Да, они занимались любовью, а в воскресенье он отвез ее в Аркос-де-ла-Фронтера, где они купили у монахинь сладкий десерт, который им так понравился.
По дороге домой Эмили заснула. Алехандро разбудил ее, когда они подъезжали к Хересу, спросил, хочет ли она вернуться домой. Она посмотрела на город, раскинувшийся перед ними, и при мысли об отъезде ей стало немного не по себе. Или ее просто укачало в машине?
Она отпила немного воды из бутылки и посмотрела на собор и алькасары, старинные здания и улицы, по которым любила бродить.
Как сказать мужчине, который не хочет отношений, что она чувствует себя здесь как дома? Как признаться мужчине, который не верит в любовь, что влюбилась в него с первого взгляда?
Теперь Эмили знала, что лгала с самого начала. Это с самого начала была любовь.
Не решившись ему признаться, она принялась рассказывать, как волнуется перед возвращением домой, встречей с Уиллоу и Анной. Ей придется столкнуться с новыми вызовами, и она уже договорилась о встрече с компанией по замене шин.
— Шин? — удивился он.
Она не совсем поняла его интонацию. Немного унизительно? Или он просто сбит с толку? Как знать. — Все будет отлично. — Эмили отпила еще воды, думая обо всей этой резине и масле и стараясь не терять оптимизма. — Знаешь, до приезда в Херес я думала, что херес — это напиток пожилых дам. Уверена, что шины…
И она сдалась, не в силах смириться с тем, что время здесь почти истекло. Стоит ли признаться, что в конце поездки она решила дать себе двухнедельный отпуск? Обрадуется ли Алехандро этой новости?
Так и не придумав убедительной причины остаться, Эмили продолжила работать.
На сайте осталось много воспоминаний. Исписанные страницы с множеством фотографий замысловатых переплетений виноградных лоз во внутреннем дворе, которые она сделала лежа.
Она заставила себя перевернуть эту страницу. Чтобы взглянуть на свадебное фото танцующих Хосе и Марии — великолепной пары. А еще прекрасное, новое для нее фото Марии, танцующей фламенко в «Таберне».
Эмили без посторонней помощи нашла фотографию Кармен, на которой та верхом на красивой черной андалузской лошади скачет по виноградникам. С Себастьяном оказалось труднее. Он постоянно выглядел обеспокоенно, она ни разу не видела его улыбающимся. Случайных снимков, которые можно легко найти, не оказалось. Но сегодня Эмили наткнулась на один из них. Он стоял на крыше террасы, за его спиной садилось солнце, виднелся шпиль церкви, и он, подняв бокал, произносил тост за потрясающую женщину. Даже этикетка на бутылке была повернута в нужную сторону.
Эмили затрясло, когда она нашла идеальный снимок. Всего за пару дней до запуска сайта. Она позвонила в офис Алехандро и описала ее.
— Я нашла фотографию Себастьяна. Она идеально подходит.
— Боже, нет. Забудь, что ты ее видела.
— Но там бутылка, вино, закат и шпиль.
— Он там с Изабель.
— Изабель? — Она никогда не слышала этого имени, в голосе Алехандро послышались горькие нотки. — Кто это?
— Бывшая Себастьяна, о которой он не хочет вспоминать. Их сфотографировали на обручении. Они расстались пару недель спустя.
— Почему?
Алехандро не собирался ей рассказывать.
— Эмили, я серьезно. Не суйся туда.
Эмили вздохнула:
— Ладно. Есть еще одна фотография с той фотосессии. Себастьян прислонился спиной к стене, держит бокал, но не видно бутылки. Выглядит потрясающе.
Эта фотография была ничуть не хуже. Янтарное вино отражало закат и блестело, как жидкое золото. — Я могу использовать ее?
— Пришли мне копию, я скоро с ним увижусь. Посмотрим, что он скажет.
После этого Эмили добрых пару часов провела с переводчиком, педантичным человеком. Стало ясно, почему Алехандро настаивал на том, чтобы она писала по-английски. Переводчику удалось передать то, что не смогла бы она.
— Sobremesa, что означает «посидим с семьей после хорошего обеда, расслабимся, поболтаем».
— Идеально.
Так волнующе наблюдать, как фотографии словно оживают. Кто бы мог подумать, что «concuño» или «concuña» — это свекор. Подобные мелочи помогли сократить описания старинных семейных снимков. А традиции и история Ромеро уходят корнями в далекое прошлое.
Эмили думала об этом, направляясь к Еве, с которой договорилась об индивидуальном уроке. Она пыталась втиснуть в себя как можно больше всего, прежде чем покинуть Херес.
Перед тем, как покинуть…
Дни летели так, словно ветер, подхватив листки календаря, уносил прочь время. Интересно, остались ли еще занятия, которые можно посетить.
— У меня есть мужская группа, — объясняла Ева. — Теперь поработаем ногами. — Она умудрялась поддерживать две темы одновременно. — Так что можешь присоединиться.
— Не думаю. — Эмили не была готова заниматься в мужской группе. Тем не менее интересно увидеть парней, которые ходят на такие занятия.
— Быстрее, — диктовала Ева. — Tacón, tacón, tacón, golpei Давай, позлись немного.
Даже после нескольких недель добросовестной практики и множества профессиональных занятий с Алехандро у Эмили не получалось заставить себя двигаться так, как она хотела. Да, стало лучше, но она по-прежнему чувствовала себя деревянной куклой. Тяжело работать ногами и придерживать шаль.
— Вы учили Алехандро? — поинтересовалась она.
— Учила? — Ева рассмеялась. — Ну, наверное, можно и так сказать. — Она заметила, как хмурится Эмили, и улыбнулась: — Ты имеешь в виду фламенко? Нет, этому его учила не я.
Эмили начала танцевать.
— Ну же, Эмили.
Они встретились взглядами. Она уступила легким движением руки, ответив на ее удар ногой. Топать было приятно. Растоптать ревность и неприязнь из-за очередной его любовницы. Алехандро явно сохранял с той дружеские отношения.
Будет ли он с ней?
Впрочем, неуместный вопрос, ведь очень скоро она уедет. Остались считаные дни.
В начале онлайн-встречи Себастьян спросил об отце:
— Как там падре?
Алехандро уловил напряжение в его голосе. Обычно они сначала обсуждали работу.
— Все так же. По-прежнему отказывается от операции, хотя, думаю, он начинает понимать, что это единственный шанс.
— Тогда почему мы подыскиваем хосписы?
Алехандро раздраженно водил ручкой по столу. Он попросил Кармен не обсуждать эту тему с братом, пока они не встретятся лично.
— Я пытаюсь вразумить его, что операция — это единственный реальный шанс. Кармен не должна была ничего тебе рассказывать.
— С чего бы? Я хочу быть в курсе событий.
— Ты в курсе.
— Мне так не кажется. Я лечу домой. Теперь ты за главного.
— Почему? Это ничего не меняет. Я бы позвонил, случись что-то серьезное.
— Я должен его увидеть, — настаивал Себастьян. — Не могу спокойно спать.
— Сколько у тебя времени?
— Три ночи.
Алехандро перевел дыхание, пораженный сентиментальностью брата.
— Все эти разговоры о хосписах… Когда я уезжал, не было даже намека.
— Слушай, Себастьян, сейчас это не самое важное. Он бы, не задумываясь, полетел в Нью-Йорк. Но у них с Эмили оставались считаные дни. Не хотелось их упускать. Алехандро думал о том, что Эмили хотела бы иметь брата или сестру, на которых можно опереться. Возможно, пришло время ему стать таким человеком. — Я куплю билеты.
— Спасибо, Алехандро.
Он позвонил Эмили, приглашая к себе в офис.
Ромеро — одиночки, даже если работают и живут в одном пространстве. Его офис находился на верхнем этаже, добраться туда было непросто.
— Ух ты! — воскликнула Эмили, любуясь великолепным видом из окна.
В Хересе выдалось ясное утро. Она огляделась.
— Это все твое?
— Мое. Южное крыло занимает Себастьян.
— Ты подстригся, — улыбнулась она, глядя на его коротко подстриженные волосы и желая провести по ним рукой.
— Подстригся.
Он решил сначала разобраться с делами. А может, просто откладывал новость о Нью-Йорке.
— Я только что обсуждал снимок. Себастьян против, но попросил не использовать фотографии с Изабель.
