наверное, я уже утомила вас. Мы с мужем так мало разговариваем! У нас сплошные ночные кормления, переживания по поводу прорезывания зубов и обсуждения достижений нашего чудесного сыночка! – призналась она, с любовью взглянув на своего мужа, учтиво беседовавшего с королевой.
– Вы не утомили меня. – Улыбнувшись, Беатрис понизила голос. Ей было приятно находиться в обществе счастливого человека. – Вы родили Алана в Сан‑Мачизо? – спросила она. Когда Беатрис была здесь в последний раз, она участвовала в церемонии открытия нового родильного дома. – Или ездили рожать во Францию?
– О нет, я не рожала. Вообще‑то я не могу иметь детей. Мы усыновили ребенка.
С другого конца стола Данте почувствовал, что некоторые люди стали прислушиваться к разговору двух молодых женщин, а те, увлекшись беседой, совсем не замечали этого.
– Правда? Мои родители тоже взяли приемного ребенка! – произнесла Беатрис довольно громко.
Данте увидел, как напряглась мать‑королева.
Посол Франции, наклонившись к нему, произнес:
– Благодарю вас.
Данте поднял брови.
– Это мероприятие – настоящее испытание для Лары. Принцессе Беатрис удалось отвлечь ее.
Данте ощутил гордость. И тут же с горечью подумал о том, как много изменилось бы, если бы его семья оценила душевную теплоту Беатрис и ее искренний интерес к людям. Да и сам он не ценил и отвергал эту теплоту…
– Послушайте, о чем они говорят. – Голос посла ворвался в его мысли.
Данте прислушался, как и несколько других гостей, к разговору двух привлекательных женщин.
– Значит, вас удочерили?
– Нет, не меня, а мою сестру. Отец и мать взяли ее совсем крошечной, а через несколько месяцев мама обнаружила, что беременна.
Весело рассмеявшись, Лара всплеснула руками.
– Так вы почти близнецы.
– Мы так всем и говорим, хотя мы совсем не похожи друг на друга. Майя темненькая и миниатюрная, а я… – Беатрис подняла брови. – Я – нет! Ирония в том, что мама наша – хрупкая брюнетка. А я похожа на отца, высокого блондина.
Беатрис поправила обрамляющие лицо светлые локоны.
– Так ты натуральная блондинка! – воскликнула француженка, с завистью взглянув на волосы Беатрис.
– Как‑то в старших классах я покрасила волосы в голубой цвет. Это было нечто вроде протеста. Но сейчас – да, это мой натуральный цвет.
– Счастливая. Я столько лет крашу волосы, что уже и забыла, какой у меня натуральный цвет. – Поправив свою элегантную прическу, женщина с сожалением пожала плечами. – Значит, твоя сестра брюнетка?
Беатрис кивнула.
– Я всегда хотела сестру. Но я была единственным ребенком. Надеюсь, когда‑нибудь мы сможем подарить Алану братика или сестренку…
– Мы с Майей лучшие подруги, – сказала Беатрис, и голос ее наполнился теплотой. – Иногда мы ссоримся, но я знаю… – Замолчав на секунду, она вдруг поняла, что за столом возникла тишина: все прислушивались к ней. Но было уже поздно останавливаться. – Я знаю, что она всегда на моей стороне. – Поставив бокал с водой, Беатрис посмотрела на женщину, сидевшую рядом с ней, и представила себе, какие враждебные мысли крутятся сейчас в королевских головах.
– А ты, я уверена, всегда стоишь за нее. Знаешь, на следующей неделе ко мне придут друзья на завтрак. Может быть, ты знакома с кем‑нибудь из них? Мы хотим организовать книжный клуб. И ты, возможно, знаешь, что я была когда‑то скрипачкой? Но сейчас я не могу играть, у меня артрит.
Француженка протянула руку, и Беатрис увидела распухшие суставы. Мужество и бесстрашие этой женщины поразило ее, и она поняла, что хотела бы подружиться с ней.
– Здесь прекрасно развита система музыкального обучения в школах, – продолжала Лара. – И за это надо благодарить твоего мужа. Но мы надеемся еще собрать деньги на организацию музыкальных уроков в детских садах.
– Звучит великолепно, – начала Беатрис, и улыбка расцвела на ее лице при мысли о том, что она обрела подругу.
– Но хочу тебя предупредить, – добавила француженка. – Возможно, тебе будет скучно.
Потому что в нашей группе есть молодые родители, а одна женщина беременна, и ты можешь устать от разговоров о детях.
Беатрис покраснела, хотя понимала, что никто сейчас не мог догадаться о том, что она беременна. Конечно, все обсуждали ее возвращение, но в список возможных причин эта версия не входила.
Молчание затянулось, и Лара удивленно взглянула на нее. Но на помощь жене пришел Данте.
– Прошу прощения, что прерываю вас, – весело сказал он, подняв руки в знак извинения, и взоры всех присутствующих обратились на него. – Книги и музыка. Это то, что любит Беатрис. – «И не наносит никакого вреда матери и ребенку», – добавил он про себя. – Но я хочу предупредить вас, что моей жене медведь наступил на ухо. Однако я отпускаю тебя, дорогая, веселись на здоровье.
– Ему нравится думать, что я должна просить у него разрешение.
Все присутствующие рассмеялись, и разговоры за столом возобновились, но за улыбкой Беатрис скрывалась надежда, что все это не было одним притворством.
Торжественный прием, к облегчению Беатрис, не затянулся надолго. Гости ушли вскоре после ужина, и Данте с Беатрис последовали за ними.
Когда они пришли в свою гостиную, он снял с себя галстук, расстегнул верхние пуговицы сорочки и плюхнулся на мягкий диван, стоявший возле камина.
– Могло быть и хуже, – сказал Данте, раздраженно скинув несколько подушек на пол. – Как ты считаешь? – обратился он к Беатрис.
– Твой отец весь вечер игнорировал меня.
– Скорее меня.
Беатрис не удалось скрыть улыбку.
– Что еще скажешь?
– Я хотела сказать Ларе, что я беременна.
– Почему не сказала?
– Я подумала, что по протоколу сначала надо сообщить об этом королю и королеве.
– Да, действительно. Но ты с ней подружилась?
– Мне она очень понравилась, – ответила Беатрис, усевшись напротив него за длинный кофейный столик. – Скажи, мне надо было соглашаться на ее предложение вступить в книжный клуб?
– Почему бы и нет? Ведь это скорее клуб молодых родителей, и ты туда прекрасно впишешься. У меня есть список врачей, не хочешь ли показаться им? – Данте внимательно вгляделся в ее лицо. – Мы сможем сказать моим родителям, если так тебе будет спокойнее.
– А если со мной что‑то случится? – Слова «как в прошлый раз» чуть не слетели с ее языка. И, кроме того, она вспомнила те сцены, которые следовали за неудачными попытками матери забеременеть от ЭКО.
– Ты не должна думать об этом. Ты должна наслаждаться своей беременностью, но ты не сможешь это делать, если будешь думать о плохом.
На самом деле Данте сам за нее очень переживал.
– А если возникнет проблема?
– Тогда мы будем решать ее вместе. – На словах это звучало прекрасно,
