Кэтрин начала с аппетитом поглощать жаркое, затем вопросительно взглянула на него.
— Неужели ты был так уверен, что я соглашусь придти?
— Нет, — ответил он. — Совсем не уверен. Но я питал надежду. Особенно после того, как ты наказала меня, заставив напрасно ждать в пятницу.
— Я не заставляла тебя ждать, Марк.
Их взгляды встретились.
— Но ты знала, что я буду ждать.
Кэтрин пожала плечами.
— Твоя уверенность, что по первому требованию я окажусь здесь, вызвала у меня протест. Я больше не подросток, Марк.
— Я знаю. Вы весьма привлекательная женщина, Кэтрин Эшли. — Он сблизил их бокалы.
Кэтрин слегка покраснела и поспешно отпила глоток вина.
— А этот мужчина, Герберт, — как бы между прочим произнес Марк. — Кто он тебе?
— Просто знакомый, с которым я иногда провожу вечера.
— И ночи тоже?
Кэтрин обожгла его взглядом.
— Тебя это не касается.
Марк положил себе еще жаркого.
— Если у тебя серьезные отношения с ним, то меня это касается. Не в моих привычках посягать на собственность другого.
— Я вовсе не собственность Герберта, и ни чья-либо еще.
Марк одобрительно кивнул.
— Прекрасно. Рад это слышать.
— Ну а ты? — отодвигая тарелку, спросила она. — Насколько я могу судить, у тебя нет отбоя от женщин.
— Боже упаси, — смеясь, сказал он. — Ты думаешь, что у меня денег куры не клюют?
Кэтрин перестала важничать и неохотно улыбнулась.
— Скажи, неужели тебе так важно чтобы меня не стало в твоей жизни? — пристально глядя на нее, спросил Марк.
— Не то, чтобы важно. — Она пожала плечами. — Просто мне ясны твои мотивы.
— Это невыносимо. — Марк поднялся с места. — Давай оставим этот разговор. Устраивайся поудобнее в комнате, я принесу кофе, а потом отвезу тебя домой. Прости, что похитил тебя. Это была не самая удачная мысль. — Даже не посмотрев на нее, он открыл дверь в комнату, и Кэтрин молча прошла мимо него.
Когда Марк появился в комнате с подносом, нервы Кэтрин были напряжены до предела. Без единого слова он наполнил две чашки из тонкого фарфора и подал одну ей.
— Сахар? — вежливо спросил он.
— Нет, спасибо. — Кэтрин сделала глоток ароматного напитка.
Марк сел.
— Пока я готовил кофе, — как ни в чем ни бывало начал он, — мне пришло в голову, что пора объяснить, почему я так старательно добивался возможности провести несколько минут в твоем обществе. Все обстоит весьма просто. Вновь встретив тебя, я хочу, чтобы ты осталась со мной.
Кэтрин застыла с поднесенной к губам чашкой и недоуменно взглянула на него.
— Я тебя не понимаю.
Он усмехнулся.
— Да будет тебе, Кэтрин. Ты больше не подросток. И тебе прекрасно известно, что я имею в виду.
Кэтрин допила кофе и с осторожностью поставила чашку.
— Ты хочешь сказать, что все это — цветы, открытка, телефонные звонки — делалось с целью затащить меня в постель?
— Нет, конечно. Не стану отпираться и говорить, что не хотел бы оказаться с тобой в постели, но хочу я не только этого. И не только я. — Он пожал плечами. — Я собирался подождать и постепенно подыскать более тонкий подход, но сидя сегодня с тобой за ужином, я вдруг понял, что тебя тоже по-прежнему влечет ко мне, и влечение это — влечение зрелой женщины, и от этого оно еще более непреодолимо. Я не знаю, почему все обстоит именно так. За эти десять лет я узнал многих женщин, Кэтрин…
— В таком случае, возможно, тебе стоило бы обратиться к одной из них, — рявкнула она и вскочила с места. — Позволь мне воспользоваться телефоном.
— Нет. Я обещал отвезти тебя домой, и отвезу. — Он встал и преградил ей дорогу. — Но прежде, чем сделать это, мне нужно кое-что выяснить.
— Что именно? — заподозрив подвох, спросила она.
— Вот что. — Марк наклонился к Кэтрин и поцеловал ее.
Кэтрин попыталась сдержать себя и не отвечать на его поцелуй, но это оказалось невозможным. Десяти прошедших лет как ни бывало, она снова почувствовала себя восемнадцатилетней, готовой на все ради человека, чей поцелуй столь разительно отличался от поцелуя любого другого мужчины. Одно прикосновение его губ, его рук — и она почувствовала, как ее охватывает нестерпимое желание, сопровождаемое ощущениями, которых ни один мужчина не способен был разбудить в ней. Испугавшись своей столь бурной реакции, она отпрянула от него, и Марк, заметив ее растерянный взгляд, подхватил ее под локти, чтобы помочь устоять на ногах.
— Итак, все осталось по-прежнему, — сказал он.
Кэтрин кивнула, понимая всю тщетность попыток отрицать что-либо.
— Я уже сказал, что ты нужна мне. Кэтрин. Я понял это сразу, как только заметил тебя на пляже много лет назад. Я видел только твои глаза, губы, длинные волосы. И ты так трогательно старалась побороть свою застенчивость. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы сдержать себя и не торопить события. — Голос Марка срывался от переполнявших его чувств.
— В дальнейшем моя застенчивость прошла. Я сама вытребовала у тебя поцелуй и предложила лечь в постель. — Она покачала головой. — К чему воскрешать это? Ведь ничего нельзя вернуть…
— Но мы можем двинуться дальше, Кэтрин. — Марк приблизился и обнял ее за талию. — Теперь мы взрослые. И перед нами нет преград. — Его руки медленно скользнули вверх, и она напряглась, когда он привлек ее к себе. Огонь стал растекаться по телу от прикосновения его пальцев, она почувствовала, как его губы приникли к ее шее. Затем он вытащил заколки, его пальцы заскользили по ее рассыпавшимся волосам и он повернул ее к себе лицом. Лицо Кэтрин горело, охватившее ее возбуждение не могло остаться незамеченным, но она уперлась руками ему в грудь и затрясла головой.
— Нет, Марк.
— Но почему? Ты же хочешь меня.
— Да. Но мне больше не восемнадцать лет. К тому же, — добавила она, — теперь я не пользуюсь контрацептивами.
Марк молча смотрел на нее, было очевидно, что он старается совладать с обуревающими его чувствами.
— Я к этому готов, Кэтрин.
— Неужели? — Она убрала волосы с лица. — Вероятно мною можно было помыкать десять лет назад, Марк, но с тех пор я повзрослела. Бокала шампанского и ужина в приятной обстановке теперь недостаточно.
— А что нужно, чтобы стало «достаточно»? — язвительно спросил он.
Кэтрин передернула плечами.
— Я старомодна. Знаю, мужчины обычно не любят прибегать к сантиментам, чтобы добиться своего, но со мной все по-другому. Десять лет назад я занималась с тобой любовью лишь потому, что была безумно влюблена в тебя.
— Не означает ли это, что теперь ты не испытываешь ко мне никаких чувств — спросил он.
