Гарри усомнился, что он был единственным, кто привел ее в такое нервное состояние.
— Ты и без того выглядела испуганной. И твоя прическа растрепалась. Что случилось? Я удивился, не увидев тебя в гостиной. И сэр Ричард тоже исчез.
Молли пригладила волосы.
— Я была в саду.
— И? — нетерпеливо произнес Гарри.
— Сэр Ричард последовал за мной. Или случайно набрел на меня.
Гарри взял ее за плечи:
— Он причинил тебе вред?
— Нет. — Она улыбнулась, хотя и довольно трепетно. — Я позаботилась об этом.
Губы Гарри сжались в узкую линию. Молли была частью его мира, где было принято здороваться с пожилыми людьми в сельской церквушке, которую посещали его родители, интересоваться урожаем и навещать арендаторов, обрабатывавших земли поместья. Гарри не всегда признавал эти принципы — они навевали на него скуку, — но сейчас он внезапно ощутил острую потребность защитить их. Что-то внутри его требовало дать бой сэру Ричарду. А еще больше ему хотелось обнять Молли и целовать до тех пор, пока с ее лица не исчезнут следы тревоги.
Они были одни в ее спальне. От мысли, что всё в доме полагают, будто они занимаются любовью в ее постели, ему стало жарко.
Гарри вздохнул.
— Мне не следовало привозить тебя сюда, — сказал он. — Я всегда считал Белла слабаком, но он переходит все границы. Я поговорю с ним. Если он не прекратит приставать к тебе, я вызову его на дуэль.
— Нет. — Молли положила руку на его локоть, и Гарри подавил соблазн поднести к губам ее ладонь и запечатлеть на ней жаркий поцелуй. — Сэр Ричард не стоит пули. Похоже, он действительно ненавидит тебя, И пытается добраться до тебя через меня.
Гарри взял ее руки в свои.
— Тебя вполне можно преследовать ради тебя самой.
Это было очень галантно с его стороны, но Молли не поддалась на лесть.
— О, Гарри. Здесь я мисс Никто и едва ли заслуживаю того, чтобы преследовать меня в саду. Он догадывается, что я что-то скрываю.
— Неужели?
— Да, он так сказал. Пожалуй, ты был прав. Мужчинам нравится загадочность.
Гарри взглянул в ее глаза и не увидел там никакой тайны. Ее взгляд был открытым и честным. Он ощутил укол вины, потому что ему захотелось увидеть… пламя желания.
— Ты совсем не мисс Никто, — сказал он, приподняв ее подбородок. — Ни один человек в здравом уме так бы не подумал.
Гарри вдруг понял, что говорит искренне. В наступившем молчании он прошелся большим пальцем по нижней губе Молли и уловил в ее глазах отклик. Искорку желания.
Это всего лишь волнение, осадил он себя. Молли еще не оправилась от испуга. Гарри неохотно убрал руку и принялся расхаживать по комнате.
— Я не понимаю Белла, — задумчиво произнес он. — Сегодня вечером во время голосования он опять начал отпускать оскорбительные замечания в мой адрес. Больше никого он не трогал. Интересно, чем я его так раздражаю? В сущности, я ничего собой не представляю. Я всего лишь второй сын, рожденный про запас.
— Хватит думать о сэре Ричарде, — сказала Молли, похлопав ладонью по постели. — Почему бы тебе не сесть?
Гарри помедлил, глядя на нее. Она что, кокетничает с ним? Или это игра его похотливого воображения? Господи, конечно! Молли не из тех, кто станет завлекать мужчин. Она его соседка. Он был в доме ее родителей в тот день, когда она родилась.
Решив в очередной раз вести себя прилично, Гарри уселся на постель рядом с ней и утешился тем, что касается ее плеча.
— Гарри, — начала она, болтая ногами, как в детстве, когда они сидели на ограждении фонтана перед домом ее родителей.
— Да?
— Ты говоришь о себе как о ком-то незначительном. — Она перестала болтать ногами.
Гарри ощутил стеснение в груди, но издал смешок:
— Я ужасно значителен, Молли. Я сын герцога.
— Да, конечно.
Гарри надеялся, что она посмеется вместе с ним, но ее лицо оставалось серьезным.
— Просто мне не понравился тон, каким ты сказал, что рожден про запас. Неужели ты считаешь, что не нужен своей семье?
Гарри хмыкнул:
— Я не собираюсь жаловаться. У меня есть брат и мать, которые обожали меня. Да и сейчас обожают, насколько мне известно.
— А отец?
Сердце Молли забилось быстрее.
— Он такой же, как большинство отцов, — отозвался Гарри. — Погружен в дела.
Молли помолчала.
— Мой отец тоже. Я знаю, что он любит меня. И он замечательный человек. Просто… после смерти мамы он, кажется, перестал меня замечать. Обо мне всегда заботилась Пенелопа, а не он. Особенно после…
Гарри усмехнулся:
—…того Рождества. Тебя отослали в какую-то жуткую школу, и ты видела отца еще реже.
— Да. То же самое случилось с тобой. Хотя поступить в армию, возможно, лучшее, что могло случиться с тобой, тебе не кажется?
— Почему ты так решила?
Она улыбнулась:
— Я следила за твоим продвижением по службе. Ты молодец. Даже после… — Она неловко замолчала.
— Даже после моего позора, ты хотела сказать, — закончил он.
Молли кивнула.
— Не хочешь поговорить об этом? Я даже не знаю, что там случилось. Папа никогда мне не рассказывал.
Сердце Гарри сжалось.
— Полагаю, он велел тебе держаться от меня подальше.
Молли пожала плечами:
— Он никогда этого не требовал. Ведь я и так дала всем понять, что… презираю тебя. — Она прикусила губу. — Наверное, он не видел нужды предостерегать меня.
— Какая разница, что случилось со мной в армии, — произнес Гарри легким тоном. — Мой отец никогда не замечает моих успехов и неудач.
— Что ж, это его потеря, — сказала Молли, придвинувшись чуть ближе. — Наши близкие такие забавные. Не думаю, что твой отец пренебрегает тобой. Возможно, он даже считает, что это ты пренебрегаешь им.
Она улыбнулась, и Гарри улыбнулся в ответ. Определенно у нее интересный взгляд на вещи. И если она презирает его, то сейчас это незаметно. В ее глазах светилось искреннее тепло, которое он нашел восхитительным.
Гарри приказал себе быть сильным, благородным и заботливым.
Молли подалась к нему, положив ладонь ему на грудь.
— Ты должен сказать мне спасибо, Гарри, — произнесла она шепотом. — Если бы я не сочинила то дурацкое стихотворение, изливающее мою неувядаемую любовь к Родерику…
— Никто бы не узнал, что я поцеловал Пенелопу за несколько недель до ее свадьбы, — прошептал он в ответ. — И я никогда бы не попал в армию.
— И не отличился бы при Ватерлоо.
Она знает об этом?
— От кого тебе это известно? — спросил он.
— От Родерика и Пенелопы. Сестра упомянула об этом в письме.
На каминной полке тикали часы, за окном стонал ветер. Карие глаза Молли мягко сияли, озорные и в то же время манящие…
