ничего не было. Посидели в ресторане, потом в клуб поехали. И по домам разошлись. А что?
Верится с трудом, что ничего не было, но какая мне разница? Однако нарисованные воображением откровенные картинки, как Диана проводит время с Игнасасом или остается у него на ночь, вызывают странное чувство. Нет, вовсе не ревность и даже не интерес, а злость и раздражение. Как Ян посмел привести на ужин девушку, с которой имел интимную связь? А если бы я Диму не попросила подыграть? Как бы я тогда выглядела в этой ситуации? Нечестная какая-то игра, Хулио! Да, правил никто не озвучивал, но было очень неприятно! В следующий раз стриптизера закажу, и пусть облапает меня у Игнасаса на глазах. Понравится ему подобное?
– Кстати, мне Слуцкий звонил. Два раза. Что-то случилось? Я не слышал. Увидел поздно. Когда такси заказывал нам с Дианой, чтобы по домам ехать. Перезванивать не стал.
– Скорее всего, Аркаша доложил хозяину о моем новом ухажере, вот Антон и взбесился. Кстати, как тебе Янис?
– Пока не определился. А с Антоном у вас что?
Тяжело вздыхаю.
– Слуцкий вроде как отставку получил, но оборотов не сбавляет, – выходит у меня с надрывом.
– Отставку? Все-таки конец, да?
Дима идет в гостиную и падает на диван.
– Да.
– Я, пока пьяненький и бесстрашный, должен кое в чем признаться. Тебе это не понравится.
И мне действительно не нравится тон, которым брат произносит эти слова. Что-то обрывается внутри. И так весь день сжирает нехорошее предчувствие, не нужно сейчас добивать.
– Сильно не понравится? – уточняю, инстинктивно делая шаг вперед.
– Я у Антона денег в долг взял. Сумма приличная. Вернуть получится только через месяц. Вряд ли раньше. Но точно не позже.
– Дима-а… – Я потрясенно смотрю на него.
– Без паники, Алён. Я сказал, что скоро верну. Это главное, что ты должна была услышать.
По коже бегут неприятные мурашки, а сердце больно сжимается в груди. Это же новый рычаг давления. Зацепка, которую Антон обязательно захочет использовать против меня.
– Давно взял?
– Пока ты во Владивостоке была.
А ведь в нашу последнюю встречу Слуцкий об этом даже не обмолвился! Оставил козырь напоследок?
– Алён, я не думал, что ты окончательно с ним порвешь. Вы в последнее время то миритесь, то разбегаетесь. Перехватиться сумма срочно понадобилась. Кредит не дали: на мне и так тачка и ипотека висят. Но если выгорит, то долг Антону верну, кредиты все закрою и тебе машину обновим.
– Если? – вскрикиваю я.
– Без если. Нужно немного времени, – с напускным весельем говорит брат.
– Плохо, Дима. Очень плохо. Почему ты мне не позвонил? У кого-нибудь еще попросили бы, но только не у Антона. Только не у него, – чуть не плачу я, сжимая губы.
И как назло, денег почти не осталось, чтобы собрать чемодан и снова укатить к Кате на базу. Да хоть домой. Лишь бы переждать это время, пока Дима не вернет Антону всю сумму.
Брат внимательно за мной наблюдает и меняется в лице.
– Сглупил, да?
Я отхожу к окну и прижимаюсь лбом к холодному стеклу. Слез нет, но внутри все содрогается при мысли о «захватывающих» перспективах, которые маячат на горизонте. А этот смелый шаг с Яном на глазах у Аркаши… Да я бы в жизни на это не решилась и так себя не подставляла! Если сейчас оступлюсь, то в первую же очередь Диме прилетит. Как он этого не понимает! Почему не обсудил со мной такую важную деталь?
– Сколько? – спрашиваю севшим голосом, чтобы оценить масштаб катастрофы.
– Много. Почти лям.
Нет слов. Абсолютно. Как будто выстрел в грудь получила. Горит внутри. Нестерпимо.
– Алён, ты плачешь, что ли?
Я беру себя в руки и вытираю слезы со щек. Ничего плохого ведь не случилось. Пока что. К тому же Дима слов на ветер не бросает и вернет Слуцкому деньги. Но как же я устала от давления Антона! Может, он физически и не обидит, но морально раздавит. Я больше не вынесу наших встреч. Не хочу их!
– Я напрягусь. К ребятам обращусь, постараемся отбить быстрее. Недели за две. Максимум три. Да что ты трясешься? – Дима подходит и кладет руки мне на плечи. – Я всё верну. Обещаю.
Не сомневаюсь в этом. Дима не из тех людей, кто подводит или не держит слово. А вот Антон… В свете последних событий я уже ни в чем не уверена и не знаю, чего от него ждать.
– Верни, пожалуйста, Слуцкому всё, что у него взял. И как можно быстрее.
Дима целует меня в макушку.
– Не знаю, что у вас произошло, Алён, но с виду же Антон нормальный мужик. Или я чего-то не знаю?
– С виду, Дима. А чуть глубже копнешь, и нет там этого мужика. Ладно, я спать.
Хотя и не уверена, что усну. Для Димы это «Ничего страшного и верну». А для меня – может вылиться в «Поедешь со мной, куда скажу, потому что твоему брату помог, а если нет, то вас обоих ждут проблемы». Хотя, может, я и впрямь накручиваю себя?
С этими мыслями плетусь в свою комнату и, рухнув на кровать, закрываю глаза. Оставшуюся половину ночи я лежу без сна и перебираю воспоминания, раскладывая их по полочкам. Мысли об Ириске и маме заталкиваю в самый дальний угол. О Слуцком – вывожу на передний план, чтобы не забывать, почему поставила точку. Словами можно говорить красивые вещи, но поступки все же красноречивее. А ты, Дима, еще не раз пожалеешь, что взял у Антона деньги и попросил его о помощи. Или я. Тут уж как повезет, как карты лягут.
Весь следующий день проходит в привычных заботах, а ближе к вечеру я еду в центр на встречу с Тамарой Семёновной, своим бывшим тренером. Защита диплома вот-вот, я много сил потратила, чтобы его написать, и лишь благодаря этой женщине до сих пор не упала духом и не отказалась от своей мечты вернуться на лед. Крайнова мне как вторая мать. Очень с ней повезло. Но, увы, не с партнером. Олежка на поверку оказался слаб духом.
– Хохлов тебе так и не звонит? – спрашивает Тамара Семёновна, открывая меню, и пробегается по нему внимательным взглядом.
– Нет. Как у него, кстати, дела? Катается?
– С другим тренером. Давно его не видела. Обеих нас Олег вычеркнул из жизни. Вину, возможно, чувствует, но это все равно не оправдание.
Во мне разгорается раздражение. Так бывает всегда, когда речь заходит о моем проигрыше. Нашем.
– Не может
