказал Алексей, прижимая ее к широкому плюшевому сиденью. — Я слишком долго ждал.
Пейдж сглотнула, ощущая прикосновение его мускулистого тела. Она беспомощно вздохнула, когда его губы прижались к нежной коже ее шеи.
Пейдж не могла отрицать, что испытывает волшебные ощущения, когда Алексей к ней прикасается. Неужели она влюбилась?
Любовь. Осознание того, что она любит Алексея, ужасно напугало Пейдж. Она не может его любить! Она плохо его знает, хотя сердце подсказывает ей, что она знает его всю жизнь.
— О чем задумалась? — прошептал он у ее щеки. — Скажи, о чем?
— Не могу понять, зачем ты приехал.
— Я приехал к своей жене, — сказал он.
Она коснулась ладонью его щеки, не сдержавшись.
Алексей развернул ее руку и поцеловал ей ладонь.
— Хотелось бы верить, — сказала она.
— Тогда поверь.
Кровь пульсировала в висках Пейдж.
— Я не могу.
Его взгляд затуманился.
— Что это значит, Пейдж?
— Что это значит? Как ты можешь такое спрашивать? Ты знаешь, о чем я говорю!
Вздохнув, он выпрямился. Пейдж упрекала себя за то, что решилась заговорить с ним.
— Я желаю заняться с тобой любовью, а ты хочешь разговаривать. — Он запустил пальцы в волосы. — И все же, полагаю, я заслуживаю твоего снисхождения.
— Я целых три недели не получала от тебя известий, — сказала она. — А теперь ты приехал, целуешь меня и лишаешь рассудка…
— Лишаю тебя рассудка? — Он посмотрел на нее с явным удовлетворением.
Она скрестила на груди руки, словно защищаясь от него:
— Тебе известно, что лишаешь. Если бы тебе не удавалось этого сделать, мы не оказались бы сейчас здесь. Я не была бы беременной, а тебе не пришлось бы на мне жениться.
