не смущает. Почему со мной не можешь? Тем более, что кровать удобная. Надо хоть иногда менять местоположение. Не всё же в кресле сидеть.
— Ладно-ладно, — прерываю поток возмущения. — Если пообещаешь руки не распускать, так уж и быть, побуду с тобой под боком.
— Обещаю, — чуть помолчав, говорит парень и разжимает объятия, из которых неожиданно жалко выбираться.
— И не мешаешь мне.
— Буду, как мышь.
— Посмотрим, — перекатываюсь в бок, сажусь и, приняв планшет из мужских рук, продолжаю творить.
Наушники тоже надеваю, а то кое-кто сопит мне прямо в ухо, наблюдая за процессом через плечо. Мне всё же удаётся вновь углубиться в себя, позабыв обо всём и всех, включая мужчину рядом с собой.
Как-то слишком быстро я сдалась. Ух, глупое сердце, на что ты меня толкаешь? Я же, проснувшись, решила всё, так что ты портишь мой настрой? И так нелегко.
Внезапно чувствую тяжесть на животе. Переведя удивлённый взгляд на него, вижу, что это Тимофей. Уместив свою голову на мне и перекинув руку через меня, он мирно спит. Такой милый. Залипаю на его умиротворённом лице, на которое падают тени от фонарей, зажёгшихся на улице, свет которых проходит через не зашторенное окно. Чёрные ресницы иногда трепещут. Вздыхаю и откладываю планшет. Жалко его будить всё-таки.
Вот же гад! Даже спящим не даёт покоя.
Незаметно для себя тоже засыпаю, а просыпаюсь с первыми лучами солнца, что так нагло вламываются в спальню через окно, которое так никто и не зашторил. Открыв глаза, обнаруживаю себя в жарком коконе из мужских рук. Голова моя покоится на крепкой груди, а рука обнимает парня за талию. Зажмуриваюсь, надеясь, что мне это только снится.
Но нет.
Ла-а-адно.
Судя по мерно вздымающейся грудной клетки под моей щекой, Тимофей ещё спит. Значит, надо как можно аккуратнее выбраться из постели, привести себя в порядок, сесть в кресло за работу и сделать вид, что ничего не произошло, когда он проснётся. План отличный, да только у него есть один небольшой такой изъян — только я поднимаю голову, как натыкаюсь на насмешливый взгляд, говорящий, что ничего у меня уже не получится.
Меряемся взглядами. Чувствую, как краска заполняет моё лицо.
— Проснулся? — хриплым ото сна голосом спрашиваю у Тимофея. — Тогда можешь уже покинуть спальню.
— А как же утренний поцелуй, Лучик? — с нежностью глядя, шепчет он.
— Обойдёшься, — показываю всё равнодушие, на которое способны мои актёрские навыки. А те не отличаются большим успехом. К сожалению.
— Жестокая ты женщина.
— Какая есть.
Приподнимаюсь на локте, но далеко отодвинуться мне не дают сильные руки, притянувшие обратно к мужскому телу.
С большим трудом мне удаётся вытолкнуть наглеца, при этом не показать своё смущение и досаду, что так получилось. Его смех до сих пор стоит в ушах. Ещё и Ленка со своим Арсом подливает масло в огонь. Нет, оба ничего не говорят, но кидают на нас такие взгляды, что хочется провалиться сквозь землю. Хотя ничего ведь страшного и не произошло. Подумаешь проспали всю ночь в одной постели. Мы же взрослые люди, да и не в первые нам с ним. Что тут такого? Но всё же неловко. Очень.
А уж когда Арсений начинает жаловаться, что его бедного потеснили. Ленка, как увидела наши «сладкие объятия», так и прискакала к парню. Сначала возбуждённым шёпотом рассказывала об уведенном, а потом заявила, что не собирается портить «нашу идиллию», поэтому будет спать с Арсом в комнате. Хотя она вполне могла заночевать и в комнате девочек — их всё равно не было. Но не сказать, что Загорский был недоволен новым соседом. Вон как по-дурацки лыбится, когда смотрит на Ленку.
Спустившиеся Оля и Серёжа зовут нас всех на лыжах кататься, будто ничего не знают. Может так оно и есть? Какое им дело до других, когда у них свадьба через полгода. Я с радостью принимаю приглашение, скрываюсь в спальне, в один миг переодеваюсь в тёплую одежду и первой оказываюсь на улице. Пока остальные собираются, прогуливаюсь по небольшой территории дома, любуясь зимним пейзажем.
— А Коля где? — спрашиваю Арсения, когда почти все в сборе.
— В комнате, — пожимает тот плечами. — Кажется, заболел.
— Заболел?
Возвращаюсь в дом, не обращая внимание на недовольное бурчание Тимофея. После стука вхожу в комнату парней. Она больше нашей, но с двумя кроватями по обе стороны от окна, наполовину зашторенного. Коля, кажется, спит, укрывшись одеялом с головой. Аккуратно подхожу ближе и чуть отгибаю его, чтобы друг не задохнулся случайно. Рассматриваю расслабленное лицо, волей-неволей сравниваю его с Тимом, когда тот также мирно спал совсем недавно. К сожалению, спящий Коля не вызывает во мне тех эмоций и чувств, что один наглец.
— Яна? — сонно спрашивает парень, чуть приоткрыв глаза.
— Как ты? — немного обеспокоенно спрашиваю у него и прикладываю ладонь ко лбу, а затем и губы, которые более чувствительны. — Вроде температуры нет. Арс сказал, что ты заболел.
— Немного если, — слабо улыбается Коля, не комментируя моё действие. — Вчера видимо перекатался на холоде, сегодня слабость, спать тянет постоянно, но ничего не болит.
— Мы собрались кататься, — жую губу. — Может с тобой остаться?
— Не стоит, Яна, — кладёт широкую ладонь мне на щёку и чуть поглаживает её большим пальцем. — Я в порядке. Посплю, и вообще всё станет замечательно. Иди отдыхай и не переживай за меня. Тем более у тебя там поклонник места себе сейчас по-любому не находит. Сейчас изведётся весь от ревности, — говорит это с самым серьёзным видом, а в глазах смешинки.
— Ну тебя, — встаю с корточек. — Точно надо поспать, а то шуточки совсем несмешные у тебя. Смотри у меня тут, — показываю кулак и ухожу.
В этот раз приходится отстоять небольшую очередь, чтобы получить инвентарь. Народу полно. Да и понятно почему — выходной день же, и все, кто работает даже в новогодние выходные, только сейчас смогли приехать. Быстро занимаю освободившее место на скамейке и с пыхтением надеваю эти адовы ботинки. С одним справляюсь относительно быстро, а с другим приходится попотеть. Притом попотеть в прямом смысле — я всё вспрела. Надеть-то надеваю, а вот застёгиваться нормально ни тот, ни другой не желает. Сил не хватает.
— Серёжа, — зову друга, который как раз рядом и как раз свободен. — Помоги, а?
— Что, силёнок не хватает? — по-доброму усмехается он и, подойдя, садится на корточки.
— Вот если ты сейчас скажешь, что я каши мало ем, — с улыбкой говорю я, наблюдая, как ловко Серёжа справляется с застёжками. —
